Что всяких достоинств судьбой лишен?
Или мне все-таки дано
Достоинство, хотя бы одно?!
Несчастен я... Но тем не менее
Приму любое ваше мнение
Как справедливый приговор!.."
И тут всеобщий раздался хор,
Все заговорили разом,
Что, видно, он утратил разум,
Коль сам достоинств своих не зрит!..
О нем полмира говорит,
И он настолько славен,
Что никто с ним в славе не равен,
И на славе его – ни пятна, ни крапинки,
Ни самой малой царапинки...
И королю сказал наш друг:
"Тогда верни меня в свой круг
Героев Круглого стола,
Коль вновь к тебе меня привела
По воле Господа Бога
Жизненная дорога!.."
. . . . . . . . .
Он был, конечно, возвращен...
И все ж, как прежде, поглощен
Желанием сразиться
С тем, кто Гавана сразить грозится.
...И он говорит Гавану:
"Я с Грамофланцем биться стану,
Свое искусство применю
И тебя, мой родич, подменю
В поединке предстоящем,
Смертной гибелью грозящем.
Ведь я тоже в сад его попал
И ветку с дерева тоже сорвал.
Мне честь моя возвращена,
Так пусть она будет воплощена
В нашем святом, едином деле -
Ради него мы кольчуги надели!..
С Грамофланцем мы бились оба,
Нас обоих готова казнить его злоба.
Так не все ли равно, кто с ним вступит в бой?..
...Мы состоим в родстве с тобой,
Друг другу всех родней мы в мире целом,
Одним мы стали целым!..
Я Грамофланца накажу
И правоту твою докажу!.."
...Но мой Гаван ответил строго:
"Сородичей у меня слишком много,
И, слава Богу, братья есть...152
Мне приказывает честь
Вступить в поединок самому,
Не отдавая никому
Законнейшего права
Познать позор иль славу!.."
...Ночь приближается... Густой
Земля окрашена темнотой...
Лишь кое-где огонь горел...
Свои доспехи осмотрел
Парцифаль, благородный воин:
Нет ли в шлеме где пробоин,
Кольчуга ли совсем цела,
Так, чтоб в бою не подвела,
Достаточно ли щит надежен?
Но нет! На щит и не похож он:
Весь продырявлен, весь пробит.
Такой от стрел не оградит,
А от копья – тем боле...
Пришлось ему поневоле
(Чтоб Грамофланца победить!)
Оруженосца разбудить:
"Ну, что глаза таращишь?!
Мне новый щит притащишь!..
И – понял? – оседлав коня,
Здесь до рассвета жди меня..."
...И рыцарь спать улегся,
Покуда не зажегся
Рассветным заревом восток...
Он сил почувствовал приток.
Пред ним лежали его доспехи,
И он не сомневался в своем успехе!..
...Но Грамофланца вспомнить надо...
Терзала, грызла его досада:
Как оказался он слепым?!
За что судьба так шутит с ним?!
Став жертвою самообмана,
Как смог принять он за Гавана
Сына могущественного Гамурета?
В чем тут причина?.. Но ответа
Он должного не находил...
...Вот по шатру он походил,
Затем, лишь только день зарделся,
Разрядился, разоделся
В наряд сверкающий, стальной
(Во имя девушки одной!)
И поспешил на место схватки,
Пылая, словно в лихорадке,
Весь жаждой боя распален...
Но не Гавана видит он,
А все того же – Парцифаля,
Чьи очи местность озирали...
Могуч и грозен, весь в броне,
Сидел он на своем коне -
Величественная фигура!..
(Герой из лагеря Артура,
Надевши панцирь свой и шлем,
Ушел, не встреченный никем...)
...Итак, не проронив ни слова,
Один копьем толкнул другого,
Но знайте: о надежный щит
Ударившись, копье трещит.
И вскоре щепки полетели...
Однако мира не хотели
Дерущиеся нипочем!..
Копье сломал – рази мечом! -
Гласит одна из древних истин...
Как Грамофланцу ненавистен
Наш друг, герой наш – Парцифаль!..
Но нам не Парцифаля жаль
(Пустяк: царапины, ушибы!)...
И с Грамофланцем не смогли бы
(Какой ни есть, а все ж – король)
Сейчас его оплакать боль.
Нам жаль, – скрывать от вас не стану,
Что исковеркало поляну
Со множеством цветов, цветков
Железо рыцарских подков!
Нам внятна боль иного рода:
Войной осквернена природа!
Что значат доблесть, долг, права,
Когда потоптана трава?!
...Меж тем Гаван спешит на битву.
Он Богу сотворил молитву,
Ему епископ мессу пел,
Чтоб он в сраженье преуспел,
Ему прекрасными платками,
Держа их дивными руками,
Махало столько знатных дам!..
(Жаль, правда, что я не был там...)
И вдруг донесся слух зловредный,
Что Парцифаль исчез бесследно.
Как так исчез? Не для того ж
(Гавана охватила дрожь),
Чтобы на милость свой гнев сменить
И всех враждующих примирить!..
Нет, подозренье это ложно!
Нет, это было б невозможно!
Скорей всего, он там опять
Решил за друга постоять!..
...Итак, под шум рукоплесканий,
Под звуки всхлипов и рыданий,
В доспехи яркие одет,
В сознании благих примет,
Летит Гаван на зов судьбы,
Туда, в кипение борьбы!..
...К поляне стягивались рати...
Артур, в сопровожденье знати,
За поединком наблюдал.
Сын Гамурета наседал,
А Грамофланц сопротивлялся,
Но ясно было: похвалялся
Он перед рыцарями зря,
Еще недавно говоря,
Что лишь с двумя, с тремя, не менее,
Достоин он вести сражение, -
А тут дерется он с одним
И справиться не в силах с ним.
(Один тот шестерых заменит!
Король его еще оценит...)
Где спесь, бахвальство, страсть? – Исчезли!..
...С коней своих герои слезли,
Чтобы, вступивши в пеший бой,
Закончить спор между собой.
Их лица зноем полыхали,
Мечами руки их махали,
Менялись, в воздухе звеня,
Во время взмаха лезвия...
Одно, однако, было ясно:
Сраженье продолжать напрасно,
К нему утрачен интерес,
Поскольку явен перевес...
Оружие решило спор!..
Но вот летят во весь опор
На поле битвы с двух сторон
Пять достославнейших персон
С непокрытыми главами.
Торжественными словами
Они сейчас объявят тут,
Что порешил высокий суд...
И вот Судейского Совета
Решенье: "Отпрыск Гамурета
Победу в битве одержал!"
Нет, Грамофланц не возражал.
Он Парцифалю сдался...
Так, стало быть, ни с чем остался
Сын Лота, наш Гаван, наш друг!..
И рыцарь произносит вдруг:
"Король! Вчера, как все видали,
Вы на ночь мне передышку дали
И, отличаясь истинным благородством,
Своим не воспользовались превосходством.
Сегодня я вам тем же самым отвечу,
На завтра перенеся нашу встречу,
Чтоб вы оправились от ран..."
Так сказал Грамофланцу Гаван...
Противник, согласившись с ним,
Тотчас отправился к своим...
И все вокруг оцепенело...
Но тут Артур вмешался в дело.
Парцифалю он сказал:
"Ты Грамофланца наказал,
Однако с помощью обмана:
Себя ты выдал за Гавана.
И – я скажу тебе в укор -
От нас ты ускользнул, как вор,
Сбежал! Иначе – не посетуй -
Битвы не было бы этой.
Но вышло так: ты – победитель,
Гавановой славы похититель.
Но пусть Гаван не обижается,
Час новой битвы приближается!.."
Гаван сказал: "Поверь, я рад,
Что названый мой брат
Победы доблестью добился.
Он честно и бесстрашно бился.
Что касается меня,
Дождаться завтрашнего дня
Только бы достало сил,
Чтоб я погиб или победил!.."
...И в лагерь кони их помчали,
Где дамы и девы их всех встречали...
. . . . . . . . .
Меж тем о доблестном Парцифале
В войсках противника узнали,
Что, мол, на всей земле герой
Такой не сыщется второй:
Славнейший среди славных,
Ему нет в мире равных.
. . . . . . . . .
Король меж тем всю ночь не спал,
Письмо возлюбленной писал,
Чтоб Итонии своей с гонцом
Послать послание с кольцом...
. . . . . . . . .
И утром, с помощью посланца,
От доблестного Грамофланца
Не к Артуру пришло донесенье, -
К Итонии пришло объясненье.
И я его на память вам
Почти дословно передам...
"Прими мой привет, о привета достойная!
Твой образ пронес сквозь беды и войны я.
Прелестная дева, речь идет о тебе -
Моем утешенье в безутешной судьбе.
Моя любовь сплелась с твоей
Наподобие корней.
Ты сердце верностью укрепила,
Живой водой его окропила...
Верность в тебе заключена,
Неверности ты лишена.
В твоей любви заложен совет,
Как различать мне, где – мрак, а где – свет.
О ты, кто мною, как жизнь, любима,
Твоя добродетель неколебима,
Она, Южной подобна Звезде,
Светит мне всюду и везде...
Наши любви не должны разлучиться,
Чему бы в мире ни случиться!
Всю жизнь поклоняться себе заставь
И в трудный час меня не оставь!..
Я знаю: тот, кого злоба точит,
Меня разлучить с тобою хочет.
Но ты подумай о нас двоих
И уговоров не слушай злых.
