Суюнчик-хан, Мухаммад-Тимур-хан, Убайдулла-хан, с огромным войском направился к Хорасанскому вилайету.
С той стороны Тахмасп с войском, превышающим численность шайтанов, с толпой, не поддающейся исчислению и определению, как злоключения судьбы, также вознамерился воевать, [выступив] со стороны Ирака. Привязав колокольчик вражды к верблюдице сражения, он направился в Исфахан. /36а/ Он прошел эту местность и в окрестностях Харгирда [359], [в округе] Джам, он настиг благословенное мусульманское войско.
После встречи сторон оба войска выстроили ряды друг против друга. Благословенные, славные богатыри встали для битвы и отмщения [врагу]. После многих злоключений и бесчисленных стычек по предопределению всемогущего господа победоносное мусульманское войско [шейбанидских султанов] потерпело поражение. Все узбекские хаканы, рассеянные и разобщенные, решили возвратиться назад. Они направились к своим родным местам. Исключение представлял лишь его величество [Джанибек-хан], по отношению к которому небосвод — раб. Хранимый от бедствий потерь и поражений, он вернулся со всем войском во всем величии и великолепии. Однако по воле злой судьбы, в результате бедствий, [посылаемых] злосчастной судьбой, ржавчина горя и печали сделала тусклым зеркало его сердца, сверкающего, как солнце. Боль, [вызванная] горестями и скорбью, вылилась в недуг и лишила его чудесную природу нарядов здоровья. В конце 935/1529 года соответственно [числовому значению] слова «залла» [360] в прекрасном городе Кермине сокол его духа, исполненного милости божьей, вылетел из клетки его тела. На призыв «Вернись» [361] он ответил: «Вот я перед тобой» [362]. Он устремился в райские сады и обрел покой в райском цветнике, в надежном месте, (где начертано): «На седалище истины, у царя могучего!» [363].
Месневи
Бренный мир — удивительное обиталище,
В нем нет постоянства, ибо это тленный мир,
Он изгнал из этого мира султана, словно дервиша,
Ни султан, ни дервиш не нашли в нем спасения.
В соответствии с тем, как [Джанибек-хан] разделил вилайеты Мавераннахра между своими славными сыновьями, дорогими потомками, в Афаринкентском вилайете властвовал хан, подобный Искандару, Абу-л-Гази Искандар бахадур-хан, да продлится царство его!
Рассказ о родословной могущественного, благородного, высокодостойного государя [Абдулла-хана] по линии славных могольских хаканов
Поскольку происхождение его величества [Абдулла-хана] связано с могольскими хаканами, то будет уместно кратко изложить жизненные обстоятельства этого великого, счастливого рода.
Да не останется тайным и скрытым для мыслей умных людей, для чутких сердец ученых, являющихся зрачком ока для проницательных людей, что счастливый хан Туглук Тимур-хан был сыном Айман-Ходжа-хана, сына Дува-хана. Последний является внуком Чагатай-хана ибн Чингиз-хана. Родословная его изложена во введении к «Зараф-наме» славы времени, милости для мира Маулана Шараф ад-дина Али Йазди [364]. В 764 году [Туглук Тимур-хан] переселился из теснин мира в райские чертоги [365]. Тогда дела ханской власти, важные дела государства перешли к [одному] из его сыновей — Ильяс-Ходжа-хану. /36б/ Когда скончался Ильяс-Ходжа-хан, к делам управления приступил эмир Камар ад-дин из племени дуглат. [Заявляя] высокомерно: «Я и кроме меня нет [никого]», он болтал о пути к независимости. Во всех областях Моголистана он насильно подчинил себе жителей, число которых совершенно не поддается исчислению. Он превратил свое сердце в дом страстей дьявола и поднял голову гордыни. Несколько раз он снаряжал войско, чтобы воевать, сражаться с его величеством, полюсом мира и веры могущественным эмиром Тимуром Гурга-нсм. Из-за гордыни и кичливости он воевал с таким избранником судьбы.
Рассказ о его господстве в этом вилайете следующий.
Он — брат эмира Пуладчи [366], который привел от калмыков в могольские земли шестнадцатилетнего высокодостойного хана Туглук Тимур-хана.
Когда Туглук Тимуру исполнилось 18 лет, [Пуладчи] присвоил ему высокое звание хана. В двадцатичетырехлетнем возрасте благодаря помощи творца, предопределению великого бога он обратил [Туглук Тимура] в мусульманство [367], с порицаемого пути отчуждения [от бога] он привел его на похвальный путь [признания] единого [бога]. Он поднял знамя ислама и [признания] единого бога до высшей точки неба, выше обиталища ангелов.
Их, братьев [эмира Пуладчи], было пять человек. Первый — эмир Тулак, второй — эмир Пуладчи, третий — эмир Шамс аддин, о котором подробно рассказано в «Зафар-наме» при описании сражения, названного лай («грязь») [368], четвертый — эмир Камар ад-дин, пятый — эмир Шейх даулат.
После эмира Тулака звание улус-беги утвердилось за эмиром Пуладчи. Когда и он отправился из дворца этого мира в сады потустороннего мира, счастливый хан Туглук Тимур-хан передал эту высокую должность сыну высокодостойного [эмира Пуладчи], эмиру Худайдаду, о котором в тех вилайетах рассказывают много необыкновенных историй. В связи с этим [назначением] эмир Камар ад-дин, преклонив колени перед его величеством [Туглук Тимуром], заявил: «Права моего брата выше моих, но его сын, который слишком мал, ему еще не более семи лет, недостоин этого звания». Туглук Тимур никак не отступил от приказа [о наследовании], который он издал; он раскрыл врата милостей и даров перед эмиром Худайдадом, поэтому эмир Камар ад-дин обиделся, но не смог не повиноваться тому приказу [369].
Когда упомянутый [Ильяс-Ходжа]-хан скончался, ушел из этого мира, поспешил в обитель вечности, по словам, приведенным в «Зафар-наме», Камар ад-дин восстал, проявив давнюю вражду, которую он хранил в своем сердце. Он был человеком сильным, смелым, богатырем. В землях Моголистана его называли «Алф» [370]. Известно, что в его один сапог помещался семилетний ребенок. Из уст моголов известно, что он [однажды] за один день убил 18 ханских сыновей. Он присвоил себе ханское звание. В это время из сыновей /37а/ Туглук Тимур-хана не осталось никого, кроме Хизр-Ходжа-хана, который был грудным младенцем. Эмир Худайдад, да сделает [Аллах] лучезарным его блеск, с согласия своей матери, носящей имя Эмир-ага, спрятал его. И сколько Камар ад-дин ни посылал человека с требованием выдать его (т. е. ребенка), эмир Худайдад прятал его и не отдавал. И только когда великий эмир Тимур Гурган завоевал Моголистан, покончил с Камар ад-дином и [тот] покинул этот мир, весь народ, став единодушным, единым, по согласованности с эмиром Худайдадом посадил Хизр-Ходжа-хана на ханский престол, на трон миродержавия, власть его, как это следует и как подобает, возвел до апогея полноты [371].
Когда и он скончался, когда норовистый конь [его] жизни стал необузданным и он погнал походного коня в мир вечный, тогда его сын Мухаммад-хан стал преемником отца на ханском престоле.
От него (Хизр-Ходжа-хана) остались еще и другие сыновья, такие, как Накш-и Джахан-хан, Шам'-и Джахан-хан, которому приходится зятем мирза Мухаммад Джуки, сын мирзы Шахруха. Однако поскольку род его величества могущественного [Абдулла-хана], второго Искандара, через
