и напрягает внимание взор твой
И как без этого явственно видеть никак он не может.
Даже предметы, которые ты наблюдаешь повсюду,
Если не вникнешь рассудком ты в них, существуют как будто
На расстояньи большом и в различное время с тобою.
Можно ль дивиться тому, что наш дух упускает из виду
Все, исключая вещей тех, где сосредоточился сам он?
Малые вещи затем мы считаем нередко большими,
Но ошибаемся и в заблуждение сами впадаем.
Часто бывает, что чей-нибудь образ другим, не таким же
Вдруг подменяется; то, что нам женщиной раньше казалось
В наших объятьях, затем превращается будто в мужчину,
Или же образ один за другим изменяет наружность.
Не удивительно. Сон с забытьём производят все это.
Вот еще что составляет большую погрешность, которой
Нужно тебе избегать, уклоняясь от всяких ошибок.
Не полагай, будто созданы светочи глаз с той лишь целью,
Чтоб мы имели возможность смотреть; будто икры и бедра
Утверждены на ногах и при этом способны сгибаться,
Чтобы большими шагами могли мы шагать по дороге;
Или же будто бы руки из мощных плечей вырастают
И снабжена из них каждая ловкой, проворною кистью
С тем, чтоб могли исполнять мы потребности всякие жизни.
Все остальное, что многие в этом же роде толкуют,
По заключеньям своим совершенно превратно и ложно.
В теле у нас ничего не родилось для вашей потребы.
Нет. То, что создано раньше, потом примененье находит.
Зрение не появлялось, покуда глаза не возникли;
Так же как не было речи, покуда язык не был создан.
Нет, языка сотворенье предшествует очень задолго
Речи, и созданы были значительно ранее уши,
Нежели слышались звуки. И все, наконец, наши члены
Раньше, сдается мне, существовали, чем их примененье.
Значит, не могут они вырастать лишь ввиду нашей пользы.
Раньше, напротив, чем вдаль полетели блестящие стрелы,
Люди в борьбе меж собою руками одними сражались,
Кровью себя обагряя и члены друг другу ломая;
А избегать поранений природа людей побуждала
Раньше, чем левой рукой со щитом обращаться учила;
И, без сомненья, усталое тело просило покоя
Раньше гораздо, чем мягкие постланы были постели;
И утолялася жажда пред тем, как явились стаканы.
Все это может считаться возникшим ввиду нашей пользы
И изобретено только согласно потребностям жизни.
То же, что было само по себе и что создано раньше,
Только впоследствии нам указало свое примененье.
Прежде всего в этом роде отметим мы чувства и члены.
А потому подтверждаю: держись далеко ты от мненья,
Будто возникли они для того, чтоб служить нашим нуждам.
Не удивительно вовсе при том, что по самой природе
Самого тела живые создания ищут питанья.
Как уж сказал я, от тел выделяется и истекает
Много частиц и различным путем; но особенно много
Те выделяют животные, кои бывают в движеньи.
Много частиц изнутри чрез потенье выходит наружу;
Многое ртом выделяется при утомленном дыханьи.
Вследствие этого тело тощает, идет к разрушенью
Все существо его, вслед же за тем наступает страданье.
Пища затем принимается, чтоб подкрепить ею члены,
Восстановить ею силы утрату, насытивши голод,
Что во всем теле дает себя знать по суставам и членам.
Жидкость проходит в те части, которые требуют влаги,
И рассевает большие скопленья горячего пара, который
Вызвать бы мог воспаление сильное в нашем желудке.
Влагой здесь жар умеряется, так же как гасится пламя,
Чтоб не могли наши члены иссохнуть от сильного жара.
Так устраняется жгучая жажда из нашего тела,
Тем же путем удовольствуем мы и потребность в питаньи.
Ныне скажу я о том, почему сообразно желанью
Можем мы делать шаги и другие движения членов,
Сила какая толкает вперед столь тяжелое бремя
Нашего тела. А ты постарайся понять мои речи.
Я утверждаю, что образы, кои ходьбу вызывают,
Прежде всего поражают наш дух, как указано выше.
После того образуется воля: никто не начнет ведь
Действовать, прежде чем дух не постигнет, чего он желает.
То же, что кажется нашему духу, есть образ предмета.
Так что, как только желаньем ходить и вперед подвигаться
Дух возбуждается, тотчас же он поднимает все силы
Нашей души, что рассеяна всюду в суставах и членах,
И без труда притом, ибо душа тесно связана с духом.
Действует дальше на тело душа, и таким путем тело
Движется ею, и несется вперед оно мало-помалу.
Тело при этой становится более дряблым, а значит,
Воздух, бывающий в вечном движеньи, как то и должно быть,
Входит вовнутрь, проникая туда чрез открытые поры
И рассевается этим путем по мельчайшим частицам
Тела. Поэтому силою двух сих вещей наше тело
Движется, так же как ветром с парусом движется судно.
Но не должно удивительным то представляться однако,
Что столь ничтожные тельца способны огромное тело
Двигать вперед, поворачивать всю нашу грузную тяжесть.
Ветер таким же путем, состоя из материи тонкой,
Веяньем гонит своим с напряжением судно большое,
А управляет рука им одна в самом быстром движеньи,
Руль одинокий вращая, куда ей подскажет охота.
С помощью блоков, зубчатых колес подвигает машина
Грузы тяжелые и без труда их наверх поднимает.
Ныне в стихах своих, более сладостных, чем изобильных,
Я передам, каким образом сон наполняет покоем
Члены и духа тревоги притом прогоняет из сердца.
Лебедя песня короткая лучше, чем крик журавлиный,
Что в поднебесье разносится вихрями южного ветра.
Чуткий свой слух напряги, окажи мне живое вниманье,
Чтоб не отвергнуть того, что найду я возможным на деле,
Чтоб по своей же вине не склониться к тому, что противно
Здравому смыслу, вполне отказавшись понять очевидность.
Сон наступает там, где вся душевная сила
