Ли Бо - Поэзия в переводах А.И. Гитовича

Здесь северный снег
Пролетает средь облачной мглы
И, следуя ветру,
Несется за берег морской.
Деревья у моря,
Как ранней весною, белы,[85]
Прибрежный песок
Белоснежной покрыт пеленой.
С рекою Яньси[86]
Вдохновенье связало меня,
Где Лянского князя
Пиры[87], что пригрезились мне?
Инчжунская песня[88]
Плыла там, по струнам звеня.
Я песню окончил
И снова грущу в тишине.[89]

Дождь кончился,
И в дымке голубой
Открылось небо
Дивной чистоты.
Восточный ветер
Обнялся с весной
И раскрывает
Юные цветы.
Но опадут цветы
Уйдет весна.
И человек
Начнет вздыхать опять.
Хотел бы я
Все испытать сполна
И философский камень[91]
Отыскать.

И ясному солнцу,
И светлой луне
В мире
Покоя нет.
И люди
Не могут жить в тишине,
А жить им
Немного лет.
Гора Пэнлай[92]
Среди вод морских
Высится,
Говорят.
Там, в рощах
Нефритовых и золотых
Плоды,
Как огонь, горят.
Съешь один
И не будешь седым,
А молодым
Навек.
Хотел бы уйти я
В небесный дым,
Измученный
Человек.

День промелькнет
Он короток, конечно,
Но и столетье
Улетит в простор.
Когда простерлось небо
В бесконечность?
Десятки тысяч кальп[93]
Прошло с тех пор.
И локоны у феи
Поседели[94]
То иней времени
Оставил след.
Владыка
Взор остановил на деве
И хохот слышен
Миллионы лет.[95]
Остановить бы
Шестерых драконов[96]
И привязать их
К дереву Фусан[97],
Потом, Небесный Ковш[98]
Вином наполнив,
Поить — чтоб каждый
Намертво был пьян.[99]

Хочу ли
Знатным и богатым быть?
Нет!
Время я хочу остановить.

У деревенских
Глиняных домов
Бреду уныло
По земле суровой,
И на лугу,
Средь полевых цветов,
Гляжу — растет
«Старик белоголовый».
Как в зеркало,
Смотрю я на цветок:
Так на него
Виски мои похожи.
Тоска. Ужели
Этот карлик мог
Мои печали старые
Умножить?

Я стыжусь: ведь подсолнечник
Так защищает себя[102]
А вот я не умею,
И снова скитаться мне надо.
Если все же когда-нибудь
Буду помилован я,
То, вернувшись, займусь
Лишь цветами любимого сада.

Когда-то бывали фениксы здесь,
Теперь — терраса пуста,
И только река[104], как прежде, течет,
Стремительна и чиста.
И возле дворца[105], что был знаменит,
Тропинка видна едва.
И там, где гремели всю ночь пиры,[106]
Курганы, цветы, трава.
И речной поток у подножья гор
Проносится, полный сил,
Здесь остров Белой Цапли[107] его
Надвое разделил.
Я знаю, что солнце могут закрыть
Плывущие облака:[108]
Давно уж Чанъаня не вижу я
И гложет меня тоска.

Десять лет он у варваров
Прожил в жестоком плену,
Но сумел сохранить
Доверительный знак государев.
Белый гусь столько раз
Пролетал, возвещая весну,
Но письма не принес
А скрывался, крылами ударив.
Пас овец он — Су У
В чужедальнем и диком краю,
Там, в горах и степях,
Тосковал он о родине милой.
Ел он снег, проклиная
И голод, и долю свою,
Пил он воду из ям,
Если летняя жажда томила.
А когда, получивший свободу,
Он тронулся в путь,
Обернулся на север
И вспомнил снега и морозы,
Вспомнил нищенский пир,
Где склонился он другу на грудь,
И заплакали оба
И в кровь превращалися слезы.

Пятый месяц, а снег
На Тяньшане бел,
Нет цветов
Среди белизны.
Зря о «сломанных ивах»[111]
Солдат запел
Далеко еще
До весны.
Утром бьет барабан
Значит в бой пора,
Ночью спим,
На седла склонясь.
Но не зря наш меч
Висит у бедра:
Будет мертв
Лоуланьский князь[112].

