10. Так и жила Антия у пастуха в деревне, непрестанно оплакивая Габрокома.
Между тем Апсирт, войдя однажды в помещение, где раньше жил Габроком, находит письмо Манто, обращенное к юноше, читает его и узнает, что несправедливо держит Габрокома в заточении. Он велит освободить юношу и тотчас привести к себе. Габроком, перенесший столько горя, падает теперь к ногам Апсирта, а тот поднимает его со словами: "Воспрянь духом, дитя, я незаслуженно осудил тебя, поверив наговору дочери. Зато теперь я снова сделаю тебя свободным, доверю тебе все хозяйство, женю на дочери кого-нибудь из граждан Тира. Прости, ведь я причинил тебе мучения не по злой воле". Так сказал Апсирт, и Габроком ему ответил: "Я благодарен тебе, господин, за то, что ты понял свое заблуждение и вознаграждаешь мою невиновность". Все в доме Апсирта радовались за Габрокома и благодарили хозяина. Юноша же томился тоской по Антии, и часто ему в голову приходили печальные мысли: "Зачем мне свобода, зачем .богатство' и доверие Апсирта? Меня это не радует. Я желаю только одного— увидеть мою Антию, живую или мертвую".
Вот как жил Габроком на службе у Апсирта, все время думая о том, как ему найти свою подругу.
А Левкона с Родой тем временем привезли в ликийский город Ксанф (был он в стороне от моря) и продали одному старику, который относился к ним как к родным детям, потому что был одинок. Они жили в полном довольстве, только разлука с Габрокомом и Антией огорчала их.
11. Антии тоже жилось у пастуха спокойно, пока Мирид, муж Манто, часто наезжавший в деревню, не воспылал к ней страстной любовью. На первых порах он пытается сохранять это в тайне, но потом открывает свою любовь Лампону и сулит большое вознаграждение, если пастух ему поможет. Лампой соглашается, но, страшась своей госпожи, идет к ней и выдает Ми- рида. Манто в гневе кричит: "Ах, я злополучнейшая из женщин, соперница ходит за мной по пятам; из-за нее я в Финикии уже потеряла любимого, а теперь мне грозит опасность лишиться мужа. О, Антии не пройдет даром, что она понравилась еще и моему Мириду. Теперь я ее накажу суровее, чем в Тире!"
До времени Манто на этом успокоилась, но, как только Мирид уехал из дому, она призывает к себе пастуха Лампона, велит завести Антию в самую чащу леса и убить. За это она обещает ему щедрую плату. А Лампон чувствует страх перед своей госпожой, но жалеет девушку и рассказывает, какую участь уготовила ей Манто. Бедная Антия стала лить слезы: "Увы,— говорила она,—наша злосчастная красота всегда против нас. Из-за нее, злополучной, погиб в Тире Габроком, а я погибаю здесь. Но прошу тебя, пастух Лампон, раз уж ты показал себя человеком богобоязненным, когда убьешь меня, схорони прямо тут же. Закрой мне глаза и все время призывай моего Габрокома. Такое погребение заменит мне богатые похороны".
Эти слова растрогали пастуха, и он понял, сколь нечестивый поступок—погубить ни в чем не повинную и такую прекрасную девушку. Лампон не находит в себе мужества совершить это убийство и говорит Антии так: "Девушка, тебе известно, что Манто, моя госпожа, приказала тебя убить. Но я, страшась богов и щадя твою красоту, решил продать тебя куда-нибудь, далеко отсюда,- чтобы Манто не узнала, что ты жива, и не расправилась со мною жестоко". Антия, в слезах, касается колен Лампона и отвечает: "О боги, о эфесская Артемида, покровительница моей родины! Воздайте этому пастуху за его добрые дела". Она охотно соглашается, чтобы Лампон ее продал, и вот пастух вместе с Антией отправляется в гавань: там он без труда нашел киликийских купцов, отдал им девушку и, получив деньги, возвратился к себе в деревню.
А купцы посадили Антию на корабль и вышли в море; ночью они были уже на пути в Киликию. Но неожиданно налетела буря, корабль потерпел крушение, и лишь немногие, среди них и Антия, добрались до берега на обломках мачт и досок. Берег был покрыт густым лесом. Ночью, когда в поисках пристанища люди разбрелись по лесу, все они были захвачены разбойничьей шайкой Гиппотоя.
12. Между тем из Сирии в Тир приходит раб с письмом Манто к отцу. "Ты отдал меня замуж на чужбину. Антию, которую ты мне подарил в числе других рабов, я за многие ее проступки отослала в деревню. А муж мой, Мирид, постоянно видя там Антию, влюбился в нее. Я не стерпела этого, призвала к себе пастуха и приказала ему продать девушку в какой-нибудь сирийский город".
