Филоклеон
Побольше, значит, их я должен заучить,
А то, наделав бед, поплатишься как раз.
Бделиклеон
Итак, идем. Пускай ничто не держит нас!
Уходят, раб с корзиной их сопровождает.
Первое полухорие
Ода
Я проворным человеком
Сознавал себя не раз,
А тупицей – никогда.
Но проворнее Аминий,[120]
Селла сын, Кробила отпрыск.[121]
Голодал, как Антифонт,[122]
А теперь не ест он зелень.
Кутит вместе с Леогором.
Все же он в Фарсал с посольством[123]
Был отправлен, но и там
С фессалийскими рабами
Он якшался, сам беднее
Бедняка любого.
Предводитель первого полухория
Эпиррема
Автомен, большим счастливцем почитаем мы тебя:
Народил ты поколенье на все руки молодцов.
Первый сын – любимец общий и искусный кифарист,
Он своей игрой и пеньем очаровывает всех.
А другой – актер искусный, трудно лучше отыскать.
Арифрад, сынок твой третий, – диво сильного ума:
Ты однажды сам поклялся, что никем не обучен,
От природы умудренный, научился он владеть
Языком своим искусно, школой был ему бордель.
Второе полухорие
Антода
Предводитель второго полухория
Антэпиррема
Говорят, на мировую я пошел,[124] когда Клеон
На меня налег, и мучил, и терзал на все лады.
Да. Когда с меня он шкуру начал заживо сдирать,
А над воплями в сторонке потешалася толпа, –
Ей и горя было мало и лишь то хотелось знать,
Отпущу ли и в тисках я шутку новую опять, –
Тут уж, чуя неустройку, я вильнул ему хвостом.
Но «тычина, знать, надула виноградную лозу».
Базарная площадь.
Ксанфий
(вбегает с воплем, держась за бока)
О-о! Завидую я черепах броне!
О, трижды счастливы под панцирем бока!
Предусмотрительно природа вам дала
Покрышку на спину: удар не страшен вам.
Ох, смерть моя! Нажгли мне палкою бока.
Предводитель хора
В чем дело, дитятко? Ведь вправе так назвать
Мы даже старика, когда его побьют.
Ксанфий
Нет, посудите вы, не язва ль наш старик?
Всех пьяной дерзостью затмил он на пиру.
Компанья Фриниха в гостях была:[125] Гиппил,
Ликон и Лисистрат, Фуфраст и Антифонт,
Но вел себя старик куда нахальней всех.
Он всякой всячиной набил себе живот
И принялся скакать, смеяться, грохотать,
Ни дать ни взять – осел, нажравшись ячменя,
И с криком «раб!» меня жестоко отлупил.
На эти выходки ответил Лисистрат:
«Ты сильно, старина, на выскочку похож
Иль на залезшего по шею в корм осла».
Тогда старик вскричал: «А сам-то ты! Как есть
Облезлая, без крыл, в лохмотьях саранча,
Без одеяния оставшийся Сфенел!»[126]
Тут все захлопали ему; один Фуфраст –
Как будто сам хорош! – скривил в гримасе рот.
Старик пристал к нему: «Скажи-ка мне, Фуфраст,
Что важничаешь так и заноситься стал?
Ты просто лизоблюд и шут у богачей».
Таким же образом отбрил он всех гостей,
Смеялся, как мужик, и говоря слова,
Не сообразные ни с чем, как дуралей.
И по дороге бил, кого б ни встретил он…
Но вот и сам; едва он на ногах стоит…
Однако я уйду, а то как раз влетит.
Уходит. Выходит, шатаясь, Филоклеон с факелом в руке и тащит за собой флейтистку. За ним толпа обиженных.
Филоклеон
Поднимайте выше факел!..[127]
Кто за мною увязался –
Все завоют у меня!
Если вы не уберетесь,
Негодяи, этот факел
Обратит в жаркое вас.
Сотрапезник
Нет, ты поплатишься, и завтра на суде
Мы зададим тебе, хоть ты и боек стал!
Мы всей толпой пойдем, потянем мы тебя!
Уходит.
Филоклеон
Ай-ай-ай-ай! Потянут в суд!
Нет, штука старая! Да мне
Теперь и слышать-то про суд
Противно стало… Вот как!
(Указывая на флейтистку.)
Вот где сласть!.. А урны – прочь!
(Толпе.)
Убирайся!.. Где судья тут?.. Провалился!..
Толпа расходится.
(Флейтистке, таща ее на сцену.)
Влезай сюда за мной, мой золотой жучок!
Своею ручкою держись за этот жгут,
Но осторожнее: непрочен, стар он стал…
Однако трение не тягостно ему.
Вот видишь, как тебя я ловко утащил,
Когда должна была гостей ты потешать.
За это ты должна мой жгут благодарить.
Но ты благодарить не будешь, знаю я,
Не впустишь, осмеешь, оставишь с носом нас;
Ты многих и других обманывала так.
Вот, если доброю девчонкой будешь ты,
Я выкуплю тебя, когда мой сын умрет,
И буду жить с тобой, щетиночка моя.
Теперь пока не властен в деньгах я своих:
Я под опекою по молодости лет;
За мною сын следит… Так скуп, что силы нет;
Из одного зерна спечет пяток хлебов…
Он опасается, что я впаду в разврат;
Нельзя, – единственный отец я у него.
А вот он налицо… бежит, должно быть, к нам…
Возьми-ка факелы и встань скорей сюда…
Ставит флейтистку около статуи.
Забавно посмеюсь над ним я, как и он
До посвящения смеялся надо мной.[128]
Бделиклеон
(вбегая)
Эй, ты, послушай-ка! Блудник и сквернослов!
Ты хочешь, кажется, залезть в красивый гроб,
Но ты поплатишься, свидетель Аполлон!
Филоклеон
(насмешливо)
Ты с радостью бы съел под уксусом процесс.
Бделиклеон
А! Издеваешься, а сам флейтистку ты
У собутыльников украл!
Филоклеон
Какую? Где?
Из гроба вылез ты? Несешь такую чушь!
Бделиклеон
(указывая)
Свидетель Зевс, она, твоя дарданка, там.[129]
Филоклеон
То факел в честь богинь на площади зажжен.
Бделиклеон
Филоклеон
Да! Взгляни, раскрашен он.
Бделиклеон
Но в середине что черно тут у него?
Филоклеон
А это топится горячая смола.
Бделиклеон
(вертит флейтистку)
А с этой стороны? Не задница, скажи?
Филоклеон
Дает тут дерево причудливый изгиб.
Бделиклеон
(Флейтистке.)
Филоклеон
Бделиклеон
Я у тебя ее
Возьму и уведу; я думаю, ты сгнил
И ничего не можешь.
(Хочет увести флейтистку.)
Филоклеон
(загораживая дорогу)
Слушай-ка, сынок.
Когда в Олимпии я был на играх, там
С Аскондой храбро в бой вступил Эфудион;
Он был преклонных лет, но юношу старик
Ударом кулака на землю повалил.
Итак, остерегись: получишь фонари!
Бделиклеон
Ты про Олимпию запомнил хорошо.
Вбегает торговка хлебом, которую сопровождает в качестве свидетеля Хэрефонт.
Торговка
(Хэрефонту)
(Указывает на Филоклеона)
Вот он
Ударом факела чуть не убил меня,
И на десять оболов сбросил хлеба в грязь,
И на четыре – к ним привесок небольшой.
Бделиклеон
(отцу)
