Ознакомительная версия.
Львица обучает детенышей без церемоний,
Львята прыгают, а львица сбивает их наземь.
Мудрый встретился с ограниченным человеком:
Первая стрела ударила вскользь, вторая стрела вошла глубоко.
16. Колокола и монашеская тога
Юньмэнь сказал:
— Мир так велик. Для чего же мы вслушиваемся в удары колокола и надеваем монашескую тогу?
Умэнь заметил: Тот, кто постигает истину чань, должен отрешиться от всех звуков и презреть все образы. Хотя случалось и так, что просветления достигали, внимая звукам и созерцая образы, это обычай невежд. Монах, искушенный в мудрости, держит в узде звуки, отстраняет от себя образы и охраняет сокровенную истину в том, что известно каждому. Звук воздействует на ухо, ухо откликается звуку. Но когда забыты и звук, и смысл, что мы понимаем? Слушая ушами, трудно постичь истину. Чтобы понять воистину, нужно научиться видеть звук глазами[52].
Когда понимаешь, ты живешь среди родни.
Когда не понимаешь, ты всем чужой.
Тот, кто не понимает, живет среди родни.
А тот, кто понимает, — всем чужой.
17. Три зова Учителя Государства
Хуэйчжун, носивший титул Учителя Государства, трижды звал своего слугу, и тот трижды откликался. Тогда Хуэйчжун сказал:
— Я должен был бы просить у тебя прощения, но по правде ты должен просить прощения у меня.
Умэнь заметил: Когда Учитель Государства звал три раза, он косноязычно бормотал. А когда слуга трижды откликался, он невольно выдал потаенную мудрость. Учитель Государства был стар годами и в душе одинок. Он учил так, словно пригибал буйволу голову, чтобы заставить его щипать траву. Слуга же оказался ему не пара, ведь сытый равнодушен к угощениям. Но кто у кого должен был просить прощения? В процветающем государстве чиновники надменны. В богатой семье дети заносчивы.
Когда в канге нет отверстий, преступнику тяжело вдвойне.
Когда взваливают бремя забот на детей, оно нестерпимо.
Кто хочет подпереть собою падающий дом,
Будет взбираться босиком на гору острых ножей[53].
Один монах спросил Дуншаня:
— Что такое Будда?
Дуншань ответил:
— Три цзиня[54] льна.
Умэнь заметил: Чань старого Дуншаня напоминает раковину моллюска. Едва створки раскрываются, видишь все, что находится внутри. Но вот вопрос: как повидать Дуншаня?
Перед глазами три цзиня льна.
Кажется, они близко, а сознание еще ближе.
Кто говорит об «истинном» и «ложном»,
Сам сделан из «истины» и «лжи»[55].
19. Обыкновенное — вот Дао
Чжаочжоу спросил Наньцюаня:
— Что такое Дао?
Наньцюань ответил:
— Обыкновенное сознание и есть Дао.
Чжаочжоу спросил:
— Можно ли ему научиться?
Наньцюань ответил:
— Если будешь стремиться к нему, ты от него отойдешь.
Чжаочжоу спросил:
— Если не стремиться к Дао, то как его распознать?
Наньцюань ответил:
— Дао не принадлежит к вещам известным и не принадлежит к вещам незнаемым. Знание — это обманчивое представление. Незнаемое — это просто несуществующее. Если хочешь постичь истину, которая рассеивает все сомнения, будь безбрежен и всеобъятен, как Великая Пустота[56]. Тогда будешь вне «истинного» и «ложного».
Услыхав эти слова, Чжаочжоу достиг просветления.
Умэнь заметил: Когда Чжаочжоу задал вопрос, Наньцюань тут же сумел растопить лед в кувшине. Но все-таки Чжаочжоу понадобилось бы тридцать лет, чтобы достичь просветления[57].
Весной — сотни цветов, осенью — луна.
Летом прохладный ветер, зимой — снега.
Если не будешь зря утруждать ум пустяками,
Всякое время станет прекрасной порой.
