небожителей и духов, на этот раз в своем божественном обличии.
И вот снова услышала Паравай шум за дверью. Открывает — тот адишайва, но в ином обличье! Пала она к его ногам, заплакала и засмеялась.
— О великий! Я тебя узнала. Я смирила ревность. Пускай приходит Намби!
И пришел тогда к ней Намби. А с небес ливнем пролились на землю чудесные цветы. И возликовали все боги и люди все.
Вот что случилось с Намби из Арура, с поэтом Сундараром, с тем любимцем Шивы, который в прежнем своем воплощении был влюблен в двух прислужниц, а в этом — стал их мужем. Вот что было с рабом великого, пока он вновь вечной обители Шивы не достиг.
А достиг он ее еще молодым, на тридцать первом году жизни. К этому сроку сумел он уже полностью исчерпать свою страсть и привязанность к земному существованию.
V. ПОВЕСТЬ ОБ ОТШЕЛЬНИЦЕ КАРАЙККАЛ
Этой женщине-
приведению — раб я!
Сундарар [151].
В стране Чола, на изрезанном бухтами берегу моря, среди густых прибрежных рощ, стоял некогда прекрасный, богатый, изобилующий кораблями портовый город, называемый Карайккал [152]. Придерживающиеся пути дхармы, беспорочные и преисполненные достоинств купцы, жившие в Карайккале, вели обширную торговлю с заморскими странами. Кастовым старейшиной у этих купцов был в то время Дханадатта, известный не только своим богатством, но честностью и праведным образом жизни. И за содеянный им тапас родилась у его жены дочь, прекрасная, как Лакшми, которую называли Пунидавади, что значит «чистейшая». Она росла необычной девочкой. Первым словом, которое она научилась говорить, было не «мама» или «папа», а «Шива». И она произносила это слово непрерывно без устали, даже бегая наперегонки, прыгая или играя со своими подругами. И с раннего детства она ни к родителям, ник подругам не тянулась так, как тянулась к проходящим иногда мимо их дома странствующим шиваитским аскетам. С необычайной силой влекло ее к обожженным солнцем рабам Шивы, одеждой которой служила лишь набедренная повязка и глаза которых постоянно горели любовью к танцующему богу. Пунидавади была очень милой и красивой девочкой. Ее родители дали ей образование, скорее приличествующее дочери брахмана, чем девочке из купеческого сословия. Так она дожила до того возраста, когда ее тонкий стан и упругая грудь стали вызывать восхищение и зависть подруг и когда девочке уже не пристало выходить из дому одной.
А неподалеку на морском побережье был другой портовый город под названием Негапаттинам [153]. И жил там один богатый купец по имени Нитипати. Услышав о том, какая красивая и умная девушка живет в Карайккале, он стал просить ее родителей отдать ее в жены сыну его Парамадатте. Дханадатта согласился. В Карайккале они справили свадьбу, и молодые остались там жить. Дханадатта не хотел отпускать свою дочь в другой город и построил молодым новый красивый дом неподалеку от своего.
Пунидавади и Парамадатта жили безбедно и счастливо. Торговые дела мужа шли блестяще. Он превзошел в богатстве своего отца и вскоре стал одним из самых знатных купцов страны Чола. Пунидавади, и будучи замужем, всем своим существом продолжала стремиться к Шиве; ее любовь к нему становилась все более страстной и пылкой. Она щедро одаривала шиваитских аскетов, давала им пищу, одежду, деньги — все, в чем они нуждались. Но вместе с тем она была и прекрасной подругой своему мужу, нежно его любила и образцово вела домашнее хозяйство.
Однажды, когда Парамадатта сидел в порту у себя в складе, принесли ему два великолепных спелых плода манго. Парамадатта отправил эти плоды жене, рассчитывая съесть их позднее за обедом. Как только Пунидавади приняла эти плоды, в дом вошел старый странствующий шиваитский отшельник и стал просить чего-нибудь поесть. Пунидавади была просто счастлива казать гостеприимство такому человеку. Сначала она принесла ему холодной воды, чтобы тот омыл свои запыленные усталые ноги, а потом, так как обед не был еще готов, дала ему вареного риса и один из посланных плодов манго. Отшельник, очень довольный приемом, почтительно поблагодарил хозяйку и пошел своей дорогой. В полдень пришел муж, умылся и сел за обед. После кушаний Пунидавади дала ему плод манго. Он съел его с наслаждением и тотчас спросил другой. Пунидавади смутилась: «Что делать?» — и на мгновение выбежала из комнаты, как бы для того чтобы отыскать плод. И тогда она впервые обратилась к тому, «кто приходит на помощь тем, что забывают о себе, вечно помня о нем». И только она обратилась к нему, как на ее ладони оказался недостающий плод. Попробовав манго, муж замер пораженный. Плод был так необычайно, так божественно вкусен, что он сразу понял: это какой-то другой, особый плод, а вовсе не из тех, которые он послал утром жене. Он посмотрел на Пунидавади и строго спросил: «Откуда у тебя этот плод?» Мгновение она колебалась, не решаясь раскрыть ему тайну, но, вспомнив о священном долге жены ничего не скрывать от мужа, рассказала все, как было. Однако хозяин дома не совсем поверил словам жены и сказал:
— Если так, то принеси мне еще один плод.
И снова обратилась она к Шиве:
— О змееносец! Еще один плод для любящей тебя!
Она положила плод перед мужем, но только тот прикоснулся к нему, как чудесный плод исчез. Задрожал Парамадатта, почувствовал тогда он, что живет не с обычной женщиной, а со святой. И решил он покинуть ее, как только выйдет случай. Затем он построил большой корабль, нагрузил его всякими товарами и, спросив благоволения у бога морских вод, отправился торговать за море. Вернулся он еще богаче, чем был, переехал в страну Пандия и обосновался там в одном из приморских городов. Дела его там шли превосходно, вскоре он женился на дочери одного купца и, когда у них родилась дочь, назвал ее Пунидавади (по имени своей первой жены, которую он стал почитать как богиню-покровительницу своего домашнего очага).
Когда родичи Пунидавади узнали о том, что Парамадатта переехал в страну Пандия и завел там новую семью, они решили отправиться к нему за объяснением и взяли с собой Пунидавади. Путешествие продолжалось несколько дней, Пунидавади несли в паланкине. Остановившись на окраине города, в котором жил Парамадатта, они послали сказать ему о своем приходе. Он немедленно направился к ним навстречу вместе со своей женой и дочерью и, увидев свою первую жену, пал ниц перед ней и
