Итак, Хромой выиграл сражение, и это немного успокоило Ван Цзэ. Однако он приказал не ослаблять охрану, хотя лазутчики и докладывали, что в стане противника не заметно ничего подозрительного. Так прошло три дня, а на четвертый императорские войска снова подступили к городу.
– Три дня назад наставник Хромой совершил подвиг, сегодня мой черед! – заявил Чжан Луань.
– Нет, уж вы позвольте мне потрудиться вместо вас, – возразил Бу Цзи и повел в бой свой отряд…
Полагая, что перед ним опять Хромой, Лю Яньвэй не раздумывая напал на противника. Бу Цзи неторопливо произнес заклинание и, воскликнув: «Живо!» – взмахнул рукавами. И тотчас же оттуда выпрыгнули тысячи волков, шакалов, тигров и барсов и ринулись с разинутыми пастями на императорское войско. Перепуганный конь Лю Яньвэя взвился на дыбы и сбросил с себя седока.
Бу Цзи уже собирался взять его в плен, но воины противника успели подхватить и спасти своего начальника.
При виде свирепых зверей императорское войско обратилось в бегство, бросая копья и барабаны. Бу Цзи удалось захватить больше двухсот отличных коней и великое множество оружия и снаряжения.
Снова проиграв бой, Лю Яньвэй отступил в Фуцзятунь.
«Никогда в жизни мне не приходилось встречаться с подобным колдуном, – думал он. – Не лучше ли собрать войска и уйти восвояси? В бой вступать опасно, к тому же я и так потерял половину войска, и если потерплю еще одну неудачу, покрою себя несмываемым позором. Что же делать?»
Он распорядился построить укрепленный лагерь и непрерывно вести наблюдение.
На следующий день из Цзичжоу пришла бумага. Оказалось, что помощник правителя округа закупил триста добрых коней, навербовал тысячу сильных воинов и теперь посылал их под командованием Тао Бисяня на подмогу. Тао Бисянь представился Лю Яньвэю и вручил ему верительную грамоту.
– Видно, Небу угодно, чтобы я одержал победу! – воскликнул обрадованный Лю Яньвэй.
Он велел Тао Бисяню расположиться со своими воинами в отдельном укрепленном лагере, образовав, таким образом, в расположении войск треугольник. После этого он приказал за десять дней сделать триста холщовых попон для коней и на каждой попоне нарисовать льва. Кони эти предназначались для воинов Тао Бисяня, которые должны были составить передовой отряд его войска. Расчет Лю Яньвэя был таков: лев – царь зверей, и если колдуны вздумают напустить на его войско тигров и барсов, те при виде львов непременно повернут вспять, вместе с ними обратятся в бегство и войска мятежников, и тогда укрытые справа и слева в засаде лучники смогут поражать их стрелами в спины…
Лю Яньвэй был уверен, что победа на его стороне…
Между тем лазутчики принесли Ван Цзэ весть о приближении императорских войск.
– Вот и мой черед настал! – воодушевился Чжан Луань и во главе отряда конных воинов выступил навстречу врагу.
– С этим Лю Яньвэем пора кончать! – сказал Хромой. – А то мы нанесем ему удар, потом даем передышку, и он снова является! Боюсь, как бы он не придумал какой-нибудь новой хитрости, и потому последую за наставником Чжаном.
– Правильно, – согласился Ван Цзэ. – Бросим против него все наши войска, разгромим, и пусть больше нам не докучает!
Хромой и Бу Цзи со своими отрядами выступили из города, а Ван Цзэ поднялся на городскую башню, чтобы наблюдать за боем и ударами в барабан подбодрять сражающихся.
Тем временем Тао Бисянь, прибывший к месту боя лишь недавно и не знавший обстановки, сразу ринулся вперед, и тут перед ним, словно из-под земли, появился отряд всадников. Во главе его выступал даос в железной шапке и красном халате. В руке он держал веер из черепаховых пластинок, за спиной у него ржавый зазубренный меч.
Удивленный Тао Бисянь подумал: «Раз в руках у него нет настоящего оружия, стало быть, будет колдовать! Ну и пусть! Нам теперь не страшно!»
