(12) Но теперь, поскольку Марсийская война была в сущности закончена, междоусобная борьба, которая ранее имела место в Риме, обрела новое дыхание, ввиду того, что многие видные люди претендовали на командование против Митридата, усматривая богатый приз в этом назначении. Гай Юлий[16] и Гай Марий (человек, который шесть раз был консулом) боролись друг против друга и народ был разделен в сочувствии к одному и другому. (13) Консул Сулла[17], однако, покинул Рим и присоединился к армии, собранной у Нолы, и нагнав страха на соседние народы, вынудил их выдать своих влиятельных персон и свои города. Но как только Сулла выступил в Азию для войны с Митридатом, поскольку Рим теперь был расстроен большими беспорядками и междоусобными кровопролитиями, Марк Апоний[18] и Тиберий Клепитий, а также Помпей[19], военачальники оставшихся италийцев, которые тогда были в Бруттии, надолго обложили осадой Исий[20], сильно укрепленный город. Они не добились его капитуляции, но оставив часть армии продолжать осаду, с остальною решительно окружили Регий, ожидая, что если получат его в свои руки, то с легкостью переправят свою армию на Сицилию и получат контроль над богатейшим островом под солнцем. (14) Но Гай Норбан[21], наместник Сицилии, незамедлительно воспользовался своей большой армией и военными ресурсами, поразил страхом италийцев величиной своих приготовлений и спас народ Регия. Затем, когда разгорелась гражданская распря между Суллой и Марием[22], некоторые сражались за Суллу, другие за Мария. Большинство из них погибли в столкновениях, а выжившие перешли на сторону победителя Суллы. Таким образом огонь гражданской войны был подавлен, и в тоже самое время величайшая из войн, Марсийская, наконец-то подошла к концу.
3. (1) В прежнее время римляне, по причине соблюдения наилучших законов и обычаев, мало-помалу пришли к такому могуществу, что они приобрели величайшую и самую блестящую империю известную истории[23]. Но в более новые времена, когда большинство наций уже были покорены войной и наступил длительный мирный период, древние привычки в Риме взяли путь к разрушительным наклонностям. (2) После приостановки боевых действий, юноши обратились к мягкому и недисциплинированному образу жизни, т.е. не занимались военными упражнениями, а их богатство служило поставщиком для их желаний[24]. Повсюду в городе расточительность преобладала над бережливостью, легкая жизнь над обычаем военной службы, и тот кто считался народом счастливым, не был человеком известным за свои качества, но скорее тот, кто проводил всю жизнь в удовольствиях и в самых приятных наслаждениях. (3) С тех пор изысканные и роскошные пиры вошли в моду с благоуханными мазями, с употреблением дорогих цветастых занавесей, и изготовление мастерами редких профессий обеденных лож с применением слоновой кости, серебра и других ценных материалов. Вина, те что дают посредственное удовольствие для нёба, отвергали, тогда как Фалернское, Хиоское и все, что соперничают с ними вкусом, расходовались без меры, также как рыба и другая отборная пища, та, что высоко ценилась как деликатес. (4) Следуя таким образцам, молодые люди являлись на форум одетые в вещи необычайной мягкости, и настолько легкие, что те просвечивались, совершенно подобные женским нарядам. И поскольку они занимались приобретением предметов удовольствия и пагубным хвастовством, они скоро подняли цены на эти изделия до невероятных высот. (5) Кувшин[25] вина, например, продавался за сто драхм, кувшин понтийской копченой рыбы - за четыреста драхм, повара, которые имели особый дар в кулинарном искусстве, - четыре таланта, мужчина-наложника выдающейся красоты - многие таланты[26]. Хотя склонность к пороку не могла быть исправлена, некоторые магистраты в провинциях попытались исцелить повальное увлечение этим образом жизни и делали это собственным поведением, выставляя на показ посредством ранга и положения образец благородного поведения для подражания.
(6) Марк Катон, человек прославленный своею неподкупностью и благородным поведением, обсуждая перед сенатом преобладание роскоши в Риме, утверждал, что только в этом городе кувшин понтийской копченой рыбы ценится дороже возницы, а красивый мальчик дороже земельного участка.
4. (1) Я должен упомянуть некоторых мужей, служащих образцом, как заслуживших моей похвалы, так и за их благородные деяния для общества, с тем чтобы порицание Истории могло бы отвратить нечестивца от его греховного пути, а похвалы, пожалованные их бессмертной славе, могли бы склонить человека порядочного следовать наилучшим образцам поведения.
5. (1) Квинт Сцевола[27] прилагал огромные усилия чтобы своею личной честностью исправить людскую извращенность. Посланный в Азию наместником, он выбрал легатом благороднейшего из своих друзей, Квинта Рутилия, и держал его при себе когда собирал совет, издавал приказы, и исполнял правосудие по вопросам провинции. Он решил, что все траты на самого себя и его служащих должны идти из собственного кошелька. Кроме того, соблюдая бережливость и простоту, и не допуская никаких сомнений в своей честности, он позволил провинции восстановиться от прежних невзгод. Ибо его предшественники в Азии, будучи в товариществе с откупщиками, именно теми, кто заседал[28] в судах по общественным вопросам в Риме, наполнили провинцию актами беззакония.
(2) Муций Сцевола, придерживаясь в ведении правосудия неподкупности и точности, не только избавил провинциалов от всякого юридического крючкотворства, но кроме того возместил несправедливые взыскания откупщиков. Он назначил беспристрастные справедливые суды, чтобы выслушать всякого, кто был обижен, и в каждом случае находил вину откупщика; он заставил нанесенные ими финансовые потери возместить истцам, в тоже время он потребовал, чтобы те, кто обвинялся в казнях людей, предстали перед судом по обвинениям в преступлениях, наказуемых смертной казнью. (3) Действительно, в случае главного агента откупщиков, раб, который был готов заплатить большую сумму за свою свободу и уже заключил договор со своим владельцем, он действовал немедленно до того, как человек был отпущен на волю, и найдя его виновным, - распял.
(4) Этот же самый человек[29] вынес приговор откупщикам и передал их в руки тех, кого они обидели. Так случилось, что люди, которые в своем презрении к другим и в своей жажде барыша еще совсем недавно презирали закон, были неожиданно взяты под стражу людьми, которых они обидели, и были уведены, чтобы присоединиться к осужденным. И поскольку он обеспечивал из своих средств расходы, обычно предоставляемые губернатору и его штату, он скоро восстановил доброжелательность союзников по отношению к Риму.
6. (1) Мудрость и добродетель наместника совместно с содействием им оказанным для возмещения, послужили исправлению ненависти, которая ранее возникла против руководящей силы. Ему самому предоставили полу-божеские почести[30] те, кого он облагодетельствовал, а от своих сограждан он получил множество наград в признание его достижений.
5a. (1)... он был расположен. Но как некоторые говорят, из-за того, что своею волей он оставил большую часть имущества другому сыну, он потерял почти все. Ибо молодой человек, безрассудный и чрезвычайно пылкий, возложил диадему на свою голову и, провозгласив себя "царем македонян", увещевал народ поднять восстание против Рима и восстановить старинное царство некогда принадлежавшее македонянам. Толпы стекались к его знаменам в предвкушении грабежей, сопровождающих взятие города. Эксекест, однако, в глубокой печали послал кого-то сообщить губернатору Сентию[31] о безумии своего сына. Он послал также к Котису, царю фракийцев, прося его призвать молодого человека и уговорить прервать свое предприятие. Котис, будучи в дружеских отношениях с Евфением, послал за ним и затем, задержав на несколько дней, передал в руки отцу. И он был оправдан от обвинений, выдвинутых против него.
7. (1) Так же мы должны рассказать о мужах, которые начали с совершенно ничтожного уровня репутации, но устремили свои взоры на цели не отличающиеся от упомянутых. В самом деле, стремление к добродетели в равной мере заложено в людей высокого звания, так и в тех, кто из низших сословий.
8. (1) Луций Ацилий[32], сын человека, который дослужился лишь до должности квестора, посланный наместником на Сицилию, нашел провинцию разоренной, но посредством выдающихся мероприятий он оставил преемнику восстановленный остров. Подобно Сцеволе, он выбрал легатом и советником лучшего своего друга, некого Гая, прозванного Лонг, ревностного приверженца трезвости, старозаветного образа жизни, а вместе с ним человека по имени Публий, наиболее высоко почитаемого члена всаднической общины, расположенной в Сиракузах. (2) Последний, в самом деле, был человеком исключительных личных качеств, совершенно не говоря уже о дарах фортуны. Его благочестие засвидетельствовано жертвами, перестройками храмов, и посвящениями от его имени, своею трезвостью он, фактически, сохранил умственные способности до самой смерти, и своими культурностью и человеколюбием, в особенности, он преподал людям урок; в общем, он был покровителем деятелей всяческих почитаемых искусств, каковым содействовал своим собственным богатством без ограничений. (3) Было двое мужей, на которых Силлий полагался, и предоставив им дома, построенные по соседству, он держал их при себе когда разрабатывал подробности ведения судебного заседания и продумывал средства для дальнейшего восстановления провинции.
