Гомер - Античная лирика

Разум — прекрасней всего, что только ни есть в человеке.
Глупость — из качеств людских самое худшее, Кирн.

Если б Кронид за все на людей на смертных сердился,
Зная о каждом из них, что у кого на уме,
Зная поступки людей, дела бесчестных и честных, —
Это была бы для нас очень большая беда.

Кто расходы свои со своим соразмерил богатством,
Верх добродетели в том умный найдет человек.
Если б нам знать наперед, какова продолжительность жизни,
Сколько лет проживешь, прежде чем вступишь в Аид, —
Тем из людей, конечно, что дольше пробудут на свете,
Средства бы к жизни пришлось больше, чем прочим, беречь.
Но ведь этого нет, и мучусь я тяжким сомненьем,
Душу изводит оно, дни отравляет мои.
Я на распутье стою. Мне две открыты дороги.
Но какую избрать — это вопрос для меня.
То ли мне денег не тратить, убогой довольствуясь жизнью,
То ли весело жить, долгих не зная трудов?
Я ведь богатых встречал, которые вдосталь ни разу
Даже поесть не могли, все берегли про запас.
Так и спустились в Аид, не успев израсходовать деньги.
Хоть норовили всегда деньги отнять у людей.
Зря трудились они и себе не давали свободы.
Я знавал и других. Чреву в угоду они
Все промотали вконец, повторяя: «Умрем, насладившись».
Эти просят всегда, стоит им встретить друзей.
Лучше всего, Демокл, свои приспособить расходы
К деньгам своим и всегда счет и порядок блюсти.
Так ты другим не отдашь плодов чрезмерных усилий,
Но и не станешь рабом, ибо не будешь просить,
Да и на старости лет не останешься вовсе без денег.
Право же, лучше всего с деньгами так поступать.
Если в достатке живешь — немало друзей. Обеднеешь —
Мало, и сам по себе ты уж тогда нехорош.

Лучше всего бережливость. Никто по тебе не поплачет,
Ежели после тебя денег не видно твоих.

Мало кому из людей красота и доблесть присущи.
Счастлив тот, у кого то и другое найдешь.

Он в почете у всех. Одинаково младший и старший,
Если увидят его, место уступят ему.
К старости он на виду среди горожан. Справедливо
Все обращаются с ним, вежливость помня и долг.

Громко, как соловей, распевать не могу я сегодня.
Я ведь прошедшую ночь всю напролет пировал.
Нет, флейтист ни при чем. Но я совершенно лишился
Голоса. Петь я горазд, только вот голоса нет.

Буду идти по прямой, ни в ту не клонясь, ни в другую
Сторону. Мне надлежит ясность ума сохранять.

Родину буду беречь, прекраснейший город. Не сдамся
Черни, не буду внимать слову бесчестных людей.

Крови не пил я, как лев, детеныша вырвав у лани,
Я не гнался ни за кем, хвастая силой своей.
Я не взбирался на стены, чтоб город предать разоренью,
И в колесницу коней мне не случалось впрягать.
Я не познал, испытав, конца не увидел, закончив, —
Сделав, не сделал, свершив, я завершить не сумел.

Ежели ты за добро благодарностью мне не заплатишь,
Я бы хотел, чтоб с нуждой снова пришел ты ко мне.

Ты не хвали человека, узнать не успев хорошенько,
Что за нрав у него, что за характер и склад.
Часто бывает, что люди со лживой, лукавой душою
Прячут ее, что ни день мысли меняя свои.
Душу этих людей лишь время откроет правдиво.
Вот ведь и я поступил с разумом здравым вразлад:
Я поспешил с похвалой, во всем тебя не проверив.
Впредь я, как судно скалу, буду тебя обходить.

Это что за заслуга — призы получать на попойках?
Здесь благородных всегда подлый сумеет побить.

Только лишь скроет земля любого из смертных и только
Спустится он в Эреб[238], в дом Персефоны войдет —
Звуки лиры и флейты его не порадуют больше,
Больше не радость ему — дар Диониса[239] принять.

Вот они, доблесть и подвиг, которых славнее и выше,
Ежели мудр человек, нет для него ничего,
Вот оно — благо народа и города высшее благо:
Твердо стоять на ногах, в первом сражаясь ряду.

Людям дам я совет, чтоб они постоянно, покамест
Юности цвет не увял, в сердце огонь не погас,
Черпали радость свою в своем достоянье. Ведь дважды
Быть молодым не дано, смерти нельзя избежать
Людям, подверженным смерти. Несчастная старость наступит —
Сделает жалким лицо, волосы красок лишит.

Счастлив, удачлив, блажен, кто, всех не пройдя испытаний,
Спустится в черный Аид, в мрачные домы уйдет,
Так и не зная греха, что вызван бывает нуждою,
Страха пред сильным врагом, истинных мыслей друзей.

Пот обильный с меня начинает катиться ручьями,
Я от волненья дрожу, стоит мне только взглянуть,
Как чудесно и пышно цветет быстротечная юность.
Дольше бы ей процветать! Милая эта пора
Быстро, как сон, улетает. Увы, безобразная старость
Вот уж висит над тобой, вот уже ждет за углом.

Шею свою врагам никогда под ярмо не подставлю,
Даже если и Тмол[240] сядет на голову мне.

В подлости гнусной своей суетится и мечется низкий.
Лишь благородный всегда к цели идет по прямой.

Чтобы напакостить, Кирн, труда не нужно большого,
Право же, много трудней доброе дело свершить.

Сердце, спокойно терпи, как ни были б тяжки страданья,
Вспыльчивость — это, поверь, качество низких людей.
Там, где ничем не поможешь, не нужно вздыхать и сердиться,
Рану свою бередя, радовать злейших врагов,
Близких друзей огорчать. Богами положенной доли
Даже с великим трудом нам избежать не дано,
Даже если спуститься на дно багряного моря,
Даже если навек в Тартар печальный уйти.

Тот глупец и дурак, кто вином утешаться не хочет
В дни, когда звездного Пса вновь наступила пора.