— Досадно! Досадно! — вздохнул Цзян Вэй.
В это мгновение перед ним появился другой военачальник.
— Цзян Вэй, деревенщина! — закричал он, вращая над головой меч. — Что ты гоняешься за моим сыном? Я — Дэн Ай!
Цзян Вэй был поражен. Оказывается, он дрался с Дэном Чжуном, сыном Дэн Ая!
Цзян Вэю не терпелось сразиться с самим Дэн Аем, но конь его слишком устал, и, притворившись равнодушным, он сказал:
— Сегодня я познакомился с твоим сыном. Не перенести ли нам решающий бой на завтра?
— Что ж, согласен! — отозвался Дэн Ай, не желавший сражаться в невыгодных для себя условиях. — Только уговор: кто нарушит слово, тот не доблестный муж, а трус!
Противники разошлись. Дэн Ай разбил лагерь на берегу реки Вэйшуй, а Цзян Вэй расположился в седловине между двух гор.
Дэн Ай внимательно обследовал местность, на которой расположился противник, и написал Сыма Вану:
«Вступать в открытый бой с врагом нам невыгодно. Будем обороняться до подхода войск из Гуаньчжуна. Как только у Цзян Вэя выйдет весь провиант, мы перейдем в наступление с трех сторон, и победа будет наша. Посылаю вам в помощь моего сына Дэн Чжуна и одновременно буду просить подкреплений у Сыма Чжао».
На другой день в лагерь Дэн Ая прибыл гонец Цзян Вэя с вызовом на бой. Дэн Ай ответил согласием на поединок. Едва забрезжил рассвет, войско Цзян Вэя построилось в боевые порядки. Но в расположении войск Дэн Ая царила тишина, не видно было знамен, молчали барабаны. Вечером Цзян Вэй возвратился в лагерь ни с чем.
На следующий день он послал второй вызов. Дэн Ай радушно встретил гонца, угостил его и на прощание заверил:
— Я немного прихворнул, и вышла заминка. Завтра будем драться!
Цзян Вэй опять привел войско в боевую готовность, но Дэн Ай снова уклонился от встречи. Так повторялось раз пять-шесть.
— Дэн Ай хитрит! — предостерег Цзян Вэя военачальник Фу Цянь. — Надо быть осторожнее!
— Скорее всего Дэн Ай ждет подкреплений из Гуаньчжуна! — догадался Цзян Вэй. — Они собираются напасть на нас с трех сторон. Но я их перехитрю! Я уже написал письмо Сунь Линю и предложил ему союз в войне против царства Вэй.
В это время конные разведчики донесли, что Сыма Чжао взял Шоучунь и убил Чжугэ Даня, а теперь собирается из Лояна идти на выручку Чанчэну.
— Опять из нашего похода ничего не вышло! — досадовал Цзян Вэй. — Придется уходить, пока не поздно.
Поистине:
Четырежды не удалось ему послать победной вести,
И пятый кончился поход — и вновь без славы и без чести.
О том, как Цзянь Вэй отступал, вы узнаете в следующей главе.
в которой рассказывается о том, как Дин Фын отрубил голову Сунь Линю, и о том, как Цзян Вэй разгромил Дэн Ая в бою
Опасаясь нападения противника, Цзян Вэй приказал пехоте с обозом отступить, а сам во главе конницы прикрывал тыл. Дэн Аю сообщили об этом лазутчики.
— Почуял-таки, что Сыма Чжао близко! — улыбнулся он. — Преследовать не будем — возможно, врагом подготовлены западни.
Разведчики донесли, что у входа в ущелье Логу действительно сложены большие кучи сухого хвороста, который Цзян Вэй рассчитывал поджечь при появлении противника.
— Вы мудро предвидели опасность! — говорили Дэн Аю военачальники, восхищенные его проницательностью.
Дэн Ай послал гонца к Сыма Чжао с донесением об отступлении Цзян Вэя. Это очень обрадовало Сыма Чжао, и он представил Дэн Ая к награде.
Известие о переходе военачальников Цюань Дуаня и Тан Цзы на сторону вэйцев привело в ярость полководца Сунь Линя, и он приказал предать смерти всю родню перебежчиков.
Государю царства У Сунь Ляну было в то время семнадцать лет. Он был человеком мягким и не оправдывал жестокости Сунь Линя.
Однажды Сунь Лян, прогуливаясь по парку, увидел сливовое дерево и пошел отведать плодов. Но сливы были еще кислые, и он приказал евнуху принести меду. Мед принесли, но в нем оказалось немного мышиного помета. Сунь Лян вызвал смотрителя кладовых и сделал ему выговор.
— Государь, я плотно закрывал мед и не могу понять, как туда мог попасть помет! — оправдывался смотритель, стоя на коленях перед Сунь Ляном.
— Евнух когда-нибудь просил у тебя меду? — задал ему вопрос Сунь Лян,
— Несколько дней назад, но я не посмел ему дать.
— Сознайся, — обратился Сунь Лян к евнуху, — это ты подбросил мышиный помет, чтобы отомстить смотрителю кладовых?
