(камгвана), которую занимал главный министр
(сусан). Должности управляющего делами
(чигванса) или его заместителя
(тончигванса) занимали чины выше второго ранга. На должность старшего составителя
(кыксучхангван), старшего редактора
(кыкпхёнсугван) и редактора
(пхёнсугван) назначаются по совместительству чины не ниже третьего ранга.
В пятом году [правления] вана Конмина (1356 г.) Чхунчхугван стал снова называться Сагван (Историческое управление), и [в его составе] учреждены [должности] одного чиновника-редактора (пхёнсугван) полного седьмого ранга, одного корректора (комёль) в чине полного восьмого ранга, два служащих (чиккван) в чине полного девятого ранга. В одиннадцатом году правления этого же вана (т.е. в 1362 г.) управление снова стало называться Чхунчхугван, и [в его составе] учреждены одна [должность] помощника (конбон) [в чине] полного седьмого ранга, составителя (сучхан) [в чине] полного восьмого ранга, корректора (комёль) полного девятого ранга» [13].
Далее в описании Исторического управления содержится письмо на высочайшее имя, поданное в 1389 г. (первом году правления вана Конъяна) чиновником этого ведомства Чхве Гёном. В письме содержатся оценка направления деятельности учреждения и предложения по улучшению его дел, пришедших в упадок к концу правления династии Корё:
«Ввиду того что обязанность чиновников Исторического управления состояла в том, чтобы прямо писать о словах и действиях государей и делах их правления, а равно о правоте и неправильных [действиях] подданных, об их достоинствах и недостатках, не было государств, в которых не придавали бы значения должности историков (саджик). Настолько важны были эти обязанности, что и при нынешней династии (Корё) были учреждены [управления] Емунгван и Чхунчхугван, куда отбирали восемь человек, известных своей ученостью, и назначали их на должности ученых-историков, а в качестве управляющих ими назначали по совместительству [самых высоких по положению] чиновников. Но в последние годы обе сферы — составление историй и сочинение государевых бумаг — совмещаются чиновниками и не оправдывают своего назначения, так как четыре чиновника в ранге ниже помощника (конбон), занимающие эти должности, не в состоянии подготовить [необходимые] записи. Поэтому не может не подрываться сама идея учреждения государством [должностей по] истории. Хотелось бы, чтобы отныне все восемь ученых-историков объединили свои служебные усилия и каждый из них подготовил бы по два комплекта исторических записок (сачхо), для того чтобы можно было один передать в [Историческое] управление, а другой хранить дома для последующих изысканий; все чиновники по совместительству, начиная от кыксучхангвана и ниже, по своим записям об увиденном и услышанном составили бы исторические записки и направили их в Историческое управление и в управление, которому они непосредственно подчинены, а все большие и малые учреждения, как в центре, так и на местах, извещали бы письмом данное Управление о том, что они делают, чтобы можно было постоянно руководствоваться этими записями и всегда следовать им» [14].
Переведенное письмо было написано в последние годы государства Корё, когда власть в стране фактически находилась в руках сторонников реформ во главе с Ли Сонге (будущим основателем династии Ли). В нем отражается стремление новых сил укрепить государственное дело по историографии, пришедшее в упадок с ослаблением централизованного государства.
Иную картину представляла государственная историография в период составления Самгук саги. Судя по титулам, которые были присвоены Ким Бусику (они перечислены перед каждой книгой Самгук саги для характеристики подающего это сочинение на высокое рассмотрение монарха) [15], он принадлежал к числу лиц, имевших наибольшие заслуги перед династией и занимавших самое высокое положение в государстве Корё. Он был одним из трех знатнейших (самгон), обладавших наивысшим чиновным званием (тхэбо), и, не будучи представителем царствующего рода, был приравнен к ним, имел два титула заслуженного сановника, пожизненно носил титул главы (пханса) правительственного совета (Сансосон), т.е. первого министра, совмещая этот пост с должностями управляющего (министра) двух из шести правительственных ведомств (Ведомства чинов — Рибу и Ведомства обрядов и церемоний — Ребу), носил наивысший (первый) чиновный ранг «столпа государства» и т.д. Наряду с этим ему были присвоены также звания члена (тхэхакса) Придворной академии — Чипхёнджон («Павильон собрания мудрецов») и Главного государственного историографа (камсу кукса) — надзирателя над составлением истории государства — пост, который занимал самый выдающийся из конфуцианских ученых и государственных чиновников страны.
Именно в качестве высшего сановника государства Ким Бусик возглавлял и направлял работу чиновников Исторического управления при составлении Самгук саги. Он выступал главным редактором (пхёнсу), руководившим деятельностью коллектива чиновников — авторов, которые называли себя «участниками» (чхамго). В конце Самгук саги перечислены их имена: Ким Ёнон, Чхве Убо, Ли Хванджун, Пак Тонге, Со Анджон, Хо Хонджэ, Ли Онмун, Чхве Санбо. Кроме того, два чиновника-«надзирателя» (камгу) осуществляли организационную работу. Надо полагать, что идейно-политическая ориентация авторского коллектива, состоящего из государственных чиновников, определялась самим Ким Бусиком, государственным деятелем, оказавшим решающее влияние на определение внутренней и внешней политики Коре в правление вана Инджона.
Ким Бусик был главой конфуцианской группировки правящей аристократии Корё, боровшейся за укрепление централизованного феодального государства во главе с монархом-ваном в условиях, когда это государство стало проявлять первые признаки ослабления в связи с ростом классовых и политических противоречий корёского феодального общества [16]. Непрерывный рост крупного землевладения феодалов при сохранении общегосударственной системы эксплуатации всего крестьянства приводил только к усилению феодальной эксплуатации со стороны как отдельных феодалов, так и феодального класса в целом, представленного в лице феодального государства. Поэтому нарастающее недовольство крестьян, вылившееся во второй половине XII в. в серию крестьянских восстаний, пока проявлялось в разнообразных формах сопротивления, включая и поддержку крестьянами выступлений местных, оппозиционных правительству сил феодалов против центрального правительства. С другой стороны, с возрастанием экономического могущества крупных феодалов на местах (чему способствовали и земельные раздачи правительства) усиливались произвол и стремление укрепить свое политическое влияние на центральное правительство, вана и даже подчинить их своему контролю.
В начале XII в. эти тенденции усилились. Пример тому — появление среди крупных феодалов такой фигуры, как Ли Джагём, семейство которого уже на протяжении трех поколений выдавало своих дочерей замуж за ванов (дед Джагёма Ли Джаён умудрился всех трех своих дочерей сделать женами вана Мунджона). Сам Ли Джагём также женил вана Инджона на двух своих дочерях и приобрел громадную власть в правительстве. И когда ван попытался устранить его и взять бразды правления в свои руки, Ли Джагём пустил в ход свои собственные войска. Бои развернулись прямо на улицах корёской столицы Кэгён — были сожжены дворцы вана, убиты его приближенные. Только через год удалось изгнать Ли Джагёма.
В борьбе против засилья крупных феодалов ван мог рассчитывать прежде всего на поддержку среднего слоя служилых феодалов, которые были заинтересованы в
