Через три дня они снова сели на корабль и продолжили свой путь. Ровно через месяц они опять увидели вдали какой-то остров, и Султан Ибрагим спросил корабельщиков:
— Как называется этот остров и что он собой представляет?
И корабельщики ответили:
— О шахзаде, остров, который ты видишь впереди, представляет собой огромную пустыню, которой нет ни конца ни края.
Султан Ибрагим и его спутники попрощались с корабельщиками и высадились на острове. Десять дней и десять ночей без отдыха шли они по пустыне, а на одиннадцатый день увидели вдалеке гигантские факелы. И так ярко горели те факелы, что в пустыне было светло, как днем. И они пошли в направлении тех факелов, а когда подошли к ним вплотную, то увидели людей с туловищами, похожими на стволы толстых деревьев. На шее у каждого из этих людей висел жернов, а за спиной — большое тяжелое дерево. А то, что Султану Ибрагиму и его спутникам издали показалось факелами, на самом деле было глазами этих людей — эфиопов. И они спросили у Султана Ибрагима и его спутников:
— О люди, откуда пришли вы и куда держите свой путь?
И Ханмухаммад ответил:
— Мы прибыли сюда из Магриба и решили остаться тут с вами.
И тогда главный среди эфиопов сказал:
— Да будет вам известно, что мы не причиним вам никакого зла, но за это вы должны построить нам такой большой дом, чтобы в нем могли разместиться сорок тысяч подобных нам. А после этого вы сможете построить дом для себя и жить в нем спокойно, сколько пожелаете.
— Хорошо, — согласился Ханмухаммад, — мы готовы исполнить ваше требование.
Потом главный среди эфиопов приказал подать для гостей угощение. И когда угощение было подано, он обратился к гостям с такими словами:
— Вам надлежит как следует подкрепиться, ибо вы должны будете построить для нас дом всего за один день.
Ханмухаммад только улыбнулся и ничего не ответил. Оставшись наедине со своими спутниками, Султан Ибрагим стал журить своего визиря Ханмухаммада:
— О визирь, как посмел ты сказать такое? Ведь мы никак не сможем построить огромный дом за один день.
— Если бы я повел себя иначе, то нас бы уже и в помине не было.
Не успели Султан Ибрагим и его спутники окончить трапезу, как явился посланец властителя пустыни и сообщил, что его господин желает срочно их видеть.
— Скажи нам, как зовут твоего повелителя и как называется эта пустыня?
И посланец ответил:
— Нашего повелителя зовут Каликут, а эта пустыня называется Каликутта.
Султан Ибрагим и его спутники отправились к властителю пустыни, и, когда предстали перед ним, он грозно спросил:
— Почему вы до сих пор не исполнили моей воли и не приступили к постройке дома? Завтра все должно быть готово.
Тогда Ханмухаммад выступил вперед и сказал:
— О повелитель, разреши нам хорошенько осмотреться в пустыне, чтобы выбрать для дома подходящее место.
Такое разрешение они получили. И тогда побрели они по пустыне и стали молить Аллаха, чтобы он помог им избавиться от напасти. Вдруг увидели они огромную птицу, обессилевшую от ран и истекающую кровью. И та птица заговорила с ними человечьим голосом:
— О рожденные людьми, что привело вас сюда? Почему вы добровольно обрекли себя на муки в этой пустыне?
И Султан Ибрагим в свою очередь спросил:
— О птица, что случилось с тобой? Как ты оказалась здесь и кто тебя ранил?
И птица рассказала следующее:
— Да будет вам известно, что меня называют птицей Рух, а живу я со своими птенцами на берегу реки Мухит. Сюда же я прилетела за кормом для них. И здесь со мной приключилась беда. Некий эфиоп перебил мне палкой крыло, и вот уже второй день я не могу тронуться с места и не знаю, что там с моими птенцами.
— Если я исцелю твою рану, обещаешь ли ты помочь нам выбраться с этого проклятого острова? — спросил Султан Ибрагим.
Обрадовалась птица и поклялась не только вызволить их отсюда и отнести на берег реки Мухит, но и до конца дней служить им верой и правдой.
И Султан Ибрагим достал из-за пазухи плоды дерева, сжег их, собрал пепел и посыпал им птицину рану. И птица тотчас же ощутила силу в крыле и, обрадованная, сказала:
— О добрые люди! Садитесь мне на спину, покрепче держитесь за мои перья да зажмурьте глаза, чтобы не было страшно.
Султан Ибрагим и его спутники исполнили все в точности, как велела им птица Рух, и отправились в путь. А когда на рассвете Рух опустилась на землю, она окликнула их и сказала:
— О уважаемые, теперь можно открыть глаза.
