И Курданшах приказал:
— Эй, хаджибы, эй, слуги, соберите всех строителей и каменщиков и отправьте их в распоряжение Махиршаха, дабы строительство Хуснабада началось незамедлительно.
Затем, обратясь к малике, так спросил:
— О прекрасный сын мой! Когда мне выпадет радость лицезреть тебя снова?
— На первых порах я стану навещать твою милость один раз в месяц, ибо до конца возведения города мне должно находиться рядом с мастеровыми.
— Да будет так! — согласился Курданшах.
Испросив разрешения удалиться и распростившись с падишахом и его приближенными, малика Хуснбану в сопровождении каменщиков и строителей отправилась в обратный путь. Прибыв на место, где ее с нетерпением дожидались кормилица и многочисленные слуги, она повелела строителям немедля приниматься за дело, сама же неотлучно находилась рядом с ними и лишь один раз в месяц, облачившись в одежду юноши, отправлялась навестить Курданшаха.
По прошествии двух лет на месте, принесшем малике Хуснбану неслыханное богатство, славу и счастье, был воздвигнут город, столь прекрасный и благодатный, что добрая молва о нем облетела весь свет, и к нему отовсюду толпами стали валить люди разных сословий и, поселившись в нем, обретали там свое пристанище.
Однажды Курданшах вознамерился посетить дервиша Азрака и, обратясь к малике, сказал:
— О Махиршах! Я собираюсь на поклон к своему наставнику. Если есть на то твое желание, можешь отправиться вместе со мной. Он — знаменитый, несравненный проповедник. Лицезреть его — великое счастье.
Малика же про себя подумала: «Он в не меньшей степени несравненный нечестивец и притворщик, и предпринимать паломничество к человеку столь подлому — недостойное дело. Однако, коли падишах велит следовать за ним, придется покоряться». Подумав так, она отправилась вместе с падишахом к дервишу.
Когда они прибыли к тому дервишу, то увидели, что он преобразился в муллу, взгромоздив на голову большую чалму с воткнутым в нее мисваком. В руках у него были жемчужные четки, а на плечах необычайного цвета плащ. Душа же была темна, словно похищенная дьяволом ночь.
Курданшах, приблизившись, почтительно приветствовал своего наставника и робко опустился на коврик. Коварный же дервиш подозрительно взглянул на малику и придвинулся поближе к падишаху. Заметив, что Азрак разглядывает его приемного сына, Курданшах подумал, что было бы не лишним сказать о нем своему мудрому наставнику несколько слов. Тут он принялся расхваливать Махиршаха на все лады. Малика же, предавшись печальным раздумьям, призывала на голову коварного дервиша всяческие проклятия и молила Аллаха, чтобы тот явил чудо и заставил дервиша признать в ней свою жертву — дочь прославленного купца Барзаха, кою падишах повелел подвергнуть позорной порке на площади. Одновременно с этим она взывала о милости всевышнего к визирю, спасшему ее от позора.
Курданшах вознамерился было просить у своего наставника соизволения удалиться к себе во дворец, но тут малика поднялась с места и, прижав руки к груди, молвила:
— О несравненный святой наставник! Не будете ли вы столь великодушны принять приглашение вашего покорного раба?
И коварный дервиш отвечал:
— Ну что ж, скажи нам, где твоя обитель, и мы в скором времени тебя навестим.
— Мое бедное жилище не столь подходяще для гостя, подобного вам. К тому же оно далеко от сих мест. Сказывают, будто пустует дом Ходжи Барзаха. Мы придадим ему пристойный вид и устроим вашей милости прием там.
— О сын мой, — возрадовался Курданшах, — этот дом я тебе дарю!
«Как можешь ты мне дарить то, что принадлежит мне по праву?» — с грустью подумала малика.
Вскоре Курданшах вместе с маликой Хуснбану покинули обитель дервиша и отправились в обратный путь. Достигнув города, малика распростилась с Курданшахом и отправилась к дому купца Барзаха и, войдя в тот дом, увидела, что там все пришло в запустение. Узрев это запустение, она опечалилась и заплакала. Однако, пересилив себя, позвала слуг и приказала пригласить строителей и каменщиков и починить как можно скорее дом. Тут явились строители и каменщики и починили дом и доложили малике Хуснбану, что дом готов и пригоден для жилья. И дом купца Барзаха обрел прежний вид: был он устлан коврами, изукрашен дорогими тканями, уставлен позлащенной мебелью.
Оглядев все с великим тщанием, малика сказала:
— Эй, слуги, для коварного дервиша приготовьте все точно так, как было в тот его приход. Угощение же подайте в золотых и серебряных чашах.
