* * *
Тебе лишь только пожелать — и мы воздвигнем тайны зданье,
Той, что останется всегда сокрытой самой в мирозданье!..
Увы, увы, удел любви сменила ты, как будто платье —
Но даже б за вторую жизнь любви твоей не смог отдать я!
И если душу ты мою отяготишь великой ношей —
Сумею выдержать ее и никогда ее не сброшу!
Будь гордой — это я снесу; медлительной — терпеть я стану;
Надменной — тоже я стерплю; скрывайся — я тебя достану!
Лишь слово — обращусь я в слух; лишь прикажи — и я твой данник…
Тебе лишь только пожелать — и мы воздвигнем тайны зданье.
* * *
Желаньем томим, которое тщетно…
Влюблен я в нее — увы, безответно!
Кокетство ее меня убивает;
О, как тяжело на сердце бывает!
Но я все равно считаю за милость,
Что в сердце моем она поселилась,
Красы своей в нем посеяла зерна —
И вот урожай сбирает покорный…
Не я лишь один от страсти немею —
Как много сердец летит вслед за нею!
Себе говорил и клялся порою,
Что муки стерплю и чувств не открою —
Но все было зря, бесплодно, напрасно:
Взываю к тебе — всегда, ежечасно!
Неужто тебя не трогает участь
Того, кто не спит, в бессоннице мучась?!
А может, тебя обидел я больно?
Бывает, и конь споткнется невольно…
Знавали ведь мы и радость большую…
Смени же свой гнев на милость, прошу я!
* * *
Победила правда все сомненья,
Обрела утраченные звенья.
Даже недругам и тем уж ясно,
Что злорадство их, увы, напрасно,
Что они все верили доныне
В то, чего и не было в помине,
И впустую жаждали при этом,
Чтобы кто-то изменил обетам,
Чтобы тот, кому чужда измена,
Свой зарок нарушил непременно…
Нет, огонь они не погасили —
Договор остался в прежней силе,
Сокровенное в душе хранимо,
Неприкосновенно, неранимо…
Не суди ж меня за то, что ныне
Вдалеке я от своей святыни.
О, великодушная, Аллахом
Я клянусь, что сердце чуждо страхам,
Что любви твоей все так же жажду,
Сердце посвятив тебе однажды.
А оно, поверь, имеет цену:
В нем найти не сможешь ты измену!..
О луна с таинственным узором,
Я душой тебя ищу, не взором!
Но когда бы взору ты явилась,
В том была б немыслимая милость,
И тогда б узнал я, без сомненья,
Что с меня сняла ты обвиненья!
Мне хватило бы всего минуты,
Чтоб понять — сняла ль с меня вину ты..
* * *
Печальным быть не может рок:
Любить тебя я дал зарок.
Не может день быть омрачен:
Ведь я с тобой не разлучен.
Мои мечты в твоем саду
Посеял я… Но что найду?
Какая жатва за труды?
Боюсь, смертельны те плоды!..
Мне вероломством воздала
За верность ты… О, как ты зла!
Продать любовь за полцены —
Я не прощу твоей вины!
Пусть это мне послужит впрок…
Но нет… Любить я дал зарок!
* * *
Зачем ты кинула меня в объятия невзгод,
Зачем покинула меня — ко мне покой нейдет!
Зачем связала по рукам и бросила в беде:
Тебя одну лишь вижу я — всегда, во всем, везде!..
Пускай подаст какой-то знак, откроется на миг
Мучитель мой, властитель мой — твой лучезарный лик!
Свободен, словно птица, был… Теперь попал я в сеть,
И тайной, что я так хранил, теперь владеют все!..
Моя газель, увы, нет сил расстаться мне с тобой —
Как пожелаешь, так верши, владей моей судьбой!
* * *
Влюбленного в тебя ты прогоняешь прочь,
Согласья не даешь советами помочь,
Зато клеветников приблизила к себе…
Ну, что ж, пора забыть нам о ее судьбе!
Хвала тебе, Аллах: рассеялся туман,
Постигнул я теперь ее словес обман,—
И, к счастью, до того, как возымела власть
Над разумом моим всесильнейшая страсть!
* * *
Всю ночь мы любили и пили вино,
Покуда заря не ступила в окно
И звезды, покорны лучам заревым,
Не начали таять, как утренний дым.
Всю ночь напролет были счастливы мы,
Презрев все тревоги под пологом тьмы…
Но радость недолго дарил небосклон —
Ведь ночи любви быстротечны, как сон.
* * *
Если тщетны все надежды и закрыты все пути,
И напрасны все попытки примирение найти;
Если все воспоминанья ты развеяла, как дым,
И завистник торжествует, вместе с вымыслом своим;
Если недруги сумели свой напев тебе напеть,
Обольстили клеветою, заманить сумели в сеть;
Если им — твое доверье и улыбки все твои,—
Все равно останусь верен обещаниям любви!
Все равно готов, как прежде, жизнь пожертвовать тебе —
Хоть не светит луч надежды в горестной моей судьбе!..
Но прошу: не торопись ты отвращать своей души —
Ведь недаром говорится: «Поспешая, не спеши!»
Увлечет тебя далеко неприязни бурный вал…
Я ж взываю лишь к терпенью — как всегда к нему взывал.
Разве не был я доволен, не был рад, попавши в плен,
Ничего не получая всей любви своей взамен?
Не прощал тебе я разве прегрешений целый рой,
Что невольно или вольно совершала ты порой?
