Надо помнить, однако, что поражение в таком случае отнюдь не будет обусловлено именно моим порядком, моей храбростью или силой. Сунь-цзы сказал, что моя победа находится у противника. Поэтому побеждает его не мой порядок, храбрость и сила, а его собственные беспорядок, трусость и слабость. А откуда же они появляются? Когда противник видит, будто у меня все в беспорядке, он бросается на меня, не приняв всех нужных мер; он надеется на легкую победу. Поэтому, когда он неожиданно наталкивается на полный и твердый порядок, он сразу же от одного этого приходит в замешательство и сам открывает легкую возможность себя победить. Тот же ход мыслей прилагается к обману кажущейся трусостью и слабостью. Таким образом, слова Сунь-цзы получают такой смысл: беспорядок у противника рождается из порядка у себя; трусость противника рождается из моей храбрости; слабость противника рождается из моей силы.
Эти практические указания Сунь-цзы обобщает в следующих словах: "Когда тот, кто умеет заставить противника двигаться, показывает ему свою форму, противник обязательно идет за ним". Ду My так разъясняет эту мысль: "Если я силен, а противник слаб, следует показать ему свою слабую форму и этим заставить его двинуться и прийти. Если я слаб, а противник силен, следует показать ему сильную форму и этим заставить его двинуться и уйти: все движения противника будут послушны тебе". Иначе говоря, следует провести дело так, чтобы противник не мог предпринять никаких действий по собственной инициативе; нужно уметь фактически руководить всеми его действиями и движениями.
Демонстрация противнику своей ложной формы есть первый способ управления действиями противника. Другой способ - завлечение его какой-нибудь кажущейся или незначительной выгодой. Противник обычно поддается на эту удочку и предпринимает движение того порядка, которое желательно противоположной стороне.
"Когда противнику что-либо дают, он обязательно берет", а, заманив его выгодой, "встречают его неожиданностью".
Как нетрудно заметить, в этих своих изречениях Сунь-цзы развивает ту же мысль, которую он высказал еще в главе I. В числе своих "семи расчетов" он устанавливает такие, которые прямо повторяют сказанное здесь: "Если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь", "Заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его" (I,7).
В умении пользоваться различными приемами тактического искусства Сунь-цзы видит залог успеха. Но поскольку тактика есть явление не самодовлеющее, а производное, постольку секрет успеха следует искать в том, что обусловливает самую тактику: это - уровень силы армии, состояние ее мощи. "Поэтому тот, кто хорошо сражается, ищет все в мощи (своей армии. - Н. К.), а не требует всего от людей", - говорит Сунь-цзы. Здесь начинается новая мысль - о роли человека в армии. Оценка этой роли целиком подчинена той концепции, которую Сунь-цзы установил по отношению к понятию мощи армии вообще.
Что значат слова о том, что нельзя ставить победу в зависимость от людей, а нужно искать ее только в мощи? Надо думать, что Сунь-цзы хочет этим сказать, что нельзя ставить победу только в зависимость от талантливости, от выдающихся способностей своих солдат и командиров. Победу определяет общая мощь армии в том понимании, которое Сунь-цзы установил. Какое же место в этой мощи занимают люди?
На этот вопрос Сунь-цзы отвечает кратко: "(Полководец. - Н. К.) умеет выбирать людей и ставить их соответственно их мощи". Комментаторы помогают понять это краткое положение. "Полководец умеет оценивать, что может человек и чего он не может; умеет пользоваться мощью каждого человека и заставить его самого идти в бой", - говорит Сорай. Еще более отчетливо разъясняет Чжан Юй: "Правило использования людей заключается в следующем: нужно пользоваться жадностью одного, глупостью другого, умом третьего, храбростью четвертого; нужно каждого назначать соответственно его природным свойствам и не требовать от людей того, чего они не могут дать". Мысль Сунь-цзы, следовательно, ясна: мощь армии создается различными факторами, в том числе, конечно, в первую очередь - человеческим. Но нельзя ставить вопрос так, что только та армия обладает действительной мощью, которая состоит из одних только талантливых, искусных, умных, храбрых и т. д. Армия не может состоять только из одних таких людей. Поэтому и нельзя ставить победу в зависимость только от высоких личных качеств воина. Мощь армии создается тем, что люди вообще хорошо сражаются. "Полководец умеет заставлять воинов самих идти в бой", - говорит Сорай. Чем он достигает этого? На это отвечает Чжан Юй: у одного - воздействуя на его жадность, у другого - на его глупость, у третьего - на его ум, у четвертого - на его храбрость. Все эти качества - положительные и отрицательные - при оценке их с точки зрения полководца не являются ни положительными, ни отрицательными: ему интересна и важна лишь та "мощь" которую можно извлечь из каждого из этих качеств. Пусть это будет "жадность", но если жадность может породить мощь, силу, ею нужно воспользоваться. "Полководец умеет ставить людей соответственно их мощи", - говорит Сунь-цзы. От этого умения зависит и мощь армии в целом, и цель армии - победа. Поэтому в конце своих рассуждений Сунь-цзы, стремясь наиболее наглядно обрисовать значение этого умения, прибегает к своему излюбленному приему образных сравнений: "Тот, кто ставит людей соответственно их мощи, заставляет их идти в бой так же, как катят деревья и камни. Природа деревьев и камней такова, что, когда место ровное, они лежат спокойно; когда оно покатое, они приходят в движение; когда они четырехугольны, они лежат на месте; когда они круглы, они катятся".