Император войска
Посылает на север пустыни,
Чтоб враги не грозили
Поить в наших реках коней.
Сколько битв предстоит нам,
И сколько их было доныне,
Но любовь наша к родине
Крепче всего и сильней.
Нету пресной воды
Только снег у холодного моря.
На могильных курганах
Ночуем, сметая песок.
О, когда ж, наконец,
Разобьем мы врага на просторе,
Чтобы каждый из воинов
Лег бы — и выспаться мог!

Мчатся кони,
Быстрые, как ветер,
Мы несемся
Сотни храбрецов,
С родиной прощаясь,
В лунном свете,
Чтоб сразить
«Небесных гордецов»[113].
Но когда
Мы кончим бой погоней
И последний враг
Падет, сражен,
Красоваться будет
В Павильоне[114]
Хо Великолепный[115].
Только он!

Приграничные варвары
С гор в наступленье пошли
И выводят солдат
Из печальных китайских домов
Командиры роздали
«Тигровые знаки»[116] свои
Значит вновь воевать нам
Средь желтых и мерзлых песков.
Словно лук, изогнулась
Плывущая в небе луна,
Белый иней блестит
На поверхности наших мечей.
К пограничной заставе
Нескоро вернусь я, жена,
Не вздыхай понапрасну
И слез понапрасну не лей.

Сигнальные огни
Пронзили даль,
И небо
Над дворцами засияло.
С мечом в руке
Поднялся государь
Крылатого
Он вспомнил генерала.[117]
И тучи
Опустились с вышины.
И барабан
Гремит у горной кручи.
И я, солдат,
Пойду в огонь войны,
Чтобы рассеять
Грозовые тучи.

Уехал мой муж далеко, далеко
На белом своем коне,
И тучи песка обвевают его
В холодной чужой стране.
Как вынесу тяжкие времена?..
Мысли мои о нем,
Они все печальнее, все грустней
И горестней с каждым днем.
Летят осенние светлячки
У моего окна,
И терем от инея заблестел,
И тихо плывет луна.
Последние листья роняет утун[118]
Совсем обнажился сад.
И ветви под резким ветром в ночи
Качаются и трещат.
А я, одинокая, только о нем
Думаю ночи и дни.
И слезы льются из глаз моих
Напрасно льются они.

Над горами Тяньшань
Золотая восходит луна,
И плывет в облаках
Беспредельных, как море, она.
Резкий ветер, пронесшийся
Сотни и тысячи ли[120],
Дует здесь, на заставе,
От родины нашей вдали.
Здесь, над Ханьской дорогою[121],
Горы нависли в упор,
Гунны здесь проходили
К озерной воде Кукунор.
И по этой дороге
Бойцы уходили в поход,
Но домой не вернулись,
Как ныне никто не придет.
Те, кто временно здесь,
Да и весь гарнизон городской
Все горюют о родине,
Глядя на север с тоской.
Эту ночь я опять
Проведу в кабачке за вином,
Чтоб забыться на время
Не думать о доме родном.

Мы не забыли
Прошлогодний бой,
Бой, отгремевший
За Саньган-рекой[123].
А ныне снова
В бой ушли полки,
Чтоб драться
В русле высохшей реки.[124]
Уже бойцов
Омыл морской простор,[125]
Пасутся кони
Средь Небесных гор,[126]
Бойцы шагали
Десять тысяч ли[127],
И все же — полумертвые
Дошли.
Для гуннов бой
Как пахарю пахать:
Белеют кости
На полях опять.
Давно ушли
Эпохи циньской дни,[128]
А все горят
Сигнальные огни.[129]
Всю ночь
Сигнальные огни горят,
И за отрядом
В бой идет отряд.
Но, как и раньше,
Кончен ратный труд,
И кони,
Сбросив мертвецов, бегут.
И коршуны
Пируют день и ночь
Нет никого,
Чтобы прогнать их прочь.
Степные травы
Пыльные лежат.
А полководец
Кто он, без солдат?

Лишь в крайности
Оружье надо брать,
Так мудрецы
Нам говорят опять.