Александрийская поэзия - Грабарь-Пассек Мария Евгеньевна

Вскоре по воздуху к ним долетело блеянье овчье,

И мычанье коров коснулось слуха героев.

970 Что до овец, их пасла по чащобам, росою покрытым,

Младшая Гелия дочь, Фаэтуса; посох блестящий

Из серебра держала она; а Лампетия следом

Шла за стадом коров и пастуший искривленный посох —

Весь из меди он был — в руке сотрясала. Герои

Видеть могли и коров, что паслись у реки на равнине

И на лугу заливном при болоте. И не было вовсе

Черных в том стаде коров, — молоку они были подобны

Цветом своим, и рога золотые их украшали.

Днем миновали герои стада, и в течение ночи

980 Плыли они, веселясь, по морским пучинам, покуда

Вставшая рано Заря луча им в пути не послала.

Остров один существует, — цветущий, большой, пред заливом

Он распростерт Ионийским среди Керавнийского моря,

Молвят, что серп лежит под ним (вы простите, о Музы, —

Я против воли о древних делах повествую), которым

Крон детородный член отсек у отца. А другие

Молвят, будто Део этот серп, подрезающий колос:

Ибо некогда в той земле Део обитала,

Там и Титанов она из любви научила к Макриде

990 Хлебные злаки сжинать, потому Серпом и зовется

Остров, пестун святой феакийцев, — они ведь и сами

Род свой от крови Урана ведут, мужи-феакийцы.

К ним Арго после многих трудов, перед тем понесенных,

С ветром попутным пришел, Тринакийское море покинув.

Принял радушно друзей Алкиной и народ его, встретив

Жертвой отрадною их, и полон был град ликованья,

Ты бы сказал, что всяк был им рад, как родным своим детям!

Вместе с толпой и сами герои так ликовали,

Словно уже достигли родной земли Гемонийской,

1000 А между тем на бой предстояло им ополчиться:

К ним приближалось уже несметное воинство колхов,

Что уж давно успели пройти через узкое устье Понта меж

Черных скал, отыскать надеясь героев.

Лишь одного хотели они — Медею обратно

В дом отца отвезти, а не то многостопную битву

Колхи грозили начать, что сулит неизбежные беды, —

Тотчас затеять ее иль потом, по прибытье Эита.

Их, однако, сдержал Алкиной-повелитель, спешивших

Бой немедля начать. Он хотел для обоих, чтоб ссора

1010 Буйная их разрешилась спокойно, без сечи кровавой.

Ужас деву объял жестокий, — она многократно

То преклонить мольбой пыталась друзей Эзонида,

То колен жены Алкиноя, Ареты, касалась.

«Я припадаю к тебе, царица, — помилуй, и колхам

Ты меня не давай, чтоб отцу вернуть, если только

Принадлежишь и сама ты к людскому роду, — его же

Быстрый ум, на поступок толкнув легкомысленный, губит.

Трезвый рассудок и мне изменил, но никак не в угоду

Похоти. Гелия блеск мне святой пусть ручателем будет,

1020 Пусть поручатся за то и бденья ночной Персеиды,

Что неохотно ушла из отчизны с мужами чужими

Я: только страх ненавистный меня в то время заставил

К мысли о бегстве прийти, когда я согрешила. Иного

Замысла я питать не могла. Мой пояс девичий

Цел и нетронут, как был в доме отчем. Владычица, сжалься

И умоли своего супруга. Тебе ж пусть дарует

Милость богов взамен и красу, и обилие в жизни,

И детей, и славу вкушать нерушимого града».

Так, вся в слезах, помочь Арету она умоляла

1030 И говорила героям, ко всем в свой черед обращаясь:

«Лишь ради вас я, мужи, чья доблесть равной не знает,

Ради ваших трудов изнываю я, без которой

Вам и быков бы не впрячь и не снять губительной жатвы

Землерожденных мужей, — я, чья помощь вам даровала

Взять золотое руно и в Гемонию скоро вернуться;

Я, что свою страну и своих родных погубила;

Я, что утратила дом и лишилась радости жизни,

Сделала все для вас, чтобы снова дома, в отчизне,

Вы обитали. Глядеть на родителей взглядом веселым

1040 Будете вы — у меня ж отняла судьба моя злая

Жизни блеск, и, для всех ненавистная, мчусь я с чужими.