Наставник Сунъюань говорил: «Великий силач не может оторвать ногу от земли». И еще он говорил: «Речь не находится на кончике языка».
Умэнь заметил: Сунъюань, можно сказать, выложил все без утайки, но не нашлось человека, который смог бы понять его. Тот, кто его поймет, пусть придет ко мне и отведает моего посоха. Для чего? Чтобы узнать, чистое ли нам дано золото, нужно пронести его через огонь.
Если сдвинется нога просветления, опрокинется великий океан.
Если склонится голова прозрения, обрушатся небеса.
Этому необозримому телу не в чем пребывать…
Пусть кто-нибудь допишет строку.
21. Палочка-подтирка Юньмэня
Один монах спросил Юньмэня:
— Что такое Будда?
Юньмэнь ответил:
— Палочка с засохшим дерьмом.
Умэнь заметил: О Юньмэне можно сказать: так голоден, что глотает еду, не замечая вкуса, и так торопится, что не успевает писать разборчиво. Он хотел подпереть свой дом палочкой-подтиркой. С таким же успехом можно пытаться предотвратить упадок закона Будды[58].
Вспышка молнии в небе,
Искра, высеченная из камня:
Не успеешь глазом моргнуть —
И они бесследно исчезли.
22. Флаг наставника у Кашьяпы
Ананда спросил Кашьяпу:
— Будда завещал тебе золототканое одеяние учителя. Что передал он тебе, помимо этого?
Кашьяпа сказал:
— Ананда!
— Я здесь, — последовал ответ.
— Теперь ты можешь взять мой флаг наставника[59], — сказал Кашьяпа.
Умэнь заметил: Тот, кто уразумеет смысл этих слов, поймет, что братство Божественной горы[60] все еще живо. А тот, кто не уразумеет, не постигнет сокровенную мудрость, хотя бы он искал ее с незапамятных времен.
Вопрос прост, да ответ глубок.
Скольким людям он раскроет глаза?
Старший брат зовет, младший откликается:
Помимо всех времен года есть еще другая весна.
23. Не думай о добре, не думай о зле
Некий монах по имени Хуэймин преследовал Шестого патриарха с намерением отобрать у него одеяние и чашу учителя[61]. Увидев это, патриарх положил одеяние и чашу на камень и сказал Хуэймину:
— Эти вещи — только свидетельства веры. Разве можно завладеть ими силой? Возьми их, если можешь.
Хуэймин попытался поднять одеяние и чашу, но они были тяжелы, как гора. Сгорбившись от стыда, Хуэймин сказал:
— Я пришел за истиной, а не одеждой. Прошу вас, откройте мне ее.
Шестой патриарх сказал:
— Когда ты не думаешь о добре и не думаешь о зле — это и есть твой изначальный облик[62].
Услышав эти слова, Хуэймин достиг просветления. Тут его прошиб пот, из глаз полились слезы, и он сказал с поклоном:
— Вы открыли мне сокровенные слова и сокровенный смысл. Есть ли в учении что-нибудь более глубокое?
— То, что я поведал тебе, — ответил Шестой патриарх, — вовсе не тайна. Если ты постигнешь свой изначальный облик, тайна всегда будет с тобой.
Хуэймин сказал:
— Хотя я много лет учился у Хуанмэя, я не смог уразуметь свой облик. Ныне же, получив от вас наставление, я уподобился человеку, который пьет воду и сам знает, холодная она или теплая. Могу ли я назвать вас своим учителем?
— Мы оба ученики Хуанмэя, — ответил Шестой патриарх. — Но ты должен ценить то, чего достиг сам.
Умэнь заметил: Шестой патриарх, можно сказать, по-матерински заботился о семье, попавшей в беду. Он снял с плода кожуру, вынул из него косточку и положил ученику в рот. Тому оставалось только проглотить его.
Такое не опишешь, не нарисуешь,
Не восславишь и не сможешь испытать.
Изначальный облик ни в чем не прячется,
Даже если исчезнет весь мир, он не прейдет.
24. Бессловесный разговор
Один монах спросил наставника Фэнъаня:
Ознакомительная версия.