Он приказал воинам нанести удар врагу. Чжан Луань между тем прочел заклинание, взмахнул веером, и на императорское войско обрушился град и ледяной ветер. Град разбивал воинам головы, ветер пронизывал до костей, они заметались в панике. Лю Яньвэй ударил в гонг, подавая сигнал к отступлению. Когда ему удалось собрать разгромленное войско, оказалось, что нет Тао Бисяня. Насмерть перепуганный, он бежал с поля боя и попал в плен…
В это время на подмогу двигались войска Дуань Лэя и Жу Гана. Путь им преградили воины Хромого и Бу Цзи. Но едва завязался бой, как все вокруг окутала непроглядная тьма, не видно было, где свои, где чужие. Укрывшиеся в засаде лучники открыли стрельбу, не подозревая, что их стрелы поражают своих же воинов. Когда рассвело и стали подсчитывать потери, оказалось, что больше половины воинов погибло от стрел… Дуань Лэю удалось спрятаться в яму и затем бежать, смешавшись с простыми воинами. Тяжело раненный Жу Ган покончил с собой…
Охваченный отчаянием, Лю Яньвэй сидел у себя в шатре, и его сморил сон, как вдруг ему доложили:
– Расставленные перед лагерем «оленьи рога» пропали!
Лю Яньвэй очнулся, приказал воинам сохранять спокойствие, а сам в сопровождении стражи с факелами вышел осмотреть лагерные укрепления. Пока он терялся в догадках, как могли исчезнуть заграждения от конницы, с восточной стороны послышался грохот барабанов, затрубили рога, раздались воинственные кличи – приближался враг. Лю Яньвэй приказал Дуань Лэю отразить нападение. Едва тот успел подготовиться, как все стихло, зато на западе вспыхнули огни, озарившие все небо. Разъяренный Лю Яньвэй вскочил на коня и сам повел войско навстречу противнику. Но не прошел его отряд и четырех ли, как огни погасли, барабаны смолкли и воцарилась тишина. Пришлось возвращаться. Когда же он добрался до лагеря, опять послышались боевые возгласы, ударили барабаны, затрубили рога, но уже с южной стороны. Лю Яньвэй послал Дуань Лэя разведать, что делается в тыловом лагере, а сам остался ждать врага.
Вскоре с южной стороны шум тоже утих, но зато послышались крики с северной стороны.
Так почти всю ночь Лю Яньвэю не удалось сомкнуть глаз, а перед самым рассветом в лагере поднялся переполох.
– Начальника караула сожрал тигр! – кричали воины.
– Откуда в здешних местах тигр? – удивился Лю Яньвэй.
Не успел он это сказать, как посреди лагеря верхом на огромном тигре появилась красавица с мечом в руке. Лю Яньвэй от страха свалился с коня. Женщина и тигр исчезли. Всю ночь воины не имели ни минуты покоя, а когда рассвело, увидели на земле следы тигра. Лазутчики между тем докладывали:
– Пропавшие «оленьи рога» найдены сваленными в кучу в одном ли от лагеря…
– С этими колдунами мне не справиться, – вздохнул Лю Яньвэй и распорядился сниматься с места.
Возвратившись в Цзичжоу, он тут же послал донесение в Тайный государственный совет с просьбой прислать на помощь побольше войск со способными военачальниками и проницательными советниками, дабы немедленно уничтожить мятежников и избежать бед в будущем…
Здесь следует сказать, что в сунские времена существовало правило: если предпринимался какой-то военный поход и кто-либо предлагал поставить во главе войск того или другого военачальника, то в случае неудачи предлагавший нес наказание наравне с потерпевшим поражение полководцем. Вот почему, получив донесение от Лю Яньвэя, глава Тайного государственного совета утаил его и ни о чем не доложил государю.
На этом наше повествование раздваивается, и наш первый рассказ пойдет о красавице, которая верхом на тигре появилась в лагере Лю Яньвэя. Как догадывается читатель, это была не кто иная, как Ху Юнъэр. Узнав, что в сражении с императорскими войсками Чжан Луань взял верх, но не сумел добиться окончательной победы, она сама захотела взглянуть на то, что творится в стане врага, явилась в Фуцзятунь и напустила на Лю Яньвэя войско демонов, которое и не давало ему покоя всю ночь. И лишь потому, что судьба была благосклонна к Лю Яньвэю, ему удалось бежать…
А теперь продолжим рассказ о Чжан Луане. Вечером он и его собратья с войсками возвращались в город. Воины доставили пленного Тао Бисяня и потребовали награды. Тот почтительно кланялся и покорно просил принять его на службу. Ван Цзэ проявил милость и назначил его командиром отрядов, которыми прежде командовали погибшие Чжан Чэн и Доу Вэньюй, а затем распорядился устроить в честь победителей пир, который длился всю ночь.
На рассвете перед входом в пиршественный зал послышался голосок Юнъэр, а вслед за тем появилась и она сама. Все были удивлены ее появлением и повскакали с мест.
– Вы здесь пьете вино и веселитесь, а мне в это время приходится трудиться! – сказала она. – Знайте же! Ничтожный Лю Яньвэй ушел в свой Цзичжоу!
Когда она рассказала, что было ночью, Ван Цзэ почтительно склонился перед нею и поблагодарил.
– Теперь я уверен, что Бэйчжоу так же незыблем, как Тайшань! – сказал он.
