об этом:
В дворике малом, в покоях укромных,
долгие дни до смерканья
Милая дева
в платье из шелковой ткани,
Не подменяя
этим творенья Владыки Востока [19],
Шьет золотою иглою узоры,
полные благоуханья.
В рамке из листьев на ветках склоненных
пораскрывались бутоны;
Но ароматов
тщетно от них ожиданье —
Тех, вкруг которых
в чащах укромных лесов или парков
Видеть привычно
пчел суматоху и бабочек танец.
Телохранитель понял, что девушка хорошо вышивает.
— Князь только что видел вашу дочь из паланкина и обратил внимание на ее вышитый передник, — сказал он. — Ему как раз нужна в доме искусная вышивальщица. Почему бы вам не отдать ему свою дочь?
Отец вернулся домой и рассказал об этом предложении своей жене. На следующий день он написал дарственную и отправил дочь в дом князя. Князь расплатился с отцом, а девушке дали имя — служанка Сю-сю.
Прошло некоторое время. Однажды император пожаловал князю халат воина, расшитый кругами из цветов. Тогда и Сю-сю вышила ему точно такой же халат. Князь очень обрадовался, увидев ее работу. «Государь пожаловал мне вышитый халат воина, — подумал он. — Надо бы поднести ему в знак благодарности что-нибудь необычное». В своей сокровищнице князь нашел кусок прекрасного нефрита, прозрачного, как баранье сало. Он созвал всех своих мастеров-камнерезов и спросил их:
— Что можно сделать из такого куска нефрита?
— Набор винных кубков, — предложил один из мастеров.
— Стоит ли? — усомнился князь. — Разве не жалко такой прекрасный кусок нефрита тратить на винные кубки?
— Этот кусок нефрита острый сверху и круглый снизу, — сказал другой мастер. — Из него можно сделать статуэтку махакала [20].
— Такие статуэтки нужны только в седьмой день седьмой луны [21], — возразил князь. — Все остальное время она будет лежать без дела.
Среди камнерезов был молодой человек по имени Цуй Нин, родом из Цзяньканфу, что в области Шэнчжоу [22]. Ему было всего лишь двадцать пять лет, но он уже не первый год служил у князя. Он вышел вперед, почтительно сложив руки, и сказал князю:
— Милостивый князь, этот кусок нефрита — неудачной формы: острый сверху и круглый снизу. Из него можно вырезать только богиню Гуаньинь [23] — владычицу Южного моря.
— Хорошо, — обрадовался князь. — Это как раз то, о чем я думал!
И князь велел Цуй Нину сразу же приступить к работе. Не прошло и двух месяцев, как Цуй Нин вырезал нефритовую Гуаньинь. Князь немедленно отправил фигурку богини вместе с посланием императору. Драконоликий [24] пришел в восторг. Цуй Нину увеличили жалованье, а князь выразил ему свое восхищение.
Прошло немало дней. Снова наступила весна. Однажды, возвращаясь с загородной прогулки, Цуй Нин с несколькими своими приятелями зашел посидеть в винной лавке у ворот Цяньтанмэнь. Только они выпили несколько чашек вина, как вдруг услышали на улице какой-то шум. Они тотчас же распахнули окно, выглянули наружу, и до них донеслись крики: «Беда у моста Цзинтинцяо!» Не допив вина, Цуй Нин и его приятели мигом сбежали вниз по ступенькам и увидели:
Сначала как бы огонек светляка,
Потом похоже на огонь фонаря. —
И вот уже пламя — с ним не сравниться
сиянию тысячи свеч восковых;
А вскоре зарево — с ним не поспорят
десяток тысяч костров [25] в колодах.
Не шесть ли воинов-духов
опрокинули жаровню «Драгоценное Небо»?
Не восемь ли стражей небесных
выпустили пламя Огнедышащей Горы?
Или на собрании горы Лишань
Еще одна новая Бао Сы [26]
явила прелестный лик?
Или под скалами Красной стены
Вновь родившийся Чжоу Юй [27]
придумал искусный план?
Не пять ли Проникновенных
разожгли огонь в своей тыкве-горлянке?
Иль, может быть, сам Сун У-цзи [28]
пригнал волшебного красного мула?
Но нет, конечно же нет —
это не свечи и это не масло;
Перед ним несомненно
клубы дыма и пламя пожара.
— Это недалеко от дома князя, — воскликнул Цуй Нин, как только увидел пожар.
Он помчался туда и увидел, что дом пуст: там тихо, все вывезено и нет ни души. Не найдя никого, Цуй Нин пошел по левой галерее. В ослепительном блеске пожара было светло, как средь бела дня. Внезапно из дома, разговаривая сама с собой, покачивающейся походкой вышла женщина и столкнулась с Цуй Нином. Узнав в ней служанку Сю-сю, Цуй Нин отступил немного назад и прошептал приветствие.
Дело в том, что князь как-то пообещал Цуй Нину: «Когда Сю-сю отбудет здесь положенное время, я отдам ее тебе в жены». Все, кому было известно об этом, нередко подзадоривали Цуй Нина. «Прекрасная будет пара!» — говорили они, и Цуй Нин рассыпался в благодарностях. Ведь он был одинок и ничего не имел против того, чтобы жениться на ней. Да и Сю-сю была бы не прочь иметь своим мужем такого славного парня, как он. И вот сейчас, когда случилось такое происшествие, Сю-сю оказалась рядом. Она спустилась с левой галереи, держа в руках узелок с драгоценностями — золотом и жемчугом.
Встретив Цуй Нина, она сказала ему:
— Господин Цуй! Я слишком замешкалась. Все княжеские служанки уже разбежались, и присматривать за мной некому. Теперь тебе придется найти для меня какое-нибудь место, где бы я могла укрыться.
Цуй Нин и Сю-сю вышли из дома и пошли берегом реки. Так они шли до моста Шихуэйцяо.
— Мастер Цуй! — сказала тут Сю-сю. — У меня так устали ноги, что я не в силах идти.
— Пройдите еще немного, в нескольких шагах отсюда мой дом, — сказал Цуй Нин, указывая на домик впереди. — Там вы вполне сможете отдохнуть.
Так они пришли к нему домой.
— Я очень голодна, — сказала Сю-сю, когда они сели. — Господин Цуй, купите мне что-нибудь поесть. А если бы после всех страхов, которых я натерпелась, еще и чашечку вина выпить, было бы совсем хорошо.
И тогда Цуй Нин купил вина, а после трех чарок да двух кубков воистину стало так:
