значение для оценки
Самгук саги как исторического источника, ибо говорит об определенном стремлении Ким Бусика и других составителей к объективному изложению исторических фактов, несмотря на всю их политическую тенденциозность при трактовке истории предшествующих Корё государств.
Сообщение летописцев о том, что основатель Корё ван Тхэджо интересовался тремя сокровищами Силла — изображением Будды высотой в шесть чжан в храме Хванёнса, девятиэтажной пагодой в том же храме, а также священным поясом, — стало поводом для девятого комментария Ким Бусика в «Летописях Силла», который посвящен оценке роли внешних атрибутов в управлении государством. В древнем Китае это были величественное здание, государственная печать и золотой котел. Соглашаясь с рассуждениями Хань-гуна (Хань Юя, конфуцианского ученого IX в.), считавшего ошибочным возвеличивание роли внешних атрибутов, Ким Бусик писал: «Подобно этому и так называемые три сокровища Силла, порожденные роскошью людей, насколько могли быть необходимыми для государства? Мэн-цзы говорил: ”Сокровищами князей являются [только] три [вещи]: земля, народ и [мудрое] управление страной”, а в ”Истории [царства] Чу” сказано: ”В государстве Чу нет того, что называют сокровищем, но единственным сокровищем является добродетель”» [34]. Далее Ким Бусик подчеркивал, что распространение этих идей внутри государства способствует благополучию государства, а распространение их за его пределами — всеобщему счастью. Так проповедовалась конфуцианская идея об умеренности и скромности.
В десятом, заключительном комментарии говорится о преемственности в истории государств Силла и Корё. Основываясь на конфуцианских представлениях о вечности существования патриархальной государственности, Ким Бусик не мог представить себе периода до возникновения государственности, поэтому он лишь констатировал странный, невероятный характер мифов о появлении основополагающих родов Пак и Сок из яйца, рода Ким из золотого ящика, о прародительнице чинханских племен (этот миф был хорошо известен в сунском Китае). Всю дальнейшую историю Силла Ким Бусик описал, исходя из конфуцианских идеалов добродетельного правления, особо подчеркивая роль Китая. Первых правителей Ким Бусик изображает скромными, великодушными, подчеркивает простоту их правления и преданность в служении Срединному государству. «Под воздействием совершенных и мудрых нравов [Срединного государства], изменивших первобытные обычаи, Силла стала государством с нравственными понятиями, а затем при помощи военного могущества императора умиротворила Пэкче и Когурё, приобрела их земли, превратив в свои округа и уезды, и достигла процветания». Важнейшей причиной упадка Силла Ким Бусик считал распространение буддизма, так как, по его мнению, «почитая Закон Будды, в Силла не усмотрели гибельных последствий. По городам и деревням высились пагоды и алтари, а простой народ убегал в монахи, поэтому уменьшалось число солдат и крестьян, а государство слабело с каждым днем». В комментарии осуждается и образ жизни, который вели такие правители, как ван Кёнэ, за пьяным пиршеством не заметивший даже прихода неприятельского войска Кён (Чин) Хвона. Попав в крайне тяжелое положение, следующий ван, Кёнсун, решил отдаться под власть корёского вана Тхэджо. По словам Ким Бусика, тем самым он не только обрел заслуги перед царствующим домом, но и совершил «великое благодеяние для живущего (т.е. спасенного от гибели) народа». Благодаря этому Хёнджон (восьмой ван Корё), потомок ванов Силла по материнской линии, «взошел на драгоценный престол, и после этого линию правителей всё продолжали его потомки» [35]. И в этом Ким Бусик видел преемственную связь между государствами Силла и Корё.
В летописях Когурё и Пэкче помещено по шесть «рассуждений» — комментариев Ким Бусика, но и в них основные вопросы истории каждого из государств рассмотрены сквозь призму конфуцианских понятий о добродетелях, существенных для Ким Бусика, государственного деятеля и историка сложного времени государства Корё.
Два первых комментария в «Летописях Когурё» посвящены сыновней почтительности (хё), составляющей основу всех конфуцианских добродетелей. Это комментарии, собственно, не на реальные исторические события, а на предания о сыне легендарного основателя Когурё Чумона — ване Юри, которые в летописях изложены как подлинные факты. Это позволяет предполагать, что предания включены (или отобраны из старинных записей) Ким Бусиком как повод, чтобы изложить нравоучительные сентенции. И сам текст летописей кажется соответствующим образом отредактированным. Во всяком случае, предание гласило, что сын вана Юри по имени Хэмён был весьма независимым, он не последовал за отцом, когда тот переменил столицу, и проявил непочтительность к правителю соседнего государства (названного Хваннёном). В летописи сказано, что весной двадцать восьмого года правления Юри (9 г. н.э.), в третьем месяце, ван отправил к Хэмёну человека с посланием: «Перенося столицу, я желал обеспечить народу спокойствие мерами по укреплению своего государства. Ты не последовал за мной, но своею силою и упрямством вызвал враждебность соседнего государства. Разве таким должно быть исполнение сыновнего долга?» Одновременно отец послал сыну меч, чтобы он сам решил свою судьбу. Хэмён отправился на равнину Ёджина и там покончил с собой, на всем скаку бросившись на острие копья. Ким Бусик пишет в своем комментарии: «Почтительный сын служит родителю и не должен покидать его, а обязан постоянно выражать свою почтительность так, как это делал [в древности] Вэнь-ван, будучи наследником. А Хэмён, поселившийся в отдельном городе, любил только славу о своей доблести, поэтому нельзя не признать его виновным. К тому же известно, что в [Цзо] чжуани сказано: ”Если любишь сына, учи его праведному пути и отврати от зла (ошибок)”. [В данном случае] ван никогда прежде не поучал его (сына) и, только когда зло разрослось, разгневался и погубил сына, а посему можно полагать, что и отец не был [достойным] отцом, и сын — [подобающим] сыном» [36].
Второй комментарий относится к самоубийству Ходона, сына вана Тэмусина, в пятнадцатом году его правления (32 г.). Первая жена вана, ненавидевшая Ходона (сына от второй жены), оклеветала его перед ваном, обвинив в покушении на ее честь, поэтому ван собирался наказать его. Однако Ходон не захотел объясниться с отцом и уличить в клевете первую жену вана, «что причинит огорчения вану», считая такой поступок недостойным сыновней почтительности. В комментарии Ким Бусика осуждается отсутствие гуманности у вана, который, поверив клевете, толкнул на самоубийство безвинного любимого сына. Однако он усматривает и вину Ходона, потому что сын, которого наказывает отец, должен поступать подобно Шуню, т.е. «принимать [безропотно] удары маленькой палкой, а от больших палок бежать, чтобы тем самым не дать отцу свершить несправедливость». Ходон же, по мнению автора, «соблюдая малые приличия, оказался неспособным увидеть, что такое великая справедливость» [37].
Третье «рассуждение» Ким Бусика