Это описание вновь напоминает нам слова, сказанные Иудой Иисусу в начале Евангелия от Иуды: «Я не достоин раскрыть имя пославшего тебя» (35).
Об Аутогенесе Самопорожденном говорится на страницах 47–50 Евангелия от Иуды, когда Иисус рассказывает о том, каким блистательным образом Божественное распространяется и приходит к полному выражению. Великий, великий невидимый Дух превосходит все области этого низшего смертного мира, и потому проявление Божественного должно стать причиной создания и спасения мира. Это и есть проявление Аутогенеса Самопорожденного. Здесь Иисус говорит, что из Божественного светоносного облака Божественный голос воззвал к ангелу, и тогда из облака явился Аутогенес Самопорожденный. Имя «Аутогенес» часто встречается в сифианских текстах. В них так называют отпрыска Барбело, при этом подчеркивая его независимость: как Аутогенес, Дитя само дает себе жизнь. Имя Аутогенес, или «Самопорожденный», обыгрывается в Евангелии от Иуды, в котором Самопорожденный попросту возникает, сам по себе, из небесного облака, после того как голос призывает его.
В других сифианских сочинениях рассказ о появлении Дитя-Аутогенеса носит более развернутый характер. В пространной версии «Тайной книги Иоанна» явление Ребенка преподносится как акт духовного взаимодействия трансцендентного Отца и Матери Барбело. «И он (Отец) взглянул на Барбело светом чистым, который окружает незримый Дух, и его блеском, и она понесла от него. И он породил искру света светом блаженного образа. Но это не было равным его величию. Это был единородный Метропатора, тот, что открылся; это его единственное порожденье, единородный Отца, свет чистый. Невидимый девственный Дух возликовал над светом, который стал существовать, который первым был открыт первой силой его Пронойи, то есть Барбело» (11:6).
Далее в Евангелии от Иуды Иисус рассказывает о том, как появились на свет от Самопорожденного четыре других ангела, или посланника, названные «светилами», и о том, что они стали прислужниками Самопорожденного (47). В других сифианских сочинениях Четыре Светила имеют имена: Гармозель, Ороиаэль, Даветхай и Элелет. На свет появляется все больше ангелов и эонов — небесных созданий, «бесчисленные мириады», как сказано в Евангелии от Иуды, и сферы осветились божественным светом. И наконец божественность распространяется на зоны, светила, небесные своды и сферы вселенной, и число их соответствует характеристикам мира, главным образом временным единицам. Речь идет о двенадцати зонах, по числу месяцев в году или знаков Зодиака. Говорится о семидесяти двух небесах и светилах, что соответствует традиционным представлениям евреев о числе наций. Возникает триста шестьдесят небесных сводов, по числу дней в году (без учета пяти дней, прибавленных для согласования календаря с солнечным годом). Здесь мы встречаем и число двадцать четыре — число часов в сутках (Евангелие от Иуды 49).
К этой части Евангелия от Иуды существуют близкие параллели в тексте, известном под названием «Евгност Блаженный», и схожем с ним тексте, получившем название «Мудрость Иисуса Христа». Автор «Евгноста Блаженного» описывает порождение эонов и других сил в следующих абзацах: «Двенадцать сил, о которых я говорил, соединились друг с другом, и каждая породила <шесть> мужских и <шесть> женских сил, всего числом 72 силы. Каждая из 72 породила пять духовных сил, всего числом 360 сил. Они объединены в воле. Таким образом бессмертное человечество создало символику нашего царства. Первый зачавший, сын бессмертного человечества, — это символ времени. [Спаситель] символизирует [год]. Двенадцать сил — это символы двенадцати месяцев. 360 сил, происходящие от спасителя, обозначают 360 дней года. А неисчислимые ангелы, происшедшие от них, обозначают часы и минуты» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс III, 83–84). «Некоторые из них, в жилищах и колесницах, пребывали в неизъяснимой славе и не могли быть посланы ни в какое творение, и они произвели для себя массы ангелов, бесчисленные мириады их, дабы они служили им и прославляли их, равно как и девственные духи и невыразимый свет. Они не знают болезней и слабостей. Есть только воля, и она выражается единожды» (Там же. 88–89).
В Евангелии от Иуды эти теологические соображения, как бы ни были они сложны и прихотливы, открывают перед нами изощренный путь к постижению Божественного. Там говорится: в начале было бесконечное, неназываемое, невыразимое Божество — если только мы вообще вправе называть Великого «божеством» или использовать какое-либо слово, принадлежащее конечному миру, для описания Единого. Великий пребывает в зонах и бесчисленных сущностях ради полноты божественной славы, освещающей наш нижний мир. Если бы не трагическая ошибка, совершенная в Божественном царстве, если бы не ошибка Софии (мудрости), все осталось бы блистательным. Но ошибка свершилась.
