Автор неизвестен - Записи о Масакадо

Говорят, что этот Масакадо был потомком в пятом колене государя Амэкуни Осихаруки Амэноситасиросимэсу, правившего из дворца Касивабара[1], и внуком принца Такамоти, потомка государя в третьем колене. Отец его — Тайра-но асон Ёсимоти[2] — был военачальником Охранного ведомства, что в земле Муцу, а помощник правителя земли Симоса — Тайра-но Ёсиканэ-но асон — приходился ему дядей, — впрочем, в 9-м году Энтё[3] между ними случилась размолвка из-за женщины[4], и отношения с ним испортились.

Урато Номото <>[5] Тасуку собрал войска и поджидал Масакадо. Издали виднелись его отряды с поднятыми ввысь значками, посвящёнными богам, с развёрнутыми стягами и бьющие в гонги. (Значки — вид оружия[6], при изготовлении используют звериный мех. Гонги — военные барабаны, в просторечии называемые фурицудзуми)

Тут уж не смог бы Масакадо отступить, если бы и хотел, а наступать ему тоже было не с руки. Однако же, укрепясь духом, двинул он войско, и воины скрестили клинки в сече. На его счастье подул попутный ветер, и стрелы, летя по ветру, метко поражали врага. Храбро сражались воины Тасуку, но были они разбиты. Многие полегли в этой битве, и лишь горстка осталась в живых.

В четвёртый день[7] преданы огню были все без остатка жилища врагов, от поместий предводителей войск Тасуку — Номото, Исида, Оогуси и Торики, — и до дворов простых воинов. Блуждали в дыму люди, что прятались в подожжённых домах, и не было им спасения, а кому удавалось выбежать из пожара — устрашённые стрелами, бросались назад в огонь и гибли в стенаниях. <> В единый миг в дым обратилось нажитое за тысячу лет. И более того, в трёх уездах — Цукуба, Макабэ и Ниибари — было сожжено дотла более пятисот дворов воинов Тасуку. О горе! Мужчины и женщины лежат в огне, подобно поленьям. Ценности все разграблены без остатка. В этих трёх мирах, что подобны горящему дому, у добра пять хозяев, и неизвестно, когда оно появится и когда пропадёт — уж не о таких ли случаях это сказано?

В тот день треск пожара был громче грохота грома. В тот час дым, покрывавший небо, был гуще, чем тучи. Храмы Горных царей, окутанные дымом, будто спрятались за скалами. Дома, обратившись в пепел, развеяны ветром. Плакали и стенали видевшие это чиновники и простые землепашцы. Воздыхали в печали, прослышав об этом, люди в далёких и близких землях — и знавшие погибших и незнакомые. Смерть от вражеских стрел внезапно разлучила отцов и детей, а тем, кто бежал, побросав щиты, суждено было расстаться с супругами.

Садамори призвали в столицу по служебным делам, и весть о случившемся застала его в дороге. Подробности узнал он, уже прибыв в Киото.

Обдумал он то, что произошло. При нынешних обстоятельствах оказывается он сообщником чиновника Минамото-но Мамору и сыновей его[8]. Хоть и не приходилось ещё ему помогать Мамору военной силой, но всё равно оказался он связан с ним семейными узами. Дом почтенного батюшки его, Куники, уничтожен до основания, и сам он погиб. Когда слышал Садамори эти вести в далёкой столице, сердце его исполнялось печали. У имущества пять хозяев, и не о нём он печалился. Горестно было, что с отцом разлучила его смерть, и отправился тот к Жёлтому источнику, а оставшаяся в живых мать в одиночестве скитается по горам и долам. Проснувшись утром и услышав об этом, умывался он слезами, по вечерам, улёгшись, думал он об этом, и тоска жгла ему грудь.

Садамори, не в силах сдержать тоску по родным, подал ко двору прошение об отпуске и выехал в родные края. Прибыл он к воротам своего дома и искал средь пепла останки отца, разыскивал в горах мать. Хоть и досталась ему должность родителя, однако ещё сильнее испытал оттого горечь разлуки. А через некоторое время, расспрашивая людей, смог он найти тех, кто знал его супругу. Так удалось ему вновь соединиться с любимой женой.

Предаваясь печали, повязывали они чёрные волосы простой тканью, поверх траурных одежд подвязывались поясом из листьев осоки. Минула зима, пришла весна, и закончились наконец дни траура. Сменился год, и истёк срок, отпущенный для оплакивания родителя.

Садамори как следует обдумал, что ему делать, и решил, что Масакадо — не потомственный его враг, а вышло так лишь из-за связи его с родом Минамото. (Есть изречение — низкорождённые следуют за высокородными, и слабые прилепляются к сильным.) Садамори и так имеет должность выше, чем смел он надеяться. Надлежит вернуться в столицу и устремить все помыслы продвижению по службе. Помимо того, кто кроме сына позаботится о матери, потерявшей кормильца? Кто кроме него распорядится немногими полями и землями, что у них есть? Лучше всего будет жить с Масакадо в дружбе, он — в столице, Масакадо — в Восточных землях, подобно двум крыльям птицы. Так он и известил повсюду, что намерен жить в мире с Масакадо.

