действий угнетен и обижен, нужно ему убираться (отсюда) в Бухару, в противном случае ему угрожает смерть. Адил-бий же, стакнувшись с племенем минг и со своими сторонниками, занялся приготовлением к войне и уже близко к тому, чтобы между обоими сторонами разгорелся огонь кровавой распри. (Но) Адил-бий был муж сладкоречивый; вступив со своими противниками в переговоры, он сделал их покорными себе (разными) мягкими фразами. На следующий день он вошел в город и расположился подле ворот арка. Ложно обвинив дворцового евнуха [429] в том, что тот действует заодно с мятежниками, он вызвал его сверху к себе [430] под предлогом тайных с ним переговоров. Тот невинный несчастный, в простоте сердца не знавший о намерениях Адил-бия, едва сошел вниз, как его вытащили вон и в одно мгновение убили. Точно так же по ложному оговору убили Абдурраззака дастурханчи [431], сына Тарамтай мираба калмыка. По указанию его (Адил-бия) была послана группа людей, которая схватив Шахриар-бия и Мухаммед-Шафи'-бия, (тут же) послала их в путь небытия мечом жестокости.
В это время у царевича (Мухаммед-Муким-султана, балхского наместника), была тяжелая болезнь. Его благородная личность была в столь слабом состоянии, что, потеряв сознание, он никого не узнавал. (И только) через месяц святейший абсолютный врач ниспослал ему из аптеки (во исполнение слов Аллаха:) “и исцелит сердца людей верующих” [432] сладкий напиток исцеления. И состояние бессилия удалилось из его августейшего тела, которое снова вернулось в здоровое состояние. (Выздоровев, царевич) пожелал подвергнуть Адил-бия наказанию за его проступки. Но в это время кипчакский народ в районе Сал-у чахар-ек, дыша мятежом, простер руку насилия над населением, (обитающим на) территории области; в видах осторожности пришлось эту мысль, как противоречащую благоразумию, оставить. Было признано целесообразным, чтобы мингское племя со своими силами выступило для противодействия кипчакам. Тот народ, получив (на это) разрешение, выступил в поход. Между Дара-йи джуз и Сал-у чахар-еком произошла встреча двух (враждебных) отрядов и в тот же день огонь битвы так запылал, что близко уже было к тому, что он сожжет всех поголовно. В конце концов победа осталась на стороне кипчаков; около пятисот молодых людей из племени минг было убито. Все припасы и все приготовленное мингами (для войны) из (числа) коней, верблюдов, юрт, палаток и т. п. — все попало в руки того народа и подверглось разграблению. Ходжим-берды бакаула [433], брата Адил-бия, вместе с двенадцатью уважаемыми его родственниками, обезглавили. Все остальные, голые и пешие, с тысячью затруднений бежали и прибыли (в Балх).
Адил-бий побудил царевича (Мухаммед-Мукима) предпринять поход — для уничтожения кипчакского народа — дорогой на Шибирган, который был юртом племени минг. Когда достигли Сал-у чахар-ека, то было признано полезным вызвать правителя Мейменэ и Чиджекту (Чичекту) Яр-Мухаммед-бий аталыка [434] и сделать его участником в этом походе. Отсюда послали ему милостивое письмо, наполненное беспредельным благорасположением, о его вызове. Тем временем стало известно, что Хаит бакаул калмык, несмотря на (свою) близость к высочайшему двору, будучи заодно с Адил-бием, является двигателем его безнравственных действий. Последовал августейший приказ о его казни; несколько человек из туркменского народа отрубили ему голову. Адил-бий, услышав (об этом, понял), что дело его проиграно. Не дожидаясь окончания своего дела, он направился в ставку царевича и доложил (следующее): “У меня в мыслях ничего (дурного) не было, все это произошло от подстрекательства его (Хаит бакаула). Теперь он наказан за свои поступки: надеюсь, что меня не признают соучастником его злодеяний”. Царевич обрадовал (Адил-бия) ласковым обращением. На другой день Яр-Мухаммед-бий аталык, придя с бесчисленным войском, удостоился счастья быть принятым в высочайшей аудиенции. Все племя минг из Мейменэ и Чиджекту к его главы (также) явились для целования (августейшего) порога.
На первом же приеме убежище власти (Яр-Мухаммед-'бий аталык), высказав упреки и порицание Адил-бию, выявил все то недостойное, которое проистекало от него в отношении государства и власти и уличал его (во всем); (в заключение) доложил царевичу, что признает неудобным, чтобы его высочество сам отправился против кипчаков. “Если угодно Аллаху, я пойду походом и, повесив на шею того народа меч и саван, приведу его к (вашему) счастливому стремени”, (заявил аталык). В тот же день все военные заявили жалобы на Адил-бия и (еще более) отвратили от него Яр-Мухаммед-бия. На следующий день, получив разрешение (царевича), последний выступил против кипчаков в сообществе с Али-Са'идом диван-беги из племени аргун (аргын), мужем большого жизненного опыта [435]. После их выступления царевич направился в столичный город (Балх). Те два эмира, уговорив кипчакский народ, захватили его главарей и вернулись обратно. Когда царевич (по пути) прибыл в местность Ларек, Адил-бий, озабоченный (последствиями) свидания (с царевичем) Яр-Мухаммед-бия и раздражением (против него) народа, направился оттуда в Шибирган; об этом стало известно царевичу. Он немедленно послал человека к правителю Шибиргана Я'кубу мирахуру, из племени юз, чтобы он не пускал его в крепость, а тот злополучный сейчас же по прибытии Адил-бия передал ему крепость.
Тем временем Яр-Мухаммед-бий и Али Са'ид-бий, доставив главарей кипчаков к высочайшему двору, испросили прощение их вин и выразили (при этом) желание, чтобы Яр-Мухаммед-бий был утвержден в звании аталыка [436]. Но в это время получилось известие, что нечестивая банда кызылбашей со стороны Хорасана устремилась в пределы Мейменэ и Чиджекту. В силу необходимости вышеупомянутый (Яр-Мухаммед-бий), оставив в высочайшем распоряжении своего сына, Хошхал куш-беги [437], отправился (туда). Волей-неволей пришлось вызвать из области Гури [438] Ходжим-берды-бия келечи и почтить его возведением в упомянутое звание (аталыка). Пир-кули-бий минга сделали диван-беги. В это время поступили заявления от кипчакского народа, что при наличии льва из чащи храбрости, Махмуд-бия, отдавать звание аталыка другому кажется далеко не доброжелательным делом, потому что заслуги его многочисленны и без него не может быть хорошим состояние государства и власти. И (потому), если примут во внимание (настоящую) рабскую просьбу сего народа, то пусть его (Махмуд-бия) вызовут к высочайшему присутствию. В равной мере на этом же объединилась и большая часть войск, которые, тайно написав ему (Махмуд-бию) письма, побуждали его к прибытию (в Балх).
В это время Адил-бий, высунув голову из воротника мятежа, посылал в сторону Балха шайки для вооруженного нападения и производил грабеж и разбой среди окрестного населения. Махмуд-бий же, выступив в поход, однажды ночью появился у ворот Ходжи Аккаша. Когда пришел день, то узнали, что пришел опора эмиров. Собрание народа, будучи смущено своим положением, явилось во дворец (наместника) и доложило, что так как, с одной стороны, Адил-бий начал