Бойтесь нарушить вы клятвы и сговор, Эринии бойтесь, —

В ней для молящих оплот, — и возмездье богов, коль к Эиту

В руки я попаду, понесу многострастную кару!

Мне не защита ни храм, ни стена, и помощи нет мне

Ни от кого, кроме вас, к которым теперь прибегаю,

Жалки в своей непреклонности вы и жестоки! Не стыдно

Вам и того, что я перед вами к царице, чужой нам,

Руки простерла в отчаянье. Прежде скрестили б вы копья

1050 В жажде руно увезти, даже если бы все собралися

Колхи с царем во главе, горделивым Эитом. А ныне

Доблесть свою вы забыли, хоть кучка врагов перед вами».

Так говорила, моля. Из них же, кого ни молила,

Всякий ободрить ее и утешить в горе старался;

Кто копьем потрясал, его рукою сжимая,

Кто обнаженным мечом, и всяк говорил ей, что помощь

Ей окажет, коль суд погрешит перед ней в приговоре.

Тут покуда они на сходке мешкали, с неба

Ночь опустилась, даря покой от трудов и утишив

1060 Землю. Но сон ни на миг Медеи очей не коснулся,

Сердце в груди у нее сучила тоска непрестанно, —

Пряха усердная так сучит, остановки не зная,

Пряжу в ночные часы, а вокруг нее сироты плачут,

Дети вдовы, и слеза за слезой на щеки сползает

Ей, скорбящей о том, до чего тяжела ее доля;

Так же слезой увлажнялись и девы ланиты, а сердце

Не преставало болеть, пронзенное острою скорбью.

В городе тою порой, в чертогах дворцовых, как раньше,

Царь Алкиной и с ним Арета, жена Алкиноя

1070 Славная, ночью одни меж собой рассуждали о деве,

Рядом на ложах своих возлежа. И тут обратилась

С ласковым словом таким жена к законному мужу:

«Мой дорогой, ты спаси от колхов — о ней я радею —

Деву и ради меня окажи услугу минийцам.

Ведь недалеко от нас и мужи гемонийцы, и Аргос,

Царь же Эит живет далеко от нас, и не знаем

Мы его, — только слышим о нем. А девушка эта

Душу мою извела, горемыка, мольбами. Ты колхам

Не отдавай ее, царь, чтобы в дом ее отчий вернули.

1080 Первый свой грех совершила она, когда зелье давала

Против быков, а потом, зло одно новым злом исправляя, —

Часто мы делаем так, — греша, от отца убежала

Гневного, гнева его страшась непомерного. Только

Слышала я, что великой Язон с нею клятвою связан:

Деву законной женой обещал он в дому своем сделать.

Пусть по воле твоей Эзонид не станет, о муж мой,

Клятвопреступником, пусть и ты не будешь виновен

В том, что родную дочь отец во гневе погубит:

Ведь чрезмерно отцы к дочерям бывают жестоки!

1090 Вспомни, что сделал Никтей с прекрасной лицом Антиопой!

Сколько мук средь пучины морской претерпела Даная

По беззаконью отцову! Давно ль и от нас недалеко

Дочери злобный Эхет 436 остриями медными оба

Ока пронзил, и теперь злополучная дева в темнице

Мрачной свой жребий влачит и мелет медь жерновами!»

Так говорила с мольбой. И сердце ему размягчили

Речи жены, и молвил в ответ ей он слово такое:

«Я могу отразить, Арета, колхов оружьем

Девы ради, и тем оказать услугу минийцам,

1100 Но опасаюсь нарушить закон правдивый Зевеса.

Да и Эита нам презирать, как сейчас ты сказала,

Было б некстати… Никто не сравняется властью с Эитом;

Он, хоть живет далеко, — коль захочет, пойдет на Элладу.

Так решить надлежит это дело, чтобы считался

Мой приговор наилучшим у смертных. Тебе все открою:

Если она еще дева, вернуть отцу присужу я

Дочь. Но если она вкусила мужнино ложе —

Мужа ее не лишу я, конечно, и если во чреве