А потом она обернулась к посреднику и сказала ему: "О гнуснейший из посредников, похоже, что ты бесноватый! Ты только что предлагал меня двум старикам, у каждого из которых по два порока, а после этого предлагаешь меня моему господину Шихаб-ад-дину, у которого три порока: во-первых, он коротенький, во-вторых, у него большой нос, а в-третьих, у него длинная борода. И кто-то из поэтов сказал о ней:
Не видали, не слышали о подобном
Человеке средь тварей всех мы ни разу.
Борода его длинная - длиной в локоть,
Нос - тот в четверть, а ростом он будет с палец.
А кто-то из поэтов сказал также:
Лицо его - торчит на нем минарет,
По тонкости - мизинец он под кольцом.
А если бы вошли к нему люди в нос,
Весь мир остался бы тогда без людей".
И когда купец Шихаб-ад-дин услышал от девушки такие речи, он вышел из своей лавки и, схватив посредника За ворот, воскликнул: "О злосчастнейший из посредников, как это ты приводишь к нам невольницу, которая нас поносит и высмеивает, одного за другим, стихами и вздорными речами!" И посредник взял девушку и ушёл от купца, говоря: "Клянусь Аллахом, я всю жизнь занимаюсь этим ремеслом, но не видел невольницы менее вежливой, чем ты, и звезды для меня несчастнее, чем твоя звезда. Ты прервала мой надел на сегодняшний день, и я ничего не нажил через тебя, кроме ударов по затылку и хватанья за ворот!"
И потом посредник опять остановился с девушкой около одного купца, обладателя рабов и невольников, и спросил: "Продавать ли тебя этому купцу, Сиди-Ала-аддину?" И девушка посмотрела на него и увидела, что он горбатый. "Это горбун! - сказала она, - и поэт сказал о нем:
Его плечи малы, зато длинны позвонки его:
Он похож на черта, когда звезду вдруг видит он,
Или первую получил он плётку и чувствует,
Что вторая тут, и как будто бы удивляется.
И сказал о нем также кто-то из поэтов:
На мула влез один из вас; стал он
В глазах людей образчиком сразу.
От смеха весь он согнут; не диво,
Что мул под ним шарахнулся в страхе.
Или, как сказал о нем кто-то из поэтов:
Горбуны ведь есть, что ещё дурней с горбом своим,
И очи всех плюют на них с презрением,
Точно ветвь они, что высохла, скривилась вся,
И гнёт её от долгих дней лимонов вес".
И тут посредник поспешил к девушке, и взял её, и подвёл к другому купцу, и спросил: "Продать ли тебя этому?" И девушка посмотрела на купца и увидела, что у него гноятся глаза, и воскликнула: "Он с гнойливыми глазами! Как ты продаёшь меня ему, когда сказал кто-то из поэтов:
Трахома в нем! Болезнь его
Убьёт до смерти силы в нем.
О люди, посмотрите же
На эту грязь в глазу его!"
И тогда посредник взял девушку, и подошёл с ней к другому купцу, и спросил её: "Продать ли тебя этому?" И девушка посмотрела на него и увидела, что у него большая борода. "Горе тебе! - сказала она посреднику, - этот человек - баран, но хвост вырос у него на горле! Как же ты продаёшь меня ему, о элосчастнейший из посредников! Разве ты не слышал, что все длиннобородые малоумны, и насколько длинна борода, настолько недостаёт ума. Это дело известное среди разумных, как сказал один из поэтов:
Коль бороду имеет муж длинную,
Сильней тогда к нему уважение.
Но только вот-убавился ум его
Настолько же, насколько длинна она.
А также сказал о нем ещё один из поэтов:
Есть друг у нас, Аллах его бороду
Без пользы нам в длину и в ширь вытянул:
И зимнюю напомнит нам ночь она,
Холодная, претемная, длинная!"
И тогда посредник взял девушку и пошёл обратно, и она спросила его: "Куда ты со мной направляешься?" - "К твоему господину - персиянину, - ответил посредник. - Достаточно с нас того, что с нами сегодня из-за тебя случилось. Ты была причиной отсутствия дохода для меня и для него своей малой вежливостью".
И невольница посмотрела на рынок и взглянула направо, налево, и назад, и вперёд, и её взгляд, по предопределённому велению, упал на Нур-ад-дина Али каирского. И увидела она, что это красивый юноша с чистыми щеками и стройным станом, сын четырнадцати лет, редкостно красивый, прекрасный, изящный и изнеженный, подобный луне, когда она становится полной в ночь четырнадцатую, - с блестящим лбом, румяными щеками, шеей, точно мрамор, и зубами, как жемчуга, а слюна его была слаще сахара, как сказал о нем кто-то:
Пришли, чтоб напомнить нам красу его дивную
Газели и луны, и я молвил: "Постойте же!
Потише, газели, тише, не подражайте вы
Ему! Погоди, луна, напрасно ты не трудись!"
А как хороши слова кого-то из поэтов:
О, как строен он! От волос его и чела его
И свет и мрак на всех людей нисходит.
Не хулите же точку родинки на шеке его -
Анемоны все точку чёрную имеют.
И когда девушка посмотрела на Нур-ад-дина, преграда встала меж нею и её умом, и юноша поразил в её душе великое место. Любовь к нему привязалась к её сердцу..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот семьдесят третья ночь
Когда же настала восемьсот семьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда девушка увидела Али Нур-ад-дина, любовь к нему привязалась к её сердцу. И она обернулась к посреднику и спросила его: "Разве этот юноша - купец, что сидит среди купцов и одет в фарджию из полосатого сукна, не прибавил к цене за меня ничего?" И посредник ответил: "О владычица красавиц, этот юноша - чужеземец, каирец. Его отец - один из больших каирских купцов, и у него преимущество перед всеми тамошними купцами и вельможами, а юноша находится в нашем городе малый срок, и он живёт у одного из друзей своего отца. Он не говорил насчёт тебя ни о прибавке, ни об убавке".
И когда невольница услышала слова посредника, она сняла со своего пальца дорогой перстень с яхонтом и сказала посреднику: "Подведи меня к этому прекрасному юноше - если он меня купит, этот перстень будет тебе За твоё утомление в сегодняшний день". И посредник обрадовался и пошёл с нею к Нур-ад-дину, и когда невольница оказалась подле юноши, она всмотрелась в него и увидела, что он подобен полной луне, так как он был изящен в красоте, строен станом и соразмерен, как сказал о нем кто-то:
Чиста вода красы на его лике,
Из глаз его летят, разя нас, стрелы.
И давится влюблённый, даст коль выпить
Разлуки горечь он, - сладка ведь близость.
Моя любовь, и лоб, и стан красавца -
Прекрасное в прекрасном и в прекрасном.
Поистине, одежд его и платья
На шее месяца сошлись застёжки.
Его глаза, и родинки, и слезы
Мои-то ночи в яочи, среди ночи.
А бровь его, и лкк его, и тело
Моё - то месяц с месяцем и месяц.
Его глаза обходят с кубком винным
Влюблённых, - коль пройдёт, он мне дозволен.
Даёт он мне напиться влаги хладной
Улыбкой уст, в день радостный сближенья.
Убить меня и кровь пролить он может
Знойно, и законно, и законно.
Потом девушка посмотрела на Нур-ад-дина и сказала ему: "О господин мой, заклинаю тебя Аллахом, разве я не красива?" И Нур-ад-дин ответил: "О владычица красавиц, а разве есть в дольнем мире кто-нибудь лучше тебя?" - "Почему же ты видел, что все купцы набавляют за меня цену, а сам молчал и ничего не сказал и не прибавил за меня ни одного динара, как будто я тебе не понравилась, о господин?" - сказала девушка. И Нур-аддин молвил: "О госпожа, если бы я был в моем городе, я бы купил тебя за все деньги, которыми владеют мои руки". - "О господин, - сказала девушка, - я не говорила тебе: "Купи меня против твоего желания". Но если бы ты прибавил за меня что-нибудь, ты бы залечил моё сердце, даже если бы и не купил меня, потому что купцы бы сказали: "Не будь эта девушка красивой, этот каирский купец не прибавил бы за неё, так как жители Каира сведущи в невольницах".
И Нур-ад-дину стало стыдно из-за слов, которые сказала девушка, и его лицо покраснело. "До чего дошла цена за эту девушку?" - спросил он посредника. И тот ответил: "Цена за неё дошла до девятисот пятидесяти динаров, кроме платы за посредничество, а что касается доли султана, то она с продающего". - "Пусть невольница будет моя за цену в тысячу динаров, вместе с платой за посредничество", - сказал посреднику Нур-ад-дин. И девушка поспешно отошла от посредника и сказала: "Я продала себя этому красивому юноше за тысячу динаров!" И Нур-ад-дин промолчал, и кто-то сказал: "Мы ему её продали". И другой сказал: "Он достоин!" И кто-то воскликнул: "Проклятый! Сын проклятого тот, кто набавляет цену и не покупает!" А ещё один сказал: "Клянусь Аллахом, они подходят друг к другу!"
