Систана вновь были переданы Амиру Мухаммаду. Своего любимого сына Султана Хусайна [шах отозвал] и назначил наместником Систана султана Бади’ аз-Заман-мирзу {180}. В [960/1553] г. {181} мирза, которому было семь лет, приехал в Систан. Амир Махмуд {182} вскоре после приезда в высокую ставку скончался. Два года после кончины сына умер и Амир Мухаммад. Должность
калантара Систана по высочайшему приказу отдали Амиру Таджу из рода эмиров Мухаммади; он был внуком Мира Мухаммада со стороны дочери, а по отцовской линии — внуком Амира Мухаммада сына Амира ‘Али Пуштруди {183}.
Амир Мубариз сын Амира Сабика сына Амира Джамала из эмиров Барзана получил полную свободу. У шаха, защитника веры, было к нему большое расположение. Амир Хасан-‘Али тоже /165/ пользовался благосклонным вниманием шаха. Эти трое эмиров вместе с другими эмирами, знатными людьми и представителями местных маликов вершили все дела.
Время правления в Систане Султана Хусайн-мирзы и Хусайн-бека лала — три года.
Вступление на правление Систаном Бади ‘аз-Заман-мирзы Сафави {184}
Бади’ аз-Заман-мирза по своим благородным свойствам, природной щедрости, отваге, кротости и степенности был лучшим из сыновей Бахрам-мирзы, но на вид имел хилое телосложение. Его воспитателем был Имам-кули-бек сын Бадр-хана, правителя Шираза {185}. Он расстелил в Систане ковер справедливости и беспристрастности. В его время была благоустроена большая часть разрушенных местностей. По отношению к великим маликам, уважаемым эмирам и прочим систанцам он вел такой образ жизни, что каждый из них наслаждался покоем и был предоставлен самому себе. Часть маликов Систана также была оставлена в покое. Малик Хайдар, который был старшим в роду маликов, и Малик Гийас ад-Дин Махмуд бывали на службе у мирзы. Мирза ни на мгновение не переставал оказывать местным маликам почет и уважение и заботиться о них. Вместе с Имам-кули-беком и великими маликами он постоянно был занят охотой и прогулками. Во времена Бади’ аз-Замана большая часть людей, обладавших поэтическим даром, приступила к занятиям с учителями и [стала учиться выражать] свои мысли и складывать стихи. Несколько человек развили свое поэтическое слово до высшей ступени и стали постоянно сочинять газели и касыды. Из местных маликов сочиняли стихи на службе мирзы Малик Мухаммад и Малик Махмуди, сыновья Малика Гийас ад-Дина Мухаммада. Мирза называл обоих братьев «Кийанидами», хотя тахаллус «Кийани» был только у Малика Мухаммада. Литературным же псевдонимом Малика Махмуди был «Джазби» {186}. Малику Мухаммеду «Кийани» принадлежат следующие бейты:
О белогрудая, не запрещай мне [ходить] по твоей улице.
Не разбивай мне этим сердце.
/166/ Боюсь, ты разволнуешь мое сердце,
О ветер, не дуй в сторону локонов возлюбленной!
Даже малая толика любви друга составляет для сердца целый мир,
Не смотри же ни на кого с презрением,
Тот, кто отказался от себя, достигнет друга.
Пожертвуй собой, «Кийани», не бойся!
Малик Махмуди тоже слагал стихи в честь мирзы и получал за это разного рода милости и подарки. Им написано следующее начальное двустишие:
Сто брешей пробьет в моем сердце стрелой взгляда,
Дабы умножить пути желанию к моему сердцу.
В тазкира «Хайр ал-байан», сочинении сего многогрешного {187}, я привел много стихов [обоих братьев], в сей драгоценной книге нет необходимости в дальнейшем разъяснении.
Поэтами были также мавлана Михнати, мавлана ‘Ашики, маулави Касими Хвафи и мавлана Сулхи {188}.
Из эмиров в присутствии [Бади’ аз-Заман]-мирзы постоянно слагали стихи Мир Хаджи Мухаммад, Мир Мухаммад-Салих, Мир Хайдар и ряд других, проживавших в городе и сельской округе {189}.
[Далее] приведены понравившиеся [мне] двустишия ‘Ашики:
Буду я вращаться вокруг глаз друга,
Ибо атаки его игривого взгляда не дают мне покоя ни на один миг.
* * *
Когда вихрь поднялся в пустыне печали,
Увидел, как он кружит вокруг себя мои вздохи.
* * *
Раз уж стал я мишенью для стрелы упреков,
Отчего мой друг не проявляет [своей] отчужденности?
Мавлана Михнати был мастером в искусстве стиха, в особенности в касыдах. Здесь ему не было равных. /167/ Мы ограничимся следующими образцами его стихов:
Какая польза мне от твоей любви и верности в тот день,
Когда от [причиненных] тобой страданий и мук не останется от меня [никакого] следа?
* * *
О ты, чьи глаза, [прикрытые] ресницами, разрывают [мне] сердце!
От твоего кокетливого взгляда из-под ресниц в моем сердце сто дыр,
Когда ты мигнешь, намереваясь убить меня,
В тот же миг [у меня] появляется сто соблазнов {190}.
Мавлана Касими {191} был уроженцем Хвафа, однако он постоянно жил в Систане. Свои стихи он посвящал правлению мирзы Бади’ аз-Замана. Ему принадлежит это двустишие:
Если у влюбленного безумие — признак красоты,
Желающий тебя должен быть хуже безумного! {192}
Автором следующих двустиший является Хаджи Маулави:
Всю ночь я не остановился ни на одной стоянке, чтобы своими стопами
Не беспокоить тысячи пребывающих в покое.
* * *
Я добился желаемого от твоей стрелы, но что пользы?
Душа вмиг отлетела, а я не вкусил трепета.
Мавлана ‘Абд ал-Му’мин Сулхи также был поэтом и каллиграфом. Им написано двустишие:
О неласковая, я так рад твоей несправедливости, что
Не хочу, чтобы ты хотя бы на миг перестала терзать меня!
Мир Хаджи Мухаммад Валайи {193}, который в конце концов стал вакилем и рукн ад-даула Малика Шах-Махмуда (его жизнеописание будет приведено на своем месте), также временами посвящал свои стихи мирзе. Это двустишие [принадлежит] ему:
/168/ Друг не обидится на друга, какова бы ни была его вина.
Если обидится и все же скажет: «Я — друг», это будет ложью.
Мир Мухаммад-Салих «Салики» {194} слагал стихи в конце правления мирзы. Ему принадлежит двустишие:
Тот, кто увидел твое лицо, причинил страдание моему сердцу,
На помощь! Таково свойство встречи с тобой!
Мир Хайдар «Хиджаби» — из великих эмиров Систана, он стал приближенным {195} Малика Шах-Махмуд-хана. Правда о
