Господин Трипун.
Я никогда не вмешивался в служебные дела жены, однако позавчера она вернулась под утро и на мои вопросы отвечала, что вы, как начальник, послали ее в ночной клуб на просмотр программы, которую в дальнейшем собираетесь показывать иностранным туристам. Мне не понятно, как можно замужнюю женщину, мать двоих детей, посылать в вертеп, не дав ей даже сопровождающего и не поставив в известность меня. Вы не можете не знать, как называются женщины, которые приходят в кабак без мужчины. Поэтому я считаю, что вы послали ее сознательно и вами нанесено оскорбление моей чести. Я вынужден требовать удовлетворения. Предупреждаю: в случае отказа — прибегну к более радикальным действиям, но без последствий не оставлю. Мой секундант, Дрогистов Валерий Павлович, передаст вам это письмо. «вы» я пишу со строчной буквы умышленно.
В. П. Аредов Цементянников
Мне тоже сначала показалось, что дело пареной репы не стоит, товарищ майор, что этот Аредов, вызвав Трипуна на дуэль, первым наложил в штаны и нанял залетного киллера. На всякий случай я задержал Аредова, он не сопротивлялся, даже наручники не сразу заметил…
Больше всего смущает, что выстрел раздался лишь в тот момент, когда прозвучала команда «Сходитесь» и Трипун поднял руку с пистолетом. Неужели наемник не мог прикончить Трипуна раньше?..
Стреляли из кустов сзади, судя по предварительным результатам осмотра, из пистолета неустановленного образца, скорее всего, из тульской или ижевской самоделки. Сами понимаете, из такого оружия и при такой дальности вести прицельную стрельбу просто немыслимо. Ни один профессионал на подобную глупость не способен. А тут точно! Хотя мог убить любого из присутствующих, мог бы и просто промазать и даже самого себя ранить. Ну и свидетели под боком — зачем они киллеру? Он бы у подъезда подождал, если нормальный… Что?.. Собака взяла след от кустов и довела до автобусной остановки. Будем выяснять, кто там садился в это время. Но не известно, чей след взяла собака: в кустах столько дряни скопилось! — наркоманский притон наутро чище выглядит…
Отчет с места происшествия перед вами… Я могу быть свободен?
Завтра начну протокольный опрос свидетелей, они уже оповещены… Из других происшествий?.. Поймали столетнюю дуру, которая украла у соседа по коммуналке сто тысяч. Говорит, помирать собралась, а денег на похороны нет… Уже выпущена: побоялись, что в камере помрет…
Слушаюсь!..
Дрогистов
Да, Дрогистов Валерий Павлович…
Именно тогда… Было дело, родился… Теперь там проживаю, до сих пор временно…
Все по порядку вы хотите, товарищ Цементянников? Хорошо бы. Три, нет, четыре уже дня назад позвал меня Виктор Петрович и говорит: «Валера, у меня к тебе необычная и серьезная просьба…»
Так называет. Почему бы нет? Он ведь мой научный руководитель, и моложе я на десять лет, я только попал в институт, а он уже аспирантуру закончил, вступительные экзамены у меня принимал…
Вот. Сказал про серьезную просьбу и объяснил, что хочет вызвать на дуэль одного подлеца, который унизил его. Дал письмо, адрес…
Нет, письмо я не читал. Потом спросил, знаю ли я что-нибудь об организации дуэлей. По литературе, я ответил. Тогда мы обговорили все вопросы и нюансы, которые могли задать и у меня возникнуть, и поехал в эту туристическую фирму… Встретил там жену Аредова на рабочем месте, Аллу… Я бывал в их доме… Да, без отчества: она сама просила, отчество ее якобы старит…
Нет, она, по-моему, ни о чем не догадывалась, только удивилась, меня увидев: с чего вдруг я накануне защиты собрался за границу путешествовать и где денег достал. Я что-то наврал, будто для друзей стараюсь… Впрочем, знаете что, она как-то лукаво улыбнулась. Но она всем так улыбается, а может быть, подумала, муж послал шпионить за ней… Это писать не надо, это не факт, а мое субъективное наблюдение. В городе сотни туристических фирм — откройте любую газету объявлений! — и вдруг ученик ее мужа появляется именно здесь и явно смущен встречей. Вы бы подумали что-нибудь другое?..