Даже мысль о том, что может красота содеять зло,
Для меня была греховной: красоте оно не шло!..
И сейчас ты мной владеешь, я люблю тебя такой,
Даже в зыбких сновиденьях я не грежу о другой!
Ты ж хотела опорочить непорочный наш союз,
Ты не верила, как видно, в долговечность наших уз.
Так поверь, что не хочу я изменять мечте о той,
С кем союз души и сердца блещет чистой красотой!
Но кинжал твоей измены глубоко проник в меня,
Он поверг в смятенье веру, скинул всадника с коня!..
Только все мои укоры ты умела отвести —
Словно ты привыкла споры с богословами вести;
Словно суть всего познала, все загадки бытия…
О, когда б ты прежней стала — мир в душе обрел бы
Ничего не надо боле — видеть лишь черты твои…
Что ж, прими привет прощальный умирающей любви.
* * *
Влюбленный, простившись с тобой у дверей,
Простился с покоем и с тайной своей.
Но вновь он всего не сказал напрямик,
Так быстро мелькнул провожания миг!..
Сестра полнолунья! Неужто Аллах
Тот миг сохранить не захочет в веках?
Когда не со мною, не рядом она,
То ночь беспросветно, кошмарно длинна;
Когда же ты здесь, — как виденье легка,—
Ропщу я, что ночь для меня коротка!
* * *
К нему с востока донеслось дыханье ветерка —
И пробудилась память в нем и вспыхнула тоска,
И слезы потекли из глаз, они текли ручьем:
Тому, кто молод и влюблен, поплакать есть о чем.
Есть отчего грустить всегда!
Два друга знают, отчего и почему скорблю
И что, пока могу терпеть, сжав зубы, я терплю.
Всегда старался отдалить я приближенье бед,—
«Сегодня — пир, а завтра — бой», — как говорил поэт.
Постигла и меня беда!
Ночь натянула тетиву, и стрелами невзгод
Я прямо в сердце поражен — стрелок был метким тот!
Посланец бед нанес удар недрогнувшей рукой…
Пытаюсь в медленной звезде я обрести покой.
Неспешный путник — та звезда…
В тюрьме суровой дни текут тоскливою волной.
Кордова, как прекрасна ты! К тебе стремлюсь одной!
Покоя в сердце не найду и не предамся сну,
Пока те радостные дни и ночи не верну!
От них не стало и следа…
О, как чудесен твой предел — идет там шумный пир,
И гул веселых голосов звучит на целый мир,
И ясен день, и ночь светла, и утренним дождем
Покров твой мирный орошен, и все цветет на нем.
Все, как и в прошлые года…
Благоухает базилик, и ветви, захмелев,
Качаются от ветерка, как станы стройных дев.
Спокоен вид зеленых кущ, и птицы там поют…
О благодетельная сень, дающая приют!
О ар-Русафа, Айн Шухда!..
Аль-Джафарийя, аль-Укаб, забуду ли я вас —
Там был я весел каждый миг, беспечен каждый час!
Я не забуду аль-Акик, нарциссов полный луг —
Как часто юные мужи там собирались в круг!
И пела в роднике вода…
А если низко над землей ходили сонмы туч,
То вместо солнца нам сиял игристый винный луч,
И виночерпий был красив, как роза вешним днем,
Его запястья, словно хной, окрашены вином,
И сладки томные уста…
Вверх по течению реки к мосту ходили мы —
Там поражали белизной песчаные холмы,
И ароматом напоен был шорох ветерка,
И все цветы ему в ответ качалися слегка,
Тот берег в памяти всегда…
Мы помянуть должны добром тех суток череду,
Что во дворце Насих прошли у счастья на виду —
Где сталь холодного ручья текла у наших ног
И солнце наводило блеск на ржавый свой клинок,
Где жизнь красой своей горда…
О, как великолепен вид желанной аз-Захра —
Где незабвенные сады и нежные ветра!
Мне заменяла та краса и райскую красу…
Пока живу, я этот рай в душе своей несу!
Он не померкнет никогда!..
Но почему же вспоминать я не могу без слез
Прекрасные места, где нам встречаться довелось,
В одежды яркие любви рядились где не раз,
И к наслаждениям вели всех, кто послушал нас?
Как велика их череда!..
Пусть носит вечно аз-Захра весенний свой наряд,
И пусть достойные сыны ей лучшее дарят,
Пускай всегда здесь будет мир, мы видим счастье в нем,
Так у небес просили мы и вечером и днем.
И приглашали всех туда…
И часто верилось мне там, под сенью аз-Захра,
Что беспощадная судьба бывает и добра —
И потому надеюсь я: несчастный мой удел
Изменится и станет все, как я того хотел!
Опять взойдет моя звезда…
Меня чуждались там, когда уйти пришлось мне вдаль,
Но сам себя я утешал, смирял свою печаль.
Я говорил: презренен тот, кто пожелал мне зла,—
И вот безумная тоска из сердца прочь ушла.
Ушла, увы, не без следа…
Но пусть внезапный мой уход не радует врагов:
Недолго быть моей звезде в плену у облаков.
Я стану соколом в гнезде и львом в лесу густом,
Мечом, упрятанным в ножны, алмазом под замком…
Друзьям не причиня вреда…
Я вздохов не могу сдержать, печаль во мне давно.
И я не радуюсь в часы, когда я пью вино;
И если мне струна поет, не подпеваю я.
Одна утеха у меня — лишь весточка твоя.
Всегда желанная, всегда…
* * *
