А у царя была замужняя дочь на другом острове, и она услышала, что у её отца есть птицы с красивыми голосами, и послала к нему людей с просьбой прислать несколько птиц. И её отец отправил ей Сейф-аль-Мулука и трех его невольников в четырех клетках. И когда они прибыли к царевне и та увидала их, они ей понравились, и она приказала повесить их в одном месте, у себя над головой. И Сейф-аль-Мулук дивился тому, что с ним случилось, и думал о величии, в котором он был прежде, и плакал над собой, а его невольники оплакивали самих себя, и при всем этом царевна думала, что они поют. А у царевны было в обычае, если к ней попадал кто-нибудь из стран Египта или других и нравился ей, давать ему у себя высокое место. И случилось, по определению Аллаха великого и приговору его, что, когда она увидела Сейф-аль-Мулука, ей понравилась его красота, и прелесть, и стройность, и соразмерность и она приказала почитать их всех. И в один из дней случилось так, что она осталась наедине с Сейф-аль-Мулуком и потребовала, чтобы он совокупился с ней, но Сейф-аль-Мулук отказался от этого и сказал ей: «О госпожа, я чужеземец, скорбящий в любви к той, кого люблю, и не согласен ни на что, кроме сближения с ней». И царевна стала его уговаривать и соблазнять, но Сейф-аль-Мулук отказывался от неё, и она не могла к нему приблизиться и сойтись с ним каким бы то ни было образом.
И тогда она разгневалась на Сейф-аль-Мулука и его невольников и велела им ей прислуживать и носить ей воду и дрова. И они провели таким образом четыре года, И обессилило Сейф-аль-Мулука это дело, и он послал попросить дочь царя: может быть, она их отпустит, и они уйдут своей дорогой и отдохнут от того, что с ними. И она послала за Сейф-аль-Мулуком и сказала ему: «Если ты поступишь согласно моему желанию, я освобожу тебя от того, что с тобой, и ты отправишься в твою землю, благополучный и с добычей», – и все время его умоляла и уговаривала, но Сейф-аль-Мулук не соглашался на то, что она хотела. И царевна отвернулась от него, гневная, и Сейф-аль-Мулук со своими невольниками остался у неё на острове в том же положении.
И обитатели острова знали, что это птицы царевны, и никто из городских жителей не осмеливался им ничем вредить, и сердце царевны было за них спокойно – она была уверена, что им уже нет освобождения с этого острова, – они скрывались от неё и на два дня и на три и ходили по равнине, собирая дрова со всех сторон острова, и приносили, их в кухню царевны.
И они провели таким образом пять лет, и случилось, что Сейф-аль-Мулук сидел в один день из дней со своими невольниками на берегу моря, беседуя о том, что с ними произошло, и Сейф-аль-Мулук посмотрел на себя и увидел себя в этом месте со своими невольниками. И он вспомнил свою мать и отца и брата своего Сайда, и вспомнил величие, в котором жил раньше, и заплакал, и усилились его плач и рыдания, и невольники тоже заплакали. И потом невольники сказали ему: «О царь времени, доколе будем мы плакать, когда плач бесполезен, и это дело написано у нас на лбах по определению Аллаха, великого, славного. Начертал калам то, что судил Аллах[20] и не будет нам пользы ни от чего, кроме терпения, – быть может, Аллах – велик он и славен! – который испытал нас этой бедой, её с нас снимет». – «О братья, – сказал им Сейф-аль-Мулук, – как нам сделать, чтобы вырваться от этой проклятой? Я не вижу для нас спасения, если не спасёт нас от неё Аллах своей милостью. Но пришло мне на ум, что мы должны убежать и избавиться от этой тяготы». – «О царь времени, – сказали невольники, – куда мы уйдём с этого острова, когда он весь полон гулей, которые едят сынов Адама? Во всяком месте, куда мы пойдём, они найдут нас, и либо они нас съедят, либо возьмут в плен и воротят нас на место, и царевна на нас разгневается». – «Я что-то для вас сделаю, и, может быть, Аллах великий поможет нам освободиться, и мы спасёмся с этого острова», – сказал Сейф-аль-Мулук. «А как ты сделаешь?» – спросили его, и он молвил: «Мы нарубим длинных палок, навьём из их лыка верёвок, свяжем их друг с другом и сделаем из них корабль. Мы сбросим его в море и наполним плодами, сделаем весла и сядем на корабль – быть может, Аллах великий сделает его для нас помощью, он ведь властен во всякой вещи. И, может быть, Аллах пошлёт нам хороший ветер, который приведёт нас в страны Индии, и мы освободимся от этой проклятой». И невольники воскликнули: «Это хороший замысел!» – и обрадовались сильной радостью.