Узнав содержание письма, Габроком больше не мог оставаться у Апсирта. Тайно от него и от всех домашних он отправляется разыскивать Антию. Придя в деревню, где она жила, Габроком останавливается у того самого пастуха, за которого Манто отдала Антию, и расспрашивает Лампона, не слышал ли он чего-нибудь о некоей девушке из Тира. А пастух и имя ее сразу же сказал, что, мол, Антия, и поведал об их браке, и о своей скромности, и о любви Мирида, и о приговоре Манто, и об отъезде Айтии в Киликию; и прибавил, что девушка постоянно вспоминала о каком-то Габрокоме. Юноша не открывает Лампону своего имени и на следующее же утро отправляется в Киликию в надежде там найти свою Антию.
13. Гиппотой, захватив Антию, пировал со своей шайкой всю ночь; следующий день разбойники посвятили жертвоприношению. Они приготовили все необходимое: статую Ареса, хворост для костра, венки. Обряд у них обычно совершался так: обреченную на смерть жертву, будь то человек или животное, привязывали к дереву, а разбойники, став поодаль, метали свои дротики. Считалось, что от тех, кто попал в цель, Арес благосклонно принимает жертву, а те, кто промахнулись, должны были, чтобы умилостивить бога, начать сначала.
На этот раз в жертву была предназначена Антия. Когда все уже было готово и разбойникам оставалось только привязать девушку, в лесу послышался шум и человеческие голоса,—это приближался иринарх Перилай, один из знатнейших люден Киликни, с многочисленным отрядом. Он напал на разбойников, большую часть их перебил, а остальных захватил живыми; только Гиппотою удалось сохранить оружие и спастись бегством. Антию Перилай взял в плен и, узнав о грозившей ей опасности, проникся глубоким состраданием. Это сострадание стало причиной большого несчастия. Перилай повел Антию и захваченных вместе с нею разбойников в киликийский город Таре. В пути он привык постоянно видеть девушку и мало-помалу влюбился в нее.
Когда прибыли на место, Перилай передал разбойников в руки тюремной стражи, а Антии стал выказывать особое внимание. Был он одинок и бездетен и обладал большим богатством. И вот Перилай просит Антию стать его женой, говоря, что она будет для него всем: и супругой, и возлюбленной, и дочерью. Девушка сначала пробовала возражать, но так как Перилай был настойчив и не желал отступить, Антия, боясь, как бы он не стал действовать решительнее, соглашается на брак. Она умоляет ненадолго, дней на тридцать, отложить свадебные торжества и соблюдать это время ее чистоту. Для этого она придумывает разные отговорки, а Перилай всему верит и дает клятву сохранять девушку чистой, пока не пройдет назначенное ею время.
14. Отложив брак, Антия жила у Перилая в Тарсе.
Габроком в это время был на пути в Киликию; вблизи разбойничьей пещеры (он сбился с дороги) юноша встречает вооруженного Гиппотоя. Разбойник подходит к Габрокому, начинает речь приветствием и предлагает идти вместе. "Кто бы ты ни был, юноша, но ты и лицом хорош и на смельчака похож; скитаешься ты, конечно, не по своей воле, а претерпев какую-то обиду. Давай покинем Киликию и вместе уйдем в Каппадокию и Понт, жкзнь там, говорят, богатая и привольная". Габроком ни слова не говорит о цели своего путешествия и соглашается на уговоры Гиппотоя; они дают клятву быть верными товарищами и помогать друг другу в дороге. Поступая так, Габроком надеялся в этих долгих скитаниях найти Антию. Спутники возвращаются к пещере посмотреть, не осталось ли там каких-нибудь запасов, подкрепляют свои силы и кормят лошадей. (У Гиппотоя тоже была лошадь, которую он прятал в лесу.)
III.
На следующий день они оставили Киликию и направились в каппадокийский город Мазаку, большой и прекрасный. Там Гиппотой рассчитывал набрать лихих товарищей и опять заняться разбоем. Пока дорога шла мимо больших деревень, они ни в чем не испытывали недостатка: ведь Гиппотой знал по-каппадокийски, и его принимали как своего человека. На десятый день молодые люди приходят в Мазаку; они поселились неподалеку от городских ворот и решили несколько дней передохнуть.
Однажды, во время трапезы, Гиппотой стал стенать и плакать. Габроком расспрашивает о причине его слез. "Длинная это повесть,— отвечал Гиппотой,— и похожа скорее на какую-нибудь трагедию". Габроком попросил рассказать и обещал в свою очередь поведать Гиппотою историю своей жизни. И вот (молодые люди были одни), начав издалека, Гиппотой рассказывает о себе:
