с несколькими другими районами” [69]. Впоследствии ему было пожаловано еще несколько округов: Мерага, Демавенд, Даралмарз, Карахруд, Джахруд и Фарахан. Насколько велико было к нему шахское расположение, можно судить по тому, что “большую часть времени [эмир Шамсаддин] проводил на летних и зимних становищах при государевом стремени” [70]. Разумеется, такое внимание было продиктовано желанием шаха иметь в его лице сильного и влиятельного сторонника, весьма заинтересованного в освобождении Армении и Курдистана от власти османского султана.
Вскоре после переезда в Иран Шамсаддин женился на дочери одного из кызылбашских эмиров — Амир-хана мусилу из племени туркеман [71], которая стала матерью Шараф-хана, будущего автора Шараф-наме. В 1554-55 г. Шамсаддин оставил службу у шаха, явив, по словам Шараф-хана, отвращение к ней и “избрав угол уединения и затворничества”. Не вызывает сомнения, что это было вызвано не столько стремлением Шамсаддина к уединению, сколько его опалой.
В 1559-60 г., после мятежа сына Сулаймана I, Шамсаддин снова был приглашен ко двору и назначен правителем Карахруда, но ненадолго. Через несколько лет, в 1566 г., он вновь попал в немилость и был отослан в город Исфахан, где ему назначалось небольшое содержание из местных податных поступлений. Семья оставалась по-прежнему в Казвине. В 1576 г., после смерти шаха Тахмасба, к власти пришел его сын Исма'ил II (1576—1577). Опальный эмир Шамсаддин, которому к тому времени было около 67 лет, снова был вызван в Казвин. Вскоре после приезда в столицу Шамсаддин умер.
Эти вкратце изложенные факты помогают понять положение этой знатной курдской семьи к тому времени, когда появился на свет будущий автор Шараф-наме. Лишенная своих наследственных доменов, она, однако, не сошла с политической сцены и сохранила большое влияние.
Шараф-хан Бидлиси родился 25 февраля 1543 г. в Карахруде. С 1551 по 1554-55 г. он в числе сыновей кызылбашской знати воспитывался при дворе шаха Тахмасба вместе с сыновьями самого шаха. В двенадцать лет он был назначен эмиром и правителем округов Сальян и Махмудабад в Шир-ване (северный Азербайджан), но в действительности управлял округами его опекун Шайх Амир билбаси, верный сторонник семьи Шараф-хана, вместе с его отцом покинувший Турцию. Через три года после смерти Шайх Амира билбаси, в 1556-57 г. Сальян и Махмудабад были переданы другому, а Шараф-хану определили содержание из податных поступлений города Хамадана. Опекунство над ним было поручено дяде с материнской стороны, правителю Хамадана Мухаммади-беку, чья дочь вскоре стала женой Шараф-хана. В Хамада-не последний оставался до 1559-60 г. В 1566 г. он был поименован эмиром племени рузаки и последующие два года провел в Казвине при шахском дворе.
В 1568 г. вместе с несколькими кызылбашскими эмирами Шараф-хан был направлен в Гилян для подавления восстания Хан Ахмад-хана, владетеля Бийе пиша (Лахиджана) из династии Кийя. Хан Ахмад-хан был разбит, но восстание б Гиляне продолжалось. В 1569 г. там было собрано восемнадцатитысячное ополчение, которое возглавил Султан Хашим — один из членов низложенной династии. В сражении с отрядом Шараф-хана Султан Хашим потерпел поражение, и вскоре восстание было подавлено. Но положение в Гиляне оставалось весьма тревожным, и лишь в 1575 г. Шараф-хану было позволено шахом оставить эти районы и возвратиться в столицу. Вскоре шах направил его в северный Азербайджан, определив ему содержание из доходов с Араша, Акдаша, Кабалы и Баку.
В 1576 г., после прихода к власти шаха Исма'ила, Шараф-хан был вызван ко двору и назначен эмиром эмиров курдских племен Ирана. Согласно шахскому повелению, все важные дела, тяжбы и споры среди эмиров Курдистана и Луристана было поручено разрешать Шараф-хану. Но недолгим оказалось достигнутое благополучие: вскоре вследствие придворных интриг Шараф-хан был удален от двора и направлен в Азербайджан, где провел год и четыре месяца как правитель Нахчевана.
После воцарения шаха Султан Мухаммада Худабанде (1577—1587) побуждаемый неудачами Сефевидской державы в начавшейся в 1578 г. войне с Турцией Шараф-хан в декабре 1578 г. переходит на сторону турок. Вероятно, этому переходу предшествовали долгая переписка и переговоры через эмира эмиров Вана Хусрав-пашу. В продолжение десяти лет, вплоть до 1588 г., Шараф-хан принимал участие в военных действиях султана Мурада III (1574—1595), целью которых было завоевание Закавказья.
Вскоре вместе с ханским титулом Шараф-хану был передан Бидлис в наследственное владение на правах его предков, и к началу 90-х годов он уже представлял собой могущественного и влиятельного правителя. Приступив к написанию Шараф-наме в возрасте 53 лет, он отстранился от дел управления, препоручив их своему сыну Абу-л-Ма'али Шамсаддин-беку.
Год смерти Шараф-хана неизвестен. Гробница и могила его, по свидетельству Мулла Махмуда Байазиди, сохранялись в Бидлисе еще в конце XIX в. “Ныне живы еще, — писал Мулла Махмуд Байазиди, — потомки этого рода, но они не пользуются никакой властью; живут они на скромные средства, которые им предоставлены взамен их владений” [73].
Шараф-хан, получивший для того времени блестящее образование, еще в молодости обнаружил склонность к изучению истории. Ознакомившись с историческими трудами многочисленных арабских и персидских авторов, он решил написать сочинение на тему, его предшественниками не освещенную [74]. Осуществлению этого плана помешало назначение в Гилян и последовавшие затем события. Лишь много лет спустя Шараф-хан смог вернуться к своему замыслу. К этому времени определилась и тема — Шараф-хан решил посвятить свой труд истории правителей Курдистана, которая до того времени, по его словам, “оставалась под покровом тайны и неизвестности” [75].
Написанию книги, названной им Шараф-наме [76], предшествовало, несомненно, долгое изучение сочинений арабских и персидских авторов, где встречались сведения по истории курдов, и запись преданий, традиций и рассказов очевидцев описываемых событий. Обор материалов, по всей вероятности, и приходится на период с 1588 по 1596 г., когда Шараф-хан возвратился в Бидлис после участия в закавказской кампании. В августе 1597 г. он заканчивает часть, посвященную истории курдских династий, а в мае 1599 г. — все сочинение.
Как упоминалось выше, до Шараф-наме об истории курдского народа можно было судить по фрагментарным сведениям, рассеянным в сочинениях авторов различных эпох и стран. Пользуясь только этими сведениями, невозможно было воссоздать историю такого народа, как курдский, состоящего из большого количества племен [77]. Поэтому решение Шараф-хана Бидлиси написать историю именно курдского народа было поистине новаторским. Для осуществления такого плана нужен был ученый широкого кругозора и эрудиции. С этой задачей Шараф-хану и помогли справиться полученное им разностороннее образование, официальное положение, литературное дарование и талант историка.
Материалы, которые