И они поднялись в тот же час и минуту и стали рубить палки, чтобы сделать корабль, а потом они принялись вить верёвки, чтобы связать палки одну с другой, и провели за этой работой месяц, и ежедневно к концу дня они набирали немного дров и носили их на кухню царевны, а остальной день они отдавали работе по постройке корабля, пока не кончили его…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят седьмая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Сейф-аль-Мулук и его невольники нарубили палок на острове и, свив верёвки, связали корабль, который они сделали, а окончив его делать, они сбросили его в море и нагрузили плодами с деревьев, которые росли на острове, и они снарядились в конце дня и никого не осведомили о том, что сделали.
И они сели на этот корабль и плыли по морю в течение четырех месяцев, не зная, куда он везёт их, и кончилась у них пища, и испытывали они величайший, какой только бывает, голод и жажду. И вдруг море заревело и вспенилось, и поднялись на нем высокие волны, и приблизился к путникам страшный крокодил и, протянув лапу, схватил одного из невольников и проглотил его, и когда Сейф-аль-Мулук увидел, что крокодил сделал с невольником такое дело, он горько заплакал. И остался он на корабле один с уцелевшим невольником, и удалились они от места, где был крокодил, испуганные, и плыли таким образом, пока не показалась перед ними в один из дней гора: огромная, ужасная, высокая, возвышающаяся в воздухе. И они обрадовались, а после этого перед ними показался остров, и они стали ускорять к нему ход, ожидая блага от того, что вступят на этот остров. И когда они были в таком положении, море вдруг взволновалось, и поднялись на нем волны, и изменилось его состояние, и высунул голову крокодил и, протянув лапу, схватил оставшегося невольника из невольников Сейф-аль-Мулука и проглотил его, и оказался Сейф-аль-Мулук один.
И он приблизился к острову и до тех пор трудился, пока не влез на гору, и тогда он посмотрел и увидел рощу. И он вошёл в эту рощу и пошёл среди деревьев и стал есть плоды, и увидел он, что на деревья забралось свыше двадцати огромных обезьян, – каждая обезьяна больше мула. И при виде этих обезьян охватил Сейф-аль-Мулука сильный страх, а обезьяны спустились на землю и окружили его со всех сторон, и потом они пошли впереди него и сделали ему знак следовать за ними и отправились, и Сейф-аль-Мулук пошёл за ними. И они шли, а Сейф-аль-Мулук за ними, пока не дошли до крепости, высоко построенной, с колоннами, уходящими ввысь. И тогда они вошли в эту крепость, и Сейф-аль-Мулук вошёл за ними, и он увидел там всякие редкости, драгоценности и металлы, описать которые бессилен язык. И увидел он в этой крепости юношу, у которого не было растительности на щеках, но был он высокий, великой высоты. И, увидав этого юношу, Сейф-аль-Мулук почувствовал к нему расположение (а в крепости не было никого из людей, кроме этого юноши).
А когда юноша увидал Сейф-аль-Мулука, тот ему до крайности понравился, и он спросил его: «Как твоё имя, из какой ты страны и как ты сюда добрался? Расскажи мне твою историю и не скрывай из неё ничего». – «Клянусь Аллахом, – ответил Сейф-аль-Мулук, – я пришёл сюда не по своему желанию, и не к этому месту я стремился, и не могу я больше ходить с места на место, чтобы достигнуть того, что я ищу». – «А что ты ищешь?» – спросил юноша, и Сейф-аль-Мулук сказал: «Я из земель Египта, и имя моё – Сейф-аль-Мулук, а имя моего отца – царь Асим ибн Сафван». И потом он рассказал юноше, что с ним случилось от начала дела до конца его, и юноша поднялся, прислуживая Сейф-аль-Мулуку, и сказал ему: «О царь времени, я был в Египте и слышал, что ты отправился в страну Син (а как далеко эта страна от страны Сип!), и, поистине, твой рассказ дело дивное и диковинное». – «Твои слова правильны, – ответил Сейф-аль-Мулук, – но после этого я отправился из страны Сип в страну Хинд, и подул на нас ветер, и море заволновалось, и разбились все корабли, что были со мною». И он рассказал юноше обо всем, что с ним случилось, и сказал: «И вот я пришёл к тебе в это место». И юноша молвил: «О царевич, довольно того, что случилось с тобою из бедствий во время пребывания на чужбине, и слава Аллаху, который привёл тебя в это место. Живи же со мной, а я буду тебе другом, пока не умру, и тогда ты станешь царём этого климата. Об этом острове никто не ведает, и эти обезьяны знают ремесла, и все, что ты потребуешь, ты здесь найдёшь». – «О брат мой, – сказал Сейф-аль-Мулук, – я не могу сидеть в каком-нибудь месте, пока не исполнится моя мечта, хотя бы пришлось мне обойти весь свет, расспрашивая о том, что мне нужно. Быть может, Аллах приведёт меня к желаемому, или я буду стремиться к тому месту, где исполнится мой срок, и умру».
