из стран в страну. Путешествуя, он однажды — случилось это во время солнечного затмения — пришел к месту слияния Ганги и Ямуны [300] и увидел там корову, попавшую в пасть к крокодилу. Объятая страхом смерти, корова уже уходила под воду. Увидев это, брахман проникся состраданием и подумал:
“Священней места нет, чем этот город,
Священней мига — чем затменье солнца,
Спасти от смерти существо живое —
Нет в мире более священной дхармы.
И вот здесь и теперь все сошлось воедино. Поэтому я должен вызволить корову из пасти крокодила. Верно сказано:
Ценою тела тленного [301]
благо непреходящее
Какой разумный человек
приобрести откажется?
Однако дело не терпит промедления. Что сделано не вовремя, то плодов не дает, но душу угрызеньем грызет”.
Подумав так, брахман прыгнул в воду, — веруя в дхарму [302] и почитая свою жизнь за травинку, он ударил крокодила лопатой по морде. Крокодил, разозленный ударом и алчущий мяса, выпустил из пасти полузаглоченную корову и сожрал брахмана. Корова же, вызволенная из пасти крокодила, обратилась в поспешное бегство и, обретя свободу, была счастлива. Поистине:
Даже благоразумного
вдруг может посетить беда,
Тогда спасенью от беды
он рад, как достижению.
А на голову брахмана, ценою своей жизни спасшего жизнь коровы, пролился цветочный дождь [303]. Этот брахман стал жить на небе, и славу ему по сей день поют.
То, что дается мудрому [304]
усилиями многих лет,
Иной порывистый смельчак
в одно мгновенье обретет.
На этом кончается рассказ о человеке стихийно праведном.
32
РАССКАЗ О ЧЕЛОВЕКЕ РАСКАЯВШЕМСЯ
Кто был порочен, а потом
раскаялся и даже стал
Подвижником, того зовут
праведным от раскаянья.
Есть на берегу Бхагиратхи город по имени Кампила [305]. Там некогда правил раджа по имени Хемангада [306]. После смерти раджи министры возвели на трон его сына, принца по имени Ратнангада [307]. Этот юноша, став раджей, возгордился унаследованными от отца богатством и властью и, в ослеплении молодости, стал предаваться бесчинствам. А ведь известно:
Если отца достоин сын,
то царство благоденствует,
Но при дурном наследнике
придет оно к погибели.
И еще:
Богатство обретенное,
пора цветущей юности
И признанное знание
кому не вскружат голову?
С другой стороны:
Поистине прекрасен тот,
превозносимый мудрыми,
Кого в гордыню не введут
богатство, юность, знание.
Кто и гордыню победил,
и Кама-дэву одолел,
Такому человеку-льву
что неподвластно на земле?
В то же время:
И в непотребных женщинах, и во царях неправедных Какой порок не процветет, словно в слонах распущенных?
И вот этот раджа Ратнангада, отнимая богатство у богатых и совращая женщин из благородных семейств, в алчности своей дошел до того, что стал лишать жизни невинных людей и превратился в мучителя своих подданных. Все подданные решили: “Это не раджа, а супостат. Ибо сказано:
Устои сокрушающий,
словно остервенелый слон,
Царь, позабывший долг царя,
есть несомненный супостат.
Если в ответ на его злодеяния мы взбунтуемся, то будем повинны в бунте против владыки, но если будем терпеть, то погибнем. Поэтому надо, чтобы святые мудрецы дали ему наставление в дхарме”.
Тогда министры призвали святых мудрецов. Мудрецы сказали:
“Дхарму стяжай, великий царь!
Для царства дхарма — главное!
Как без нее народу жить?
И как владыке властвовать?
В прежнем рождении ты совершил много праведных дел. Их плод — процветающее царство, которым ты теперь обладаешь. Поэтому и в нынешнем рождении отвергай скверну и твори праведные дела, обретай праведную заслугу!” [308]
Раджа сказал: “А что такое праведные дела и праведная заслуга?” Мудрецы сказали: “Владыка! Предотвращать злодеяния, такие, как воровство, совращение чужих жен, причинение страданий и подобные, с одной стороны, и быть милостивым, щедрым, защищать своих подданных, совершать жертвоприношения, соблюдать обеты, с другой стороны, — вот праведные дела, предписанные Ведами [309], а плод этих дел — праведная заслуга”.
Раджа сказал: “А в чем польза праведной заслуги?” Мудрецы сказали: “Ею достигаются три цели человеческой жизни!” [310]. Раджа сказал: “А что тому подтверждение и доказательство?” Мудрецы сказали: “Подтверждение — Веды, возвещенные Верховным Владыкой!” [311] Раджа сказал: “Никакого Верховного Владыки нет, и не мог он возвестить никаких Вед. Если бы он существовал, он был бы доступен для наблюдения и восприятия, его можно было бы увидеть. А раз он не дан нам в восприятии, значит, его и не существует [312]. И зачем вы, досточтимые мудрецы, морочите мне голову лживыми речами? Если опять заведете об этом разговор, я прикажу вас наказать”.
Напуганные мудрецы ушли прочь и сказали друг другу: “Этот раджа — настика [313], наставления праведных ему не впрок. Да и могут ли наставления принести пользу тому, кто уже избрал дурную дорогу?” И мудрецы отправились восвояси.
Тогда министры посовещались между собой и вместе с воинами решили так: “Этого недостойного владыку следует каким-либо способом отстранить от власти, а раджей пусть будет его младший брат”. Совместными усилиями так и сделали. Сказано ведь:
Если возропщут министры,
царство лишится опоры;
А если народ возропщет,
царь может жизни лишиться.
Когда царство перешло к брату, Ратнангада, опасаясь, что брат его убьет, бежал из города и укрылся в некой священной роще, где обитали святые отшельники. Брошенный всеми придворными, без единого слуги, он взял с собою лишь гетеру по имени Лавангика [314]. Вместе с этой гетерой он и поселился в священной роще. Он отбирал у подвижников собранные ими в лесу плоды и коренья — и тем питался. Тогда подвижники стали его пугать, говоря: “Твой брат придет и убьет тебя!”
В страхе за свою жизнь, без денег и без слуг, сопровождаемый одной лишь гетерой, Ратнангада нашел убежище в горной пещере. Там, не имея никакой иной пищи, он каждый день стрелял из лука