Открыли они глаза и увидели, что находятся в великолепном саду у высокого раскидистого дерева, на котором помещалась со своими птенцами птица Рух. И был тот сад так велик, что достигал реки Мухит.
Подумал, подумал Султан Ибрагим и предложил своим спутникам заняться охотой на дичь, дабы немного подкрепиться.
И добыча их была столь велика, что они не только сами утолили голод, но еще и накормили птицу Рух с птенцами.
Когда же птица Рух поведала своим птенцам о приключившейся с ней беде и о том, как Султан Ибрагим спас ее от неминуемой гибели, птенцы попросили мать отвести их к шахзаде, дабы они могли засвидетельствовать благодарность и почтение спасителю своей матери, и птица Рух охотно исполнила их просьбу.
А потом Султан Ибрагим поведал птице Рух всю свою историю и попросил ее помочь ему добраться до дворца Сулеймана.
На следующий день, дав некоторые наставления своему визирю Ханмухаммаду, Султан Ибрагим опять сел на спину птице Рух, и она понесла его в сторону острова.
Долго летели они над лесами и горами и наконец достигли острова, на котором был дворец Сулеймана.
— Теперь, — сказала птица Рух, — разреши мне удалиться. Стоит Алкандиву узнать, что это я сюда тебя доставила, как он немедля погубит моих птенцов. Я буду здесь неподалеку, и, если увижу, что Алкандив творит тебе зло, я тотчас же приду на помощь.
Султан Ибрагим проворно одолел дворцовую ограду и, проникнув внутрь дворца, стал искать малику.
Вдруг в одной из комнат он нашел малику, которая с громкими рыданиями рвала на себе волосы. Едва завидев друг друга, они лишились чувств. Когда же Султан Ибрагим пришел в себя, он принялся хлопотать вокруг малики. И к ней тоже вернулось сознание, и она бросилась в объятия Султана Ибрагима, а потом спросила:
— Как удалось тебе попасть сюда?
И тогда Султан Ибрагим рассказал малике, как ему удалось ее отыскать, а малика — о своих злоключениях. Тем временем возвратился с охоты Алкандив и, увидев незнакомого юношу, страшно вознегодовал.
— Эй, рожденный человеком, как ты здесь оказался и кто позволил тебе явиться в покои моей возлюбленной?
С этими словами он бросился на Султана Ибрагима и вступил с ним в схватку. На беду у шахзаде сломался меч, и, воспользовавшись этим, Алкандив сгреб его в охапку и потащил к реке. Малика в отчаянии металась из стороны в сторону и молила Аллаха о помощи. Шахзаде же не растерялся. Он так крепко уцепился за рога Алкандива, что тот никак не мог сбросить его в реку. Долго возились они на берегу, а потом оба упали в реку. Но и там продолжался поединок — каждый старался утопить другого. В конце концов шахзаде изловчился и сел Алкандиву на шею. В тот же момент откуда ни возьмись появился громадный кит. Но это успела заметить Рух, она камнем ринулась вниз, подхватила шахзаде и улетела.
Малика, с тревогой следившая за всем происходящим, очень обрадовалась.
А теперь оставим на время малику и Султана Ибрагима, спасенного птицей Рух, и поведем речь о Дайламдиве и Заимдиве — братьях Алкандива.
Когда они узнали, что Алкандива проглотил кит, они решили во что бы то ни стало вызволить его из чрева кита. Малику же они побоялись оставить дома одну, взяли ее с собой и спрятали в роще на берегу реки. А Султан Ибрагим стал просить свою спасительницу Рух слетать во дворец и принести к нему малику Нушафарин. Рух так и сделала. Полетела она во дворец Сулеймана, но малику найти не могла и вернулась ни с чем. Тогда шахзаде стал просить Рух разузнать, где находится малика. Вскоре Рух вернулась и поведала шахзаде Ибрагиму, что малика — в роще и ее зорко стерегут дивы. Шахзаде сел на Рух, и они полетели к роще. Когда братья Алкандива заметили шахзаде, они страшно разгневались.
— Эй, рожденный человеком, — грозно крикнули они, — как посмел ты уничтожить нашего брата! Теперь тебе от нас не уйти!
И Заимдив бросился на шахзаде. А шахзаде опять изловчился и вцепился ему в рога. Долго длился поединок, но наконец шахзаде швырнул дива на землю, уселся ему на грудь и собрался уже отрубить ему голову. Однако Заимдив взмолился о пощаде и поклялся до конца дней быть покорным рабом шахзаде.
— О шахзаде, — сказала птица Рух, — лучше убей этого злого дива, ибо
От рожденных в грехе не добра дожидайся, а зла.
Сколько черную кожу ни три — не отмыть добела.
Но шахзаде, поверив клятвам Заимдива, все-таки пообещал освободить его, если он согласится принять мусульманскую веру. И Заимдив согласился.