Евнух не признавался.
— Мы сейчас установим истину, — продолжал Сунь Лян. — Если помет долго лежит в меду, он влажный насквозь, а если он попал туда недавно, внутри он сухой. Проверьте!
Оказалось, что мышиный помет действительно был сухой. Припертый к стене, евнух вынужден был сознаться.
Вот как умен был Сунь Лян! И все же Сунь Линь держал его в руках, лишая государя возможности действовать самостоятельно. Этому помогало и то, что все главные должности в армии занимали братья и родственники Сунь Линя.
Однажды Сунь Лян находился в своих покоях. С ним был только один Цюань Цзи — его дядя по материнской линии. Очнувшись от невеселых дум, Сунь Лян со слезами обратился к нему:
— Сунь Линь, пользуясь исключительной властью, в последнее время безрассудно губит людей. Он обижает даже нас! Если не убрать его, он доведет нас до беды.
— Положитесь на меня, государь! — воскликнул Цюань Цзи. — Я готов ради вас пожертвовать жизнью!
— Подберите надежных воинов из дворцовой стражи и поставьте их у городских ворот. Начальником назначьте Лю Чэна. Мы сами справимся с Сунь Линем. Но ничего не говорите своей матушке — она младшая сестра Сунь Линя и может нас выдать.
— Вы бы, государь, прежде чем мы начнем действовать, написали указ, — посоветовал Цюань Цзи. — Возможно, кто-нибудь из подчиненных Сунь Линя вздумает противиться мне, как я иначе смогу доказать, что это делается по вашей воле.
Сунь Лян написал указ; Цюань Цзи спрятал его под одежду и вернулся домой. Дома он обо всем рассказал своему отцу Цюань Шану, а тот — жене:
— Через три дня Сунь Линь будет убит.
— Правильно, его давно надо было умертвить! — сказала жена.
Но согласилась с мужем она только на словах, а сама поспешила предупредить Сунь Линя о грозящей ему опасности.
Сунь Линь, узнав об указе, пришел в бешенство. Ночью он вызвал к себе братьев, поднял войско и окружил большой дворец. Цюань Шан и военачальник Лю Чэн вместе с их семьями были взяты под стражу. На рассвете государь Сунь Лян услышал у ворот дворца барабанный бой. В покои вбежал дворцовый ши-лан:
— Сунь Линь ввел войско в дворцовый сад!
— Твой дядюшка испортил мне великое дело! — закричал Сунь Лян своей жене, императрице Цюань.
Сунь Лян выхватил меч и бросился к воротам. Но Цюань Хоу и другие сановники вцепились в полы его одежды и удержали его.
Между тем Сунь Линь казнил Цюань Шана и Лю Чэна, потом созвал во дворец военных и гражданских чиновников и объявил им:
— Наш государь заболел от чрезмерной распущенности. Он сбился с пути справедливости и недостоин быть продолжателем дела своих предков. Я низлагаю его, и если кто-нибудь из вас вздумает противиться этому, я буду судить виновного как изменника!
Чиновники молчали. Только шан-шу Хуань И, который не в силах был сдержать бушевавшего в нем гнева, смело вышел вперед и осыпал Сунь Линя бранью:
— Наш государь мудр! Как смеешь ты произносить крамольные речи? Убей меня! Лучше умереть, чем повиноваться такому разбойнику, как ты!
Не владея собой, Сунь Линь выхватил меч и снес Хуань И голову.
Затем Сунь Линь прошел в покои государя и стал осыпать его упреками:
— Ты безумный, глупый правитель! Тебя следовало бы казнить, чтобы оправдаться перед Поднебесной. Призывая в свидетели духов усопших императоров, я отстраняю тебя от управления и понижаю до звания вана Хуэйцзи. Я возведу на трон более достойного и добродетельного!
Чжун-шу-лан Ли Чун отобрал у Сунь Ляна пояс с печатью и передал их Дэн Чэну. Сунь Лян громко зарыдал и выбежал из покоев.
Потомки об этом сложили такие стихи:
Крамольник гнусный И Инем притворился,
Изменник подлый назвался Хо Гуаном.
В дворцовом зале уже не заседает
Правитель умный, что свергнут был обманом.
По приказу Сунь Линя отправились в Хулинь к Ланъескому вану Сунь Сю цзун-чжэн Сунь Цзе и чжун-шу-лан Дун Чао.
Сунь Сю был шестым сыном Сунь Цюаня и жил в Хулине. Однажды ему приснился сон, будто он верхом на драконе подымается на небо, но когда он оглянулся, то заметил, что у дракона нет хвоста. Сунь Сю проснулся в холодном поту. А наутро к нему с поклоном явились Сунь Цзе и Дун Чао и просили без промедления выехать в столицу. Сунь Сю быстро собрался в дорогу, и они отправились.
Когда они проезжали через Цюйа, какой-то старик, назвавший себя Юй Сю, поклонился Сунь Сю и промолвил:
— Торопитесь, государь! Иначе дела могут принять плохой оборот.
