Сарматы Северо-Восточного Кавказа, с. 140-141;
Ковалевская В. Б. Указ. соч.). Очевидно, аналогичные предания на Кавказе бытовали не в одной только древнегрузинской исторической традиции. Во всяком случае, на это может указывать нарт-орстхойский эпос чеченцев и ингушей, в котором отразилась борьба предков вейнахов (древнегруз. — дурдзуки) против носителей нартского эпоса скифо-сарматов. (См.:
Мальсагов А. О. Нарт-орстхойский эпос вайнахов. Грозный, 1970, с. 32). Рассказ о нашествии ”хазар” представляет собой предысторию Картли (Иберии), как ее понимал автор древнегрузинской хроники, т. е. доэллинистическую эпоху в Грузии. Г. А. Меликишвили рассматривает наличие этнонима ”хазары” в труде Л. Мровели как отголосок эпохи расцвета Хазарского каганата в VII-VIII вв. (
Меликишвили Г. А. Указ. соч., с. 35).
В рассказе о хазарах прослеживаются смутные указания на возникновение на Северном Кавказе различных этнополитических образований. Значение каждого из них характеризуется степенью родства ”по крови” их эпонимов с ”хазарским царем”. Наиболее крупным было ”владение” Уобоса (историческая Алания), которое занимало территорию от р. Терека до западных ”пределов горы”, т. е. западных областей Главного Кавказского хребта. (Ср.: Гаглойти Ю. С. Указ. соч., с. 98). Поэтому не удивительно, что в представлении далеких иноземцев Этноним аланы как название господствующего в этом регионе племени представлялся собирательным. (Ср.: Лавров Л. И. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX в. — В кн.: Кавказский этнографический сборник, т. IV. М., 1969, с. 64 и сл. Даже грузинские источники, которые четко отличали овсов от неовсов Северного Кавказа, иногда также переносили этот этноним на другие племена (см. ниже ”Приложение”)).
Как видно из нашего источника, образование Овсети не только изменило этническую карту Северного Кавказа, но и ускорило здесь политическую активность других племен: вейнахов (дурдзуков), которые наряду с овсами представляли значительное образование на Северном Кавказе; отдельные дагестанские народы вступили в новую полосу исторического развития и т. д. Но Хазария по-прежнему сохраняла военную силу и международный авторитет, несмотря на ряд серьезных неудач. (См.: Артамонов М. И. Указ. соч., с. 353). И это отразилось в нашем источнике, сообщающем, что и после образования Овсети и выделения отдельных кавказских полугосударств ”в течение долгого времени все эти народы были данниками хазарского царя”. Это обстоятельство не могло не отразиться на взаимоотношениях местных народов, часто объединявшихся против общего врага. (Весьма своеобразно толкование Н. Я. Марром сведений грузинских летописей о ”хазарах”. ”Грузинские летописи в части о хазарах, — писал Н. Я. Марр, — имеют не самостоятельное, а связанное с восточнокавказской традицией значение. В этом смысле нельзя разлучать их с персидскими и армянскими источниками, выделять их в нечто по существу особое... Факт же тот, что в части сообщения грузинских летописей о хазарах и ядро — народное предание, и оболочка — письменная разработка — есть вклад восточных грузин, картвелов, имевших особые генетически-племенные связи с народами Албании, с жизнью этой именно страны. Для них хазарское нашествие — как бы начало истории родного края, и с установлением его времени надо быть осторожным, особенно же осторожным с тем, в каком смысле местные племена, в числе их именно картвелы, впоследствии отложившиеся в грузинах-картвелах или составившие их основу, употребляли народно такие этнические термины, как ”хазар”. (Марр Н. Я. По поводу русского слова ”сало” в древнеармянском описании хазарской трапезы VII в.: К вопросу о древнерусско-кавказских отношениях. — В кн.: Тексты и разыскания по кавказской филологии, т. I. Л., 1925, с. 103-104)).
В Древнеармянской версии КЦ мы находим материал для подтверждения нашего мнения о связи этнонима овс, осс, обс с долго остававшимся непонятным эпонимом Уобос (арм. — Уовбос). И наконец, в Древнеармянской версии дана единственная, очевидно народная, форма названия Внутренней (Шида) Картли — Даба.
Из Древнеармянской версии: ”В это время укрепилось племя Хазрацов, стали бороться против рода Лекаца и Ковкаса, которые [от этого] впали в печаль; просили помощи у шести домов Торгома, которые в это время пребывали в веселии и мире, дабы пришли к ним для спасения, которые и пошли в полной готовности [на помощь] и перевалили горы Ковкаса и полонили земли Хазраца руками сына Тирета — Дуцука, который и призвал их на помощь”. (Абуладзе, с. 15).
Дурдзук — эпоним дурдзуков, предков нынешних вейнахов (чеченцев, ингушей, бацбийцев). В древнеармянском переводе ”Картлис цховреба” эпоним Дурдзук упоминается в форме Дуцук. Впервые на связь этнического названия дурдзуки с вейнахскими народами указал К.П.Патканов в вышеприведенной работе. Одно из ранних упоминаний о дурдзуках имеется в армянской ”Географии” VII в. С. Т. Еремян восстанавливает данный этноним в древнеармянском тексте ”Географии”, инкорпорируя в наименование названного племени фонему у, наличную только в грузинском варианте этнонима (арм. дурцк).
Древнегрузинский автор под дурдзуками имеет в виду вейнахов в целом. Поэтому вряд ли можно ограничить содержание данного этнонима названием предков одних лишь современных ингушей, как это предлагает С. Т. Еремян. (См.: Еремян С. Т. Указ. соч., с. 270). Этноним дурдзуки встречается также у арабского географа и путешественника Баладзори. Не исключено, что оба автора — древнеармянский и арабский — использовали какие-то (скорее всего, устные) грузинские источники.
Существует ряд мнений относительно происхождения этнонима дурдзуки. Еще недавно был популярен взгляд А. Н. Генко, предложившего объяснение Этнонима дурдзуки на основе осетинского языка: осет. дурдзык — ”каменная яма”, ”ущелье”, из чего ”дурдзуки” интерпретировались как ”жители ущелья”. (См.: Генко А. Н. Из культурного прошлого ингушей. — Зап. коллегии востоковедов, 1930, т. IV, с. 705; Гаглойти Ю. С. Аланы и вопросы этногенеза осетин. Тбилиси, 1965, с. 182). Г. А. Меликишвили и некоторые другие ученые увязывают данный термин с известным по древневосточным источникам географическим названием Дурдукка. (См.: Меликишвили Г. А. Указ. соч., с. 120-121). Это мнение было признано ”научно необоснованным”. (Крупное Е. И. Средневековая Ингушетия, с. 30, прим. 29). Однако имеются многочисленные факты, способствующие признанию данной гипотезы. Особое значение в данном случае могут иметь частые параллели с северокавказским миром в топонимии Передней азии и Южного Закавказья, (См.: Меликишвили Г. А. Указ. соч., с. 120-122 и др.), что должно указывать на возможные генетические связи древнейшего населения этого региона. А то обстоятельство, что в последнее время для этнонима дурдзуки находят объяснение также и в нахской ономастике, (Виноградов В.Б., Чокаев К.З. Древние свидетельства о названиях и размещении нахских племен. — В кн.: Археолого-этнографический сборник. Грозный, 1964, с. 84-86; Харадзе Р. Л., Робакидзе А. И. К вопросу о нахской этнонимике. — Кавказский этнографический сборник, т. II. Тбилиси, 1968, с. 26 и др.), лишь расширяет уже имеющийся круг фактов.
