Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

[О том, как] собрались для битвы победоносные войска из Балха, Шибиргана [53], Термеза и подвластных им областей в городе Касби, и [о том, как] присоединилось [к ним] великое и славное войско Мианкаля

Когда весть о том, что [Хусрав]-султан, подобный Хосрову [Ануширвану], находится в осажденной крепости, дошла до высокого слуха его величества могущественного [Абдулла-хана], к подножию его трона, подобного обиталищу Сатурна, собрались великие эмиры, достойные почитания царевичи. Они устроили высокое собрание, подняв знамя совещания, обмена мнениями, пришли к следующему решению: его величество [Абдулла-хан] отправится в путь шагами старания и, собрав победоносные войска со всех стран, направит знамя к крепости Кеш. На основании этого решения [Абдулла-хан] сначала послал человека к Дин-Мухаммад-султану и сообщил ему следующее: “Несмотря на то, что твой отец, да освятит бог доказательства его, который был образцом [в исполнении] законов управления государством, обрел покровительство милости бога (т. е. умер), ты для меня теперь как сын, даже дороже сына. Дело в следующем.

Если из-за дальности расстояния „между мной и тобой” [54] некоторые несчастные люди, являющиеся источниками мятежа и зла, пролагают путь к раздорам и расстройствам, просьба и сотни просьб: не слушай ушами согласия ничем не подтвержденные слова их, по дальновидности и совершенству ума не обращай на это внимания. Дружат ли друзья, враждуют ли враги, соблюдай [со мной] отношения, существующие между старшим и младшим братьями, не возгордись из-за мишурного блеска мирских [благ, слова] „благодетельствуй, как благодетельствует тебе Аллах” [55] считай путеводителем в делах, соблюдая [со мной] единодушие, словно цепь, направь капли деяний по руслу повиновения, во время совещания врагов будь [на моей стороне, согласно стиху]: „...как и единой души” [56]. Если между братьями и родственниками не будут соблюдены отношения милосердия и сочувствия, то не будут установлены добрые, хорошие отношения, нельзя будет упрочить узы дружбы, не поправятся дела единодушия. Следовательно, при всех обстоятельствах с родственниками, с родней поступай так, чтобы друзья радовались и ликовали, а враги испытывали горечь и бедствие.

Цель сего предисловия заключается в следующем. Слушай, враги, [многочисленные], как полчища звезд, напали на окрестности Шахрисябза и окружили моего брата Хусрав-султана. Нужно, чтобы ты, позаимствовав скорость у ветра, прибыл сюда и остановился в городе Касби, где мы назначили сбор”.

Итак, последовал непреложный приказ [Абдулла-хана], чтобы с разных сторон победоносные войска подняли знамя похода и остановились в степи Касби, что является местом сбора. Прежде чем /133б/ славные войска из разных стран устремились к высокому порогу [Абдулла-хана], изволил прибыть [к нему] султан, подобный Рустаму, Узбек-султан. После беседы [с ним] его величество, достоинством равный Искандару, [Абдулла-хан] в честь его высочества [Узбек-султана] устроил царское пиршество и совещание в Чар-баг-и Хани [57]. Он одарил его высочество и все [его] войско, подданных многочисленными дарами и почетными халатами, каждого из них он обласкал подобающими подарками.

После совещания, советов, обмена мнениями было принято следующее решение. Сначала они отправятся в Самарканд, [рассчитывая на то], что Правитель Самарканда, правители Ферганы и Ташкента, узнав о походе не имеющих себе равных хаканов, возможно, снимут осаду крепости Кеш и поспешат к своим землям и [Хусрав]-султан, подобный Хосрову [Ануширвану], освободится от осады. В соответствии с этим его величество могущественный [Абдулла-хан] в том же месяце ша'бане [975 года] вместе собратьями и победоносным войском выступил против мятежников.

Когда известная местность Хам-Рабат [58], подвластная Бухаре, стала лагерем [могущественных], как небо, войск [Абдулла-хана], его величество созвал отряд храбрецов войска, отважных мужей-придворных. Начальником этого славного отряда он назначил храброго эмира, смелого героя Али-Мардан бахадура и послал [этот] отряд на разведку.

Когда этот эмир [Али-Мардан] со всем остальным войском, прославленным храбростью, поднял победоносное знамя, он получил разрешение [от Абдулла-хана] выступить в поход и направился к врагам державы.

Со стороны врагов выступил большой отряд молодых и старых, умных и рассудительных людей, хорошо владеющих мечом и луком, числом около четырехсот человек, таких, как Шах-Саййид оглан, Калкан-Кулак-бий и другие. [Они выступили], чтобы узнать о положении дел в счастливом войске [Абдулла-хана].

Два [враждебных] войска снялись со своих позиций и, двигаясь вперед в определенном порядке, неожиданно встретились в местности Джам, которая называется также Йам [60] и /134а/ подвластна Самарканду.

Ранним утром, когда властелин небесного простора — солнце — поднял расписанное золотом знамя, с двух сторон приблизились друг к другу храбрецы. Они построили правый и левый фланги и, высунув сильные руки из рукавов воинственности, поднялись на битву и борьбу. Опоясавшись поясом мужества, взявшись смелой рукой за меч храбрости, они вцепились друг в друга, как злые осы. Они разом тронули коней для битвы, сражения и смешались друг с другом. От движения быстроногих коней, быстрых, как ветер, в воздухе появилось столько пыли, что она поднялась выше седьмого неба. Огонь битвы разгорелся так, что земля и время раскалились, как печь. Сверкание мечей, блеск копий доходили до вершины неба и до высшей точки Сатурна. Дрожали сердца, души убегали из тел.

В тот день Али-Мардан бахадур с отрядом смелых храбрецов сражался так, что об этом событии никак нельзя ни рассказать, ни описать [его] в письме, это надо было видеть воочию. Размах сражения, ожесточенность их битвы дошли до того, что на ристалище битв и побоищ [словно] был расстелен разноцветный, пестрый ковер, [запачканный] кровью смелых воинов. Они так рубили друг друга мечом, пронзали копьем, что франкские кольчуги превратились в панцирь Давида [61], а стальные чешуйки кольчуг [рассыпались], напоминая Биктар Дербента [62].