Ознакомительная версия.
4
Годы и месяцы тянутся долго, а суетливый человек сам себя торопит. Небо и Земля простираются широко, а низкий человек сам себя стесняет. Времена года повинуются непреложному закону, а человек докучливый не перестает сомневаться и всю жизнь пребывает в суете.
Чтобы доставить человеку удовольствие, не требуется многого. Сад на подносе[179] может подарить нам истинное наслаждение. Чтобы любоваться пейзажем, не обязательно отправляться далеко. Луна, глядящая в окно, может повергнуть нас в восхищение.
Услышав удар колокола в ночной тишине, пробуждаешься ото сна, в котором видишь сны[180].
Созерцая отражение луны на глади вод, прозреваешь сущность помимо всех сущностей[181].
В щебете птиц и жужжании насекомых хранится тайна послания от сердца к сердцу[182]. В красках цветов и узорах трав проступают письмена святой правды. Тот, кто предан учению, должен в самом себе постичь движущую силу Неба и душою стать, как чистая яшма. Тогда в каждом соприкосновении с вещами он будет постигать правду жизни.
Люди умеют читать книги, состоящие из письмен, но не умеют читать книгу, не имеющую письмен. Им ведомы звуки цитры, имеющей струны, но не ведомы звуки цитры без струн[183]. Если жить мертвой видимостью вещей и не внимать жизни духа, поймешь ли, что такое книга без письмен и цитра без струн?
Сердце, в котором исчезло желание обладать чем-либо, — все равно что осеннее небо, прояснившееся после ненастья, и океан, успокоившийся после бури.
Если рядом оказываются цитра или книга, ты попадаешь в Каменные палаты Киноварной горы[184].
Приятели и незнакомцы сходятся на пир и без удержу предаются веселью. Но вдруг иссякает вода в часах, гаснут светильники, рассеиваются благовония и остывает чай, разлитый в чашки. Тогда в душу закрадывается грусть и пропадает охота веселиться.
Вот так мы живем в этом мире. Почему люди не могут оглянуться на свою жизнь пораньше?
У того, кто постигнет суть вещей, в одном вершке сердца сойдется лунная дымка Пяти озер[185]. Тот, кто прозреет предвечный импульс[186] всех превращений, заключит в объятия великие свершения всех времен.
Даже горы, реки и вся земля обратятся в прах. Что же говорить о прахе, рожденном от праха?[187] Даже тело во плоти и крови — это тень. Что же говорить о тени, отбрасываемой тенью?[188] Если не стяжать высшего знания, не наступит и просветления в сердце.
Жизнь человека — что искра, высеченная из кремня. Как бы ни старался он светить ярче других, мрака ему все равно не рассеять. Мир людей — что рожки улитки[189]. Как бы ни боролись между собой его обитатели за верховенство, разве дано им обладать вселенной?
Выгоревшая лампада не осветит тьму. Ветхая одежда не согреет. И то и другое — только видимость. Но тот, кто «телом подобен высохшему дереву, а сердцем — мертвому пеплу», поневоле оказывается в плену пристрастия к пустоте[190].
Решившись остановиться, остановись немедля. Ведь если ждать благоприятного часа, и женитьба не уменьшит забот, и уход в монахи не прибавит мудрости. Когда-то один человек сказал: «Хочешь уйти — уходи, не мешкая. Если дожидаться удобного случая, он никогда не придет». Вот воистину замечательное суждение!
Если хладнокровно смотреть на горячность, поймешь, что лихорадочная поспешность бесполезна. Если от суеты обратиться к праздности, узнаешь, что удовольствие праздной жизни самое прочное.
Тому, кто смотрит на богатого и знатность как на плывущие облака[191], нет нужды скрываться в горных ущельях. Тот, кто не питает слабости к красивым пейзажам, часто во хмелю слагает стихи.
Тот, кто соперничает с другими и полагается на мнение других, не замечает всеобщего опьянения. Тот, кто дорожит бесстрастием и думает только о себе, не сможет стать одиноким трезвенником[192]. Говоря о таких людях, Будда учил не связывать себя вещами и не связывать себя пустотой. И тело, и сознание должны быть предоставлены самим себе.