Хорошо, не мое дело ваши мысли так не мое, но вы все же не пишите, я от своих слов отказываюсь… В общем, посидел я в приемной, зашел к этому Трипуну, имя-отчество, к сожалению, не знаю и знать не хочу, отдал письмо и жду реакции. Он посмеялся, как Змей Горыныч над Иванушкой-дурачком, я сказал, что дело нешуточное, но он серьезней не стал, вызвал по селектору Валового Петра Васильевича — это его старый друг (как я потом узнал), работает там же заместителем Трипуна — и, когда тот пришел, передал письмо. Это выглядело бестактно, но что я мог сделать? Письмо адресовано не мне, не мне и распоряжаться. Кстати, Трипун даже не предложил мне стул — маленький штрих к манерам. Последний раз со мной так поступил заместитель декана по хозяйственной части, когда еще было живо хозяйство. А сейчас он не предлагает стулья где-то в Германии…
«По-моему, все это несерьезно, — тоже сказал Валовой, прочитав вызов, — давайте пригласим Аредову и предложим ей для начала успокоить мужа».
«Если вы так поступите, — сказал я, — Виктор Петрович придет сюда и публично плюнет в лицо вашего директора».
Тут Валовой хмыкнул, а Трипун взвился не по своему весу, завизжал:
«Вы что, не видели ОМОНовцев на входе?! Сюда без моей команды крыса не проползет! Передайте своему оскорбленному и честнейшей души придурку, что я сейчас же выгоню его благоверную к чертовой матери. Пусть заткнется и содержит семью на свою зарплату!»
«Он не заткнется», — ответил я.
«Из-за кого он собрался стреляться?! — продолжал кричать Трипун. — У меня есть отчеты, как она вела себя за границей. (Я забыл сказать, что жена Виктора Петровича вроде гида и няньки сопровождает группы, которые отправляет туристическая фирма.) Она ведет себя безобразно: например, ходит к одиноким туристам в номер скоротать вечерок и задерживается там до неизвестного часа. Стоит ли стреляться из-за такого пустяка, как сверхурочное задание, которое она сама же себе и навязала? Если ему так хочется кого-нибудь убить из ревности, пусть убивает этих туристов. Мне, наоборот, казалось, что, отправляя ее в ночное варьете, я делаю приятное одолжение: бесплатная выпивка, бесплатная кухня, бесплатные мужики с тугими кошельками, а не какая-нибудь дискотековская шантрапа с портвейном за пазухой и кастетом в кармане. Девушка-то она уже не первой свежести. Сколько ей отмечали недавно? Я еще двадцать долларов дал на подарок…»
«Тридцать шесть, — подсказал я возраст, — но мы говорим не о том. Я пришел передать вызов и обсудить детали поединка. Если же вам хочется переубедить Виктора Петровича относительно достоинств и недостатков жены, вы можете написать ему или переговорить перед дуэлью. Но вряд ли ваши аргументы его разубедят, боюсь, выйдет еще хуже. Окажется, что по вашей вине Алла на этой работе стала такой, какой вы сейчас ее представили, и по Виктора Петровича, разумеется, недогляду, что, однако, не извиняет ни того ни другого и требует обоюдной сатисфакции».
Потом мы еще поспорили минут десять, наконец Трипун как бы согласился, то есть поручил Валовому уладить это дело, а сам уехал куда-то. Петр Васильевич спросил меня, есть ли у Виктора Петровича пистолет или деньги, чтобы его купить. Я не знал. Тогда Валовой открыл сейф и достал пистолеты.
«Мы их держим на всякий случай. Контора не из бедных, возможны неожиданности, — объяснил он. — Вы, как секундант Аредова, согласны, чтобы противники стрелялись из этих?»…
Нет, в оружии я ничего не смыслю и марку пистолетов до сих пор не знаю, но это именно те, что лежат на вашем столе, или их двойники, по крайней мере из одной партии… На чем я остановился? Ах да… Я согласился. Он предложил забрать с собой и проверить пистолеты на пустых бутылках или воронах, но я решил сделать это перед дуэлью, как и положено ритуалом. Я почувствовал подвох в том смысле, что Трипун мог перетрусить и вызвать милицию, которая, получив небольшую мзду, упекла бы Виктора Петровича за незаконное хранение оружия… Хорошо-хорошо, за мзду прошу прощения от лица всех, кто так думает…
Нет, так и не проверяли. Я забыл об этом…
Потом мы выбрали место дуэли, вам уже известное, в десяти километрах от города, и время. Валовой спросил, как мы доберемся. Я сказал, что на электричке, а дальше пешком. Он согласно кивнул и сказал, что, если Аредова ранят или убьют, они из человеколюбия доставят его в больницу или морг на своей машине.
Я насторожился, потому что опять почувствовал подвох по интонации фразы, и сказал:
«Надо пригласить врача, так положено».
Тогда Валовой сказал, что они с Трипуном сами доктора, потому что пятнадцать лет назад заканчивали медицинский институт, и они без проблем пригласят кого-нибудь из практикующих сокурсников. Мы договорились созвониться на следующий день, чтобы избежать неувязок и накладок. Валовой еще раз попросил меня убедить Виктора Петровича в безрассудности и бессмысленности его затеи и уладить дело любым способом, хоть деньгами, потому что своя шкура дороже любых денег.