ИСКАЖЕННАЯ СОФИЯ И ДЕМИУРГ
Согласно сифианским текстам, отпадение от благодати было божественным событием космического масштаба. Глава 3 библейской книги Бытия рассказывает о том, как Адам и Ева уступают воле змея и пробуют плод с древа познания добра и зла вопреки воле Бога. В сифианских текстах говорится о божественной Мудрости, персонифицированной в Софии, которая имеет общие черты с Евой и впадает в заблуждение, влекущее тяжкие последствия. В сохранившейся части Евангелия от Иуды нет истории Софии и ее падения. Здесь есть только почти не разъясненное упоминание об «искаженной Софии». После лакуны в рукописи говорится о «руке, что сотворила смертных». Возможно, эта фраза указывает на связь Софии с богом, сотворившим этот мир.
В «Тайной книге Иоанна» приводятся некоторые подробности падения Мудрости: «София же Эпинойя, будучи эоном, произвела мысль своею мыслью (в согласии) с размышлением незримого Духа и предвидением. Она захотела открыть в себе самой образ без воли Духа, но он не одобрил, и без своего сотоварища, без его мысли. И хотя лик ее мужественности не одобрил и она не нашла своего согласия и задумала без воли Духа и знания своего согласия, она вывела (это) наружу. И из-за непобедимой силы, которая есть в ней, ее мысль не осталась бесплодной, и открылся в ней труд несовершенный и отличавшийся от ее вида, ибо она создала это без своего сотоварища. И было это неподобным образу его матери, ибо было это другой формы (чудовищем)» (Там же. II, 9—10).
В Послании Петра к Филиппу носитель откровения приводит другие катастрофические подробности падения Матери Софии. В тексте, содержащемся в Кодексе Чакос, носитель откровения говорит: «Вначале [скажу о] недостатке эонов, которым не хватает послушания. Мать, плохо рассудив, пришла к решению без повеления Великого. Он есть тот, кто желает, с самого начала, создавать зоны. Но когда она [заговорила], появился Надменный. Телесная часть, вышедшая из нее, была оставлена, и Надменный завладел ею, и явился порок. Вот, значит, каков порок эонов» (3–4).
Слово «недостаток» имеется и в Евангелии от Иуды (39). Недостаток, или умаление божественного света, происходит от дурного зачатия, согласно «Тайной книге Иоанна», и от непослушания и плохого рассуждения, согласно Посланию Петра к Филиппу. В Послании Петра к Филиппу под Матерью может подразумеваться либо София, либо Ева. Учитывая связь между Софией и Евой в гностической литературе, мы можем предполагать, что подобная двойственность допущена намеренно. Согласно имеющимся в литературе изложениям истории Софии, частица божественного духа переходит от Софии к ее сыну, создателю этого мира, который «вдунул… дыхание жизни» в человека (Бытие 2:7). Это означает, что проступок Софии подразумевает наличие божественного света внутри нас.
Такова, в более широком изложении, история «искаженной Софии» из Евангелия от Иуды. Все, что есть несовершенного в мире божественном и в мире низшем, происходит от ошибки Мудрости, и когда свет, который человек несет в себе, вновь станет божественным, София возродится, и осуществится полнота божественного. Кое-что из этой благодати, как говорят гностические тексты, может быть достигнуто сейчас, но конечная встреча с божественной целостностью происходит тогда, когда человек покидает свое смертное тело. В Евангелии от Иуды Иисус говорит, что люди из поколения Сифа (гностики) умирают, умирают их физические тела, но их души остаются живыми и возвращаются, освобожденные, в свою небесную обитель (43). В минуту смерти все, что принадлежит телу и чему место в этом смертном мире, должно быть оставлено. Люди знания должны отказаться от своих земных тел, чтобы, как Иисус говорит Иуде, «их души отправились в вечные сферы» (44).
В некоторых гностических традициях, в первую очередь, в традициях, восходящих к гностику II в. Валентину, говорится о двух образах Мудрости: высшей Мудрости и низшей Мудрости. Возможно, дело в том, что гностики стремились разрешить нелегкую задачу: обосновать высшее благо божественности и при этом признать реальность зла в порочном мире. Эта проблема, то есть вопрос теодицеи, вопрос о зле по сию пору остается одним из самых сложных и важных вопросов, обсуждаемых в диспутах теологов. В валентинианском Евангелии от Филиппа высшая мудрость именуется Софией, или Ахамот, а низшая мудрость — Ахмот, «мудрость смерти» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 32). При этом высшая Мудрость Бога закрыта от зла материальным миром. Наверное, в том же ключе нужно понимать упоминание о «Софии вещества» в «Священной книге Великого Невидимого Духа» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс III, 57).