Продолжительность времени определяется нашим восприятием. Размеры пространства обусловлены нашим сознанием. Поэтому, коли дух покоен, один день сравнится с тысячей веков, а коли помыслы широки, крохотная хижина вместит в себя целый мир[193].
Потеряй, а потом потеряй желание терять[194]. Тогда, выращивая цветы и сажая бамбук, станешь другом Небывалого учителя[195]. Забудь то, что уже не забывается. Тогда, возжигая благовония и заваривая чай, не будешь ждать юношу в белых одеждах[196].
Неисчерпаемы явления мира. Тот, кто умеет быть довольным малым, живет в мире блаженных, а тот, кто не умеет, — живет в мире обыкновенных людей. У каждого явления есть причина. Тот, кто постиг исток всего сущего, несет в мир жизнь, а тот, кому он неведом, несет в мир смерть.
Если тянуться к сильным мира сего и искать покровительства власть имущих, несчастье навлечешь на себя немалое, и грянет оно скоро. Если хранить свой покой и оберегать свою свободу, наслаждение получишь самое чистое и продлится оно долго.
Вдоль горного ручья, поросшего соснами, пройдись в одиночестве с посохом в руке. Замри и почувствуешь: облака наполнили складки ветхого халата. Подремли с книгой у окна, заросшего бамбуком. Проснешься и увидишь: луна забралась в истертое одеяло.
Страсти обжигают, подобно пламени. Но стоит мелькнуть мысли о болезни, и душа становится подобной хладному пеплу. Мечты о славе и наградах сладки, как мед. Но стоит подумать о смерти, и они покажутся безвкусными, как воск. Поэтому тот, кто всегда печалится о смерти и помнит о болезнях, сможет отринуть иллюзии и сердцем пребывать на праведном пути.
Дорога, на которой люди соперничают друг с другом, узка. Отступить на ней один шаг — значит на шаг дать себе больше простора. Сильный аромат недолговечен. Если слегка разбавить его, он будет устойчивее.
Тот, кто в минуту волнения не поддается суете, несомненно, взрастил чистоту духа в часы покоя. Тот, кто в свой смертный час не теряет самообладания, несомненно, при жизни постиг суть вещей.
Наслаждаясь уединенной жизнью в лесу, не ведаешь ни славы, ни позора. Идя стезею истины, не ведаешь ни пристрастий, ни отвращения.
Жару в доме нет нужды устранять. Устраните раздраженность жарой, и ваше тело всегда будет пребывать в прохладных покоях. Бедность нет нужды гнать прочь. Прогоните обеспокоенность бедностью, и ваше сердце всегда будет пребывать в чертогах радости и довольства[197].
Сделав шаг вперед, подумай, сможешь ли отступить. Тогда избежишь участи бодливого барана, чьи рога застряли в стене[198]. Прежде чем начать какое-либо дело, прикинь, сможешь ли завершить его. Тогда не уподобишься тому, кто взялся ехать верхом на тигре.
Когда жадному человеку преподносят золото, он не доволен тем, что ему не поднесли яшму, а когда его производят в гуны, негодует на то, что ему не пожаловали титул хоу[199]. Хотя он могуществен и богат, ему нравится казаться нищим. Тому, кто знает, каково жить в довольстве, похлебка из лебеды покажется слаще отборного риса, холщовый халат — теплее лисьей шубы, удел податного человека — завиднее судьбы царедворца.
Кто умеет держаться вдали от славы, могущественнее того, кто славы домогается. Кто умеет пренебрегать делами, имеет больше воли, чем тот, кто жаждет успеха в делах.
Те, кто жаждет покоя и уединения, созерцают «белые облака над далекими вершинами»[200] и проникают в сокровенное[201]. Те, кто увлечен блеском жизни, любят чарующие песни и соблазнительные танцы и забывают об усталости. Но только мужи, познавшие себя, не жаждут уединения и не увлечены блеском жизни. Они не делают ничего, что вносило бы в душу разлад.
Ознакомительная версия.