Мэй Яо-чэнь разъясняет эти слова: "Дерево и камень - предметы тяжелые. Их легко сдвинуть, используя их собственную мощь, и трудно их передвинуть своей силой. Всю массу армии можно повести в бой ее собственной мощью, и нельзя пустить ее в ход с помощью своей силы. Это - естественный путь".
Мэй Яо-чэнь прекрасно проникает в мысль Сунь-цзы. Ведя армию, нужно действовать той мощью, которая заложена внутри ее самой, а не действовать на нее внешней силой. Передвинуть с места на место тяжелое бревно руками, пуская в ход только силу своих мускулов, трудно, а то и невозможно; но передвинуть его легко, если только использовать его собственную тяжесть; достаточно тогда только одного легкого усилия, небольшого толчка - и дерево или камень покатится собственной тяжестью.
Следовательно, от полководца требуется только легкий толчок. В чем он заключается? Ответ на это содержится в словах Сунь-цзы о ровном и покатом месте. В разъяснении Чжан Юя это означает следующее: "Когда дерево и камень находятся на ровном месте, они лежат спокойно; когда они находятся на покатом месте, они катятся. Если они четырехугольны, они лежат на месте; если они круглы, они катятся. Это - их естественная мощь. Если вся масса армии попала в опасное положение, она ничего не боится; если идти более некуда, она держится крепко; когда ничего другого не остается, она сражается - и это тоже ее естественная мощь".
Мысль Сунь-цзы сводится, таким образом, к следующему: чтобы сдвинуть камень или бревно, нужно ровное место, на котором они лежат, сделать покатым; если дерево не круглое, нужно обрубить его ветки и сделать его легко катящимся. Так же и с армией; нужно поставить ее в такие условия, в которых она не может не сражаться, в условия неизбежности и необходимости боя, и тогда ее внутренняя мощь выявится сама собой. Сунь-цзы назвал всю главу "Мощь". Следовательно, основная тема его рассуждений, которой подчинено все прочее, именно это понятие мощи. Последняя его фраза полностью раскрывает весь замысел автора.
Все, о чем Сунь-цзы говорил в этой главе, есть лишь анализ элементов, из которых образуется мощь армии. Начал он с понятия подразделения как основного элемента организации армии. От подразделения он перешел к понятию построения как основному элементу боевого порядка армии. После этого он дал определение двух приемов боя - правильного боя и маневра. Само собой разумеется, что эти два приема могут существовать лишь постольку, поскольку существует боевой порядок вообще. Таким образом, все перечисленное им составляет цепь последовательно обусловливающих друг друга элементов.
Наличие таких элементов создает "полноту" армии, ее полную боеспособность, а отсюда - и наступательную силу ее, качество ее удара: стремительность и рассчитанность. Вместе с тем это определяет и качества ее оборонительной силы: стойкость и непобедимость. Эти же элементы обусловливают и три общих качества армии: порядок, храбрость, силу.
Но все эти элементы - как основные, так и производные - существуют не обособленно друг от друга, а в виде сложного целого. Они создают мощь армии и сами обретают свое бытие в этом высшем синтезе - в этой мощи. Таким образом, создается некая единая внутренняя сила, потенция армии, называемая Сунь-цзы "мощью" ее. Это то же, что потенциальная сила, заложенная в любом предмете. Бой представляет не что иное, как действие этой внутренней силы, этой естественной мощи. Но она, эта мощь, есть потенция, которую нужно пробудить так же, как можно, подкопав землю под камнем на уступе горы, заставить его покатиться силой своей собственной тяжести. Это и должен уметь сделать полководец. Как? Поставив армию в обстановку неизбежности боя. И тогда "мощь того, кто умеет заставить других идти в бой, есть мощь человека, скатывающего круглый камень с горы в тысячу саженей".
