Коллектив авторов - Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Далёко от всех,
В ущелье меж горных скал,
Один, совсем один,
Незрим для взоров людских,
Предамся тоскующей думе.

На летнем лугу,
Раздвигая густые травы,
Блуждает олень,
И беззвучно, безмолвно
Сыплются капли росы.

Пришлось разлучиться нам,
Но образ ее нигде, никогда
Я позабыть не смогу.
Она оставила мне луну
Стражем воспоминаний.

Предрассветный месяц
Растревожил память о разлуке.
Я не мог решиться!
Так уходит, покоряясь ветру,
Облако на утренней заре.

Она не пришла,
А уж в голосе ветра
Слышится ночь.
Как грустно вторят ему
Крики пролетных гусей!

Не обещалась она,
Но думал я, вдруг придет.
Так долго я ждал.
О, если б всю ночь не смеркалось
От белого света до белого света!

«Несчастный!» — шепнешь ли ты?
Когда бы могло состраданье
Проснуться в сердце твоем!
Незнатен я, но различий
Не знает тоска любви.

Я знаю себя.
Что ты виною всему,
Не думаю я.
Лицо выражает укор,
Но влажен рукав от слез.

Меня покидаешь…
Напрасно сетовать мне,
Ведь было же время,
Когда ты не знала меня,
Когда я тебя не знал.

Нетленное имя!
Вот все, что ты на земле
Сберег и оставил.
Сухие стебли травы —
Единственный памятный дар.[1785]

Если вдаль ты уедешь,
Я буду глядеть с тоской,
Даже луну ожидая,
Туда, в сторону А́дзума,[1786]
На вечернее темное небо.

Заблудились звуки.
Лишь буря шумела в окне,
Но умолк ее голос.
О том, что сгущается ночь,
Поведал ропот воды.

Разве подумать я мог,
Что вновь через эти горы
Пойду на старости лет?
Вершины жизни моей —
Сая-но Накаяма.[1788]

Порою заметишь вдруг:
Пыль затемнила зеркало,
Сиявшее чистотой.
Вот он, открылся глазам —
Образ нашего мира!

Непрочен наш мир.
И я из той же породы
Вишневых цветов.
на ветру облетают,
Скрыться… Бежать… Но куда?

Меркнет мой свет.
Заполонила думы
Старость моя.
А там, вдалеке, луна
Уже идет на закат.

Возле заглохшего поля
На одиноком дереве
Слышен в сумерках голос:
Голубь друзей зовет.
Мрачный, зловещий вечер.

Стелется по́ ветру
Дым над вершиной Фудзи,
В небо уносится
И пропадает бесследно,
Словно кажет мне путь.

Не помечая тропы,
Все глубже и глубже в горы
Буду я уходить.
Но есть ли на свете место,
Где горьких вестей не услышу?

Когда бы в горном селе
Друг у меня нашелся,
Презревший суетный мир!
Поговорить бы о прошлом,
Столь бедственно прожитом!

О, быстротечность!
На изголовье случайном
В дреме забывшись,
Смутной тенью блуждаю
По тропе сновидений.

Напрасно гляжу вокруг.
Куда устремиться душою?
Нет такой стороны.
Весну провожая, темнеет
Вечернее небо.

Дверь хижины в горах
Осенена ветвями сосен,
Не знающих весны.
Прерывистою цепью капель
Сочится талый снег.

Любуюсь тобою,
И пусть этот день весны
В прошлое канет,—
Слива у самой кровли,
Не забывай меня!

Мое мимолетное
Минувшее озирая взглядом,
Считаю в памяти:
Сколько весен я провела,
Печалуясь о вишневых цветах!

Осыпались вишни.
Напрасно бродит мой взгляд.
Кругом все поблекло.
Весенний дождь без конца
В опустевшем небе.

Разве могу я забыть,
Как мальву для изголовья[1791]
Сбирала я на лугу?
Как мимолетную дрему
Прогнал росистый рассвет?

Возле окна моего,
Играя в листьях бамбука,
Ветер зашелестел.
Становится все короче[1792]
Дремота летних ночей.

Обратно не придет
Минувшее, но в сновиденье
Вдруг ожило опять.
У изголовья моего
Благоухает померанец.[1793]

Павлонии палый лист
Так затруднил дорогу,—
Не протоптать тропы.
Пропал остаток надежды,
Что друг мой придет ко мне.

Пустынный сад…
Давно заглушил тростник
Следы людей.
На дне осенней росы
Звенят голоса цикад.

Холодом веет ветер.
Редеет деревьев листва,
И от ночи к ночи
Ширится, заливая сад,
Сияние осенней луны.

Печалится взор.
О, если б найти приют,
Где осени нет!
Везде — на лугах, на горах
Луна поселилась.

Пока я глядела,
Вдруг наступила зима,
Берег залива,
Где дикие утки гнездятся,
Подернулся тонким ледком.

Снег падает день за днем.
Печи угольщиков курятся
Все сильней и сильней.
Даже дым, — до чего он печален
В деревне Большое Поле!

Жемчужная нить —
Жизнь моя, ты исчезнешь,
Так исчезни скорей!
Боюсь, если ты продлишься,
Молчать недостанет сил.

Из-за одной лишь ночи мимолетной,
Короче срезанного стебля тростника,
В заливе Нанива,
Ужель теперь я буду
Всю жизнь тоской томиться по тебе?!