Слуги тотчас исполнили приказание малики, приготовили все, как следует, и вдобавок выставили золотого павлина. Когда все дела были закончены, малика отправилась во дворец и, поклонившись Курданшаху, спросила, может ли она пригласить святого наставника к себе в гости. Падишах изъявил свое согласие, и, вернувшись в дом Ходжи Барзаха, малика повелела:
— Эй, слуги и приближенные! Ступайте к дервишу и просите его пожаловать к нам в гости. А когда он явится, ведите его во дворец.
Слуги отправились к дервишу и сказали ему:
— О святой старец! Тебя просит пожаловать к нему Махиршах и уповает, что ты примешь его приглашение благосклонно.
В ответ на эти слова дервиш сказал:
— Передайте своему господину, что завтра он может ждать меня к трапезе.
Когда минула непроглядная ночь и взошло дарующее жизнь солнце, шейх со своими приспешниками прибыл к дому Ходжи Барзаха. Малика Хуснбану повелела от ворот до покоев устлать дорогу красивейшими коврами, самого же дервиша встретить с почестями, кои ему оказывает падишах. Усадив его на самое почетное место, малика-Махиршах возложила к его стопам несколько драгоценных каменьев и золотого павлина.
Коварный дервиш, благословив дом хозяина, отверг, однако, эти дары, показывая тем самым, что мирские радости ему чужды. Сам же, обратясь к малике, сказал:
— О добросердечный Махиршах, грешно нам, дервишам, предаваться мирским забавам. Золото и серебро — не про нашу честь. Пусть ими потешаются люди других сословий.
Однако малика все те дары не убрала, а поставила их неподалеку от гостей, дабы алчность нечестивцев разгоралась все сильнее и сильнее. И коварный дервиш, глядя на эти дары малики, сказал своим приспешникам:
— Богатства Махиршаха столь велики, что нынешней ночью не худо бы их унести. На сей раз нам повезло куда больше, чем в прежний.
Глядя на коварного дервиша, малика Хуснбану ликовала. «Подлый вероотступник, — думала она, — все эти богатства служат приманкой для тебя и тебе подобных. Стоит вам только клюнуть на нее, как на шее вашей затянется петля и вы обнаружите перед падишахом и его подданными свое позорное нутро. И уж тут вам не миновать достойного возмездия!»
Вскоре в золотых и серебряных чашах появились прекраснейшие яства, на драгоценных подносах различные фрукты. Потом слуги внесли золотые кувшины и чаши для омовения рук, и гости приступили к трапезе. Сам дервиш ел мало, ибо все его помыслы были заняты коварной затеей. Слуги же заглатывали все не стесняясь, потому что знали, что им предстоит трудное дело, в коем потребуются немалые силы. Заметив, что дервиш не прикасается к еде, малика Хуснбану сказала:
— О святой наставник, отведай хоть немного ради твоего покорного раба.
И святой обманщик ответил ей так:
— О любезный Махиршах! Пищи я почти не потребляю и твоих угощений отведаю только в знак признательности за щедрость твою и гостеприимство.
По окончании трапезы дервиш, вознеся хвалы всевышнему и простившись с маликой, вместе со своими слугами отправился в обратный путь.
— О друзья мои, — сказал он своим приспешникам. — Нынешней ночью мы должны пойти в дом купца Барзаха и унести оттуда все богатства Махиршаха.
— О великий наставник! Помыслы наши сродни твоим. Мы готовы приступить к делу — не хватает нам только твоего благословения.
Теперь оставим на время дервиша и вернемся к малике Хуснбану. Поняв, что коварный дервиш со своими приспешниками наверняка придет за поживой, она позвала своих слуг и сказала:
— Этой ночью в дом купца Барзаха пожалуют воры. Не убирайте ни золотую утварь, ни жемчуга. Ворота и двери оставьте открытыми, дабы воры смогли легко проникнуть во внутренние покои. Сами же схоронитесь в разных углах да помалкивайте. Как увидите, что те вероотступники унесли все из дома и отошли на почтительное расстояние, догоните их, схватите и крепко-накрепко свяжите. Затем поднимите шум, тогда прибегут жители города и стражники и собственными глазами узрят грязные проделки сих нечестивцев.
— Слушаем и повинуемся! — отвечали слуги. После этого малика взялась за перо и написала письмо кутвалу:
«О кутвал, нынешней ночью некие бродяги и вероотступники проникнут в дом купца Барзаха, дабы похитить богатую утварь, жемчуга и золото, принадлежащие мне, Махиршаху. Посему прошу тебя быть со своими людьми настороже и караулить тот дом».
