Один мужичок охотник был драться; зазвал к себе в гости мужика, велел хозяйке собрать на стол, велит гостю садиться за стол.
Тот отговаривается:
— Что ты, Демьян Ильич, беспокоишься напрасно?
Демьян Ильич ему плюху, да и по щеке, и говорит:
— В чужом доме хозяина слушай!
Тому нечего делать, сел за стол, потчует его; он ест. Хозяин начал рушать хлеба много.
Мужик и говорит:
— Куда ты, Демьян Ильич, столько хлеба нарушиваешь?
Демьян Ильич и другу ему чику.
— Не указывай, — говорит, — в чужом доме! Делай то, чего хозяин велит.
Мужик не рад стал: ежели потчует — не ест, не слушает Демьяна. Тот его бьёт да приговаривает:
— В чужом дому хозяина слушай!
На эту пору ниоткуда возьмись — другой детина, только в невзрачной лопотине, а парень бойкий, без спросу отворяет ворота, заезжает в ограду; а Демьян вышел на крыльцо, кланяется:
— Милости просим, милости просим! — Охота и этого побить!
Детина — неробкий, снимает шапку и говорит:
— Извини, Демьян Ильич, я не спросился — заехал.
— Ничего, ничего! Милости просим в избу.
Детина вошел. Хозяин и его садит за стол, жене велит ставить ествов, нести хлеба, так и потчует! А детина ест да ест, не перечит. Демьян сколько ни бился — детина ни в чем не перечит: не удалось ему ударить.
Он и потел на проделки, вынес хорошее, самое лучшее платье, говорит детине:
— Скидай то, надевай вот это!
Думает сам: «Ужо-де отпираться станет, я его выколочу». Детина не прекословит, надевает. Демьян то, другое подсунет; детина всё не спорит.
Вывел хорошую лошадь, обседлал в лучшее седло, надел добру узду и говорит детине:
— Садись на мою лошадь; твоя-то худая!
Ужо да не станет ли перечить? Детина сел. Демьян велит ехать; тот молчит, понужнул лошадь, выехал из ограды и говорит:
— Прощай, Демьян! Нe чёрт пихал, сам попал! — И уехал — поминай как звали: только и было! Демьян посмотрел вслед, хлопнул руками да и сказал:
— Ну, видно, нашла коса на камень! Дурак же я — хотел побить, да лошадь и пробил! Может, лошадь-то со сбруей-то сот полуторых стоила.
Жили-были муж с женой. Когда они были молодые, жили хорошо, дружно, никогда не ссорились. Но вот пришла старость, и стали они чаще и чаще спорить друг с другом. Старик скажет старухе слово, а она ему два, он ей два, а она ему пять, он пять, а она десять. И такая ссора между ними начинается, что хоть из избы убегай. А разбираться начнут — никто не виноват.
— Что это мы с тобой, старуха, а? — спросил старик.
— Да это ты, старый, ты всё!
— Я? А не ты ли? Со своим длинным языком?
— Не я, а ты!
— Ты, а не я!
И снова ссора начиналась.
Вот стала старуха думать, что делать? Как быть? Как жить со стариком дальше? Пошла она к соседке и рассказала ей про свою беду. Соседка ей сказала:
— Я могу помочь твоему горю. Есть у меня волшебная водица. Как старик начнёт кричать, ты возьми в рот немного этой водицы. Но, смотри, не проглоти её, а держи во рту, пока он не успокоится… И всё будет хорошо.
И дала она старухе воды в бутылочке. Старуха поблагодарила и пошла домой.
Только она вошла в дом, а старик сразу начал кричать:
— Где ты была? Что делала? Давно уже пора самовар ставить, чай пить, а тебя нет!
Хотела старуха ответить ему, но вспомнила про совет, взяла в рот воды из бутылочки и не проглотила её, а стала во рту держать. Старик понял, что старуха не отвечает, и сам замолчал. Обрадовалась старуха: «Видно, эта водица-то и действительно волшебная!»
Спрятала она бутылочку с волшебной водицей и самовар стала ставить.
— Что это ты там гремишь? — закричал старик. — Самовар поставить не умеешь!
А старуха хотела ему ответить, да вспомнила совет соседки и опять взяла в рот водицу.
Увидел старик, что старуха ни словечка ему не отвечает, удивился и… замолчал.
С тех пор перестали они ссориться и стали жить, как в молодые годы. А всё потому, что как только старик начнёт кричать, старуха сейчас же берёт в рот волшебную водицу. Вот, сила в ней какая!
Затопила баба печь и дыму в избу напустила — не продохнуть. «Надо попросить у соседей решето — дым из избы вынести», — подумала баба и пошла к соседям, а дверь за собой не прикрыла.
Пришла к соседям. А те сказали:
— Нет у нас решета. Догадаихе одолжили.
Отправилась баба к Догадаихе, на край села, взяла у неё решето и пошла домой. Вошла в избу, а дыму в ней как не бывало. Смекнула тут баба, что, пока она ноги била, за решетом ходила, дым в дверь ушёл, и закорила сама себя: «За дурной головой — ногам работа!»
Давным-давно в далекой-далекой стране у самых Синих гор жил дровосек, который рубил дрова в соседнем лесу, отвозил их в ближайший город, продавал. И на вырученные деньги жил пусть и бедно, но счастливо.
Однажды, когда дровосек, как всегда, рубил дрова в ближайшем лесу недалеко от дороги, мимо шел путник. Он увидел дровосека и попросил у него что-нибудь поесть. Дровосек с радостью поделился с путником своим обедом. Когда путник закончил обед, он поблагодарил дровосека и сказал: «Иди вперед!»
Дровосек удивился словам путника, но все же решил попробовать пойти дальше в лес. Он шел некоторое время, пока не увидел сандаловое дерево. А, надо сказать, в далекой-далекой стране сандаловое дерево очень высоко ценилось. Дровосек срубил дерево, взял с собой столько, сколько смог унести и отправился в город, чтоб продать его. Дровосек быстро продал сандаловое дерево, заработал денег намного больше, чем когда продавал дрова. И теперь ему стало легче содержать свою семью.
Следующий раз, когда дровосек решил пойти в лес, он прошел мимо вязанки дров, оставленной им возле дороги и пошел в глубь леса. Он дошел до срубленного сандалового дерева, и, хотя там оставались еще ветки, которые можно было продать, он вспомнил слова путника: «Иди вперед!» и решил пойти дальше. Он прошел еще какое-то время и нашел медную руду.
