три [поколения] хаканов восходит к Мухаммад-хану, то рассказ начнется с него.
Мухаммад-хан был государем-мусульманином по [всему его] образу жизни, справедливым, правосудным, очень богатым. Благодаря его исключительным стараниям многие моголы удостоились чести [принять] ислам, сошли с пути неверия, упрямства, распутства и разврата.
Когда Мухаммад-хан переселился в тот мир, у него осталось два сына: один — Шир-Мухаммад-хан, другой — Шир-Али оглан. Шир-Мухаммад-хан после отца стал полновластным государем. Во время его [правления] воцарилось полное спокойствие, исключительное благоденствие. Его брат Шир-Али оглан скончался в возрасте 18 лет. Не достигнув ханского звания, он поспешил в иной мир, но после себя он оставил сына по имени Вайс-хан. У него произошла ссора со своим дядей Шир-Мухаммад-ханом. Между сторонами несколько раз имели место столкновения, стычки, битвы, сражения. Он был современником Шахрух-мирзы [372]. В это время в Туркестане поднимал голову превосходства шейх Hyp ад-дин ибн эмир Сар-Бугай кипчак, который был из числа высокосановных эмиров его величества, полюса мира и веры великого эмира Тимура Гургана, да будет милость и довольство [Аллаха] над ним! Его величество [Тимур] всегда обращался [с ним], как с сыном. А он (шейх Hyp ад-дин) поднял знамя превосходства в Туркестане и вступил на путь вражды к сыну своего господина [Тимура] мирзе Шахруху, да озарит Аллах его свет, и не сходил со стези непокорности [ему]. Поскольку [Hyp ад-дин и Вайс-хан] постоянно общались между собой, он (Hyp ад-дин) выдал свою дочь /37б/ за Вайс-хана. Заключив союз о дружбе [с Вайс-ханом, Hyp ад-дин] счел своим долгом оказать помощь [хану] и ни в коем случае не мог сойти с пути верности ему; [дело дошло] до того, что с его помощью Вайс-хан оказался во вражде с Шир-Мухаммад-ханом, раскрыл врата вражды перед ним [373].
Когда Шир-Мухаммад-хан разлюбил этот мир, занял почетное место в райском саду, очередь взойти на ханский престол дошла до Вайс-хана. Он утвердился на высочайшем троне, достойном халифа. Его величество [Вайс-хан] был мусульманином [по всему] образу жизни, исключительно набожным; он отличался в этом [ханском] роду святостью, высокими помыслами, щедростью, он выделялся среди подобных себе справедливостью по отношению к подданным. Он простирал руки смелости для войны, борьбы за веру с неверными и мятежниками, ни при каких обстоятельствах не сходил с этого похвального пути. В войне с неверными он несколько раз оказывался в когтях злодеев, и во [всех] этих опасных и страшных обстоятельствах великий бог спасал его. [Вот] один такой случай. В местности Минг Булак [374] ему случилось воевать с Эсан Тайши, который был верховным правителем пределов Моголистана. Он потерпел поражение и оказался в плену у неверных. Когда его привели к Эсан Тайши, тот неверный нарисовал на скрижалях мысли следующую картину: «Если он действительно из рода Чингиз-хана, он не должен почитать меня». Когда привели к нему Вайс-хана [375], тот неверный [Эсан Тайши] вскочил с места, [принял его] с почетом и пожелал дотронуться до хана. Его величество [Вайс-хан] отвернулся от него, даже не дотронулся рукой благословения до его головы. Этот похвальный поступок хана окончательно убедил [Эсан Тайши в том, что перед ним потомок Чингиз-хана], и он с уважением, со всеми почестями отправил хана в его страну. У хана спросили: «В чем причина того, что тот неверный оказал [вам] всякого рода знаки уважения, а вы их отвергли и не раскрыли перед ним сладко улыбающихся губ?» Хан соизволил ответить: «Когда я столкнулся с обычаями неверных, с обрядами той толпы злодеев, религиозное достоинство не позволило мне приветствовать его (Эсан Тайши) и считать его человеком».
Еще раз он сражался [376] с этим же Эсан Тайши в местности Куба [377], которая является крайним [пределом] земель Моголистана. Он потерпел жестокое поражение и вновь очутился в когтях его (Эсан Тайши), и на этот раз тот освободил хана. Как выкуп за себя он подарил Эсан Тайши свою сестру Махтум-ханум. Сначала он обратил его в мусульманство и обвенчал Махтум-ханум согласно обрядам мусульман и выдал [ее] за него. У нее от него родились два сына и одна дочь. Сыновей он назвал Ибрахим /38а/ и Ильяс. Дочь он выдал [замуж] за Кадирберди ибн эмир Каримберди дуглата [378].
Словом, когда Вайс-хан переселился из этого мира в райский сад, дела ханства, важные дела, [источники] величия, славы и могущества, перешли к его сыновьям. Дела его закончились так.
Был один государь, по имени Сатук-хан. Шах, чье место в раю, Улуг-бек Гурган, да будет милость и довольство [Аллаха] над ним, возвел его в высокий сан, [присвоил] высокое звание хана [379]. [Он сделал это по примеру] полюса мира и веры великого Тимура Гургана, [который] возвел в ханское достоинство одного человека из рода Чингиз-хана, дал ему ханское звание. [Это он сделал] в знак соблюдения договоренности, существовавшей между дедом Чингиз-хана и дедом Караджар нойона, восьмым предком эмира Тимура, [договоренности], согласно которой ханское звание должно принадлежать роду Чингиз-хана, а звание эмир ул-умара — роду Караджаров. Подробный рассказ об этом изложен в обстоятельных [трудах] по истории и передается из уст в уста красноречивыми рассказчиками. Эмир Тимур почитал это условие с момента создания своего государства и до той поры, когда он от мира поспешил в вечный чертог. [Умер он], когда возвращался из похода на Рум, одержав победу над Йылдырым Байазидом [380], завоевав его вилайет. Он держал хана внутри города Самарканда, в махалле, границы которой он укрепил. Он не переставал оказывать ему почет. Теперь эта махалла города носит название Хайат-и хан [381]. Это большая махалла, и у каждой махалла, [входящей в нее], свое название. Одна из махалла — Хауз-и Бустан-и хан (Бассейн ханского сада) — является известным местом в городе. Во времена Тимура в этой махалле ханом был Суюргатмиш-хан [382]. Когда обладатель счастливого сочетания светил эмир [Тимур] повел войска в Ирак и Азербайджан, в этом походе скончался Суюргатмиш-хан. После него звание хана было утверждено за его сыном султаном Махмуд-ханом [383], и он был определен на место отца в Хайат-и хан. Все указы великого эмира [Тимура выпушены] от имени этих двух ханов и [начинаются] следующими словами: «Согласно ярлыку Суюргатмиша наше, Тимура Гургана, слово» [384].
Цель [приведенного выше рассказа] заключается в том, что указы Улугбека также [исходили] от имени Сатук-хана. Когда [Улугбек] низверг с ханского престола Сатук-хана, он выслал его в Моголистанские земли. Он назначил ханом другого человека, определил [его] на его (Сатук-хана) место. После того