Ожидал Садамори встречи с Масакадо. И был тогда некий Тайра-но Ёсимаса, сын дяди Масакадо, Кадзуса-но скэ Такамоти-но Оокими,　рождённый от наложницы. Этот Ёсимаса и брат его, Скэ Ёсиканэ-но асон, были родичами прежнего чиновника управы земли Хитати Минамото-но Мамору. Мамору тогда оплакивал сыновей своих — Тасуку, Такаси и Сигэру, погубленных Масакадо. Скэ Ёсиканэ в то время находился в Кадзуса, и не было ему ведомо об этом деле. Ёсимаса же, пребывая в тоске по убитым родичам, блуждал по всей земле Хитати и искал убить Масакадо.

Безмерно опечален был Ёсимаса смертью родичей по браку, и сразу же забыл он о кровной связи с Масакадо. Вынашивал он планы сражений, горя желанием покарать Масакадо. Минамото-но Мамору, видя такую решительность Ёсимасы, посветлел лицом и обрадовался, хоть и неведом ещё был исход войны. И вот воины Ёсимасы, неся на спине щиты, двинулись в поход.

Масакадо, прослышав об этом, в двадцать первый день десятого месяца 5-го года Дзёхэй направился в деревню Кавава уезда Ниибари. Тут Ёсимаса, следуя своему плану, с боевым кличем бросился на врага, и сражались они, не жалея жизни. Однако же счастье было на стороне Масакадо, и он победил. От Ёсимасы же счастье отвернулось, и судилось ему испытать поражение. Убитых было более шестидесяти человек, а сколько бежало и скрылось — про то неведомо. И в двадцать второй день того же месяца Масакадо вернулся в свою вотчину.

Пришлось Ёсимасе и родичам и воинам его со стыдом скрыться в других землях, слава же Масакадо, само собой, возросла. Горечь поражения подобно облаку затмила сердца их, как будто быстрые ветры согнали над ними тучи. Однако же глубокий стыд поражения пробуждал в сердце Ёсимасы желание мести, и он обратился в послании с просьбой к своему старшему брату Скэ Ёсиканэ. В послании том говорилось: «Когда молния производит гром, помогают ей ветер и дождь. Лебедю и журавлю оба крыла помогают пронзать облака. Предлагаю объединить наши силы и усмирить мятеж Масакадо. Ежели преуспеем в этом, утихнут стенания в стране, и установится мир и среди знати, и средь простого люда!» На это Скэ Ёсиканэ-но асон отверз уста и промолвил: «В старину злые правители, случалось, совершали грех убийства родителей. Однако же в наши времена попускать, пусть и племяннику, никак невозможно. Наш брат верно говорит. И родич наш Мамору в последнее время немало натерпелся. А я, Ёсиканэ, стал как-никак главой их рода. Неужто не захочу я помочь? Спешно готовьте оружие и ждите!».

Ёсимаса воспрял духом, подобно дракону, которому дали воды, возрадовался, как Ли Лин, которому сохранили жизнь[9]. Прослышав об этом, пришли к нему воины его, излечив раны, полученные в недавних боях, и бежавшие с поля битвы собрали оружие и поспешили к нему.

Тем временем Скэ-но Ёсиканэ подготовил воинов и повёл войско. В двадцать шестой день шестого месяца шестого года Дзёхэй[10] выступили войска из земель Кадзуса и Симоса, и двинулись в землю Хитати подобно клубящимся облакам. Правители земель пытались остановить их, однако проскакали они через их земли, сославшись на то, что едут, дескать, навестить родичей. Местами избегали они проезжать через заставы, и по узкой дороге в уезде Муса края Кадзуса прошли в Кодзаки уезда Катори в земле Симоса, а оттуда морем переправились в бухту Эдзаки в уезде Сида, что в земле Хитати.

На рассвете следующего дня прибыли к поместью в Мимори, и Ёсимаса сразу же направился туда разузнать, что да как. А поскольку Садамори давно был знаком с Ёсиканэ, он встретился и с ним. Скэ-но Ёсиканэ сказал ему так: «Как я слышал, ты стакнулся с Масакадо. Какой же ты воин после этого! Для воина важнее всего его имя. Дело ли — подольститься к своему врагу, который забрал у тебя добра без счёта да родичей множество погубил? Надобно нынче соединить силы да покончить с этим!» От таких слов Садамори, хоть и не было поначалу у него таких мыслей, соединил силы с Ёсиканэ и выступил в землю Симоцукэ. Задрожала земля и полегла трава, когда войско колонной направилось в поход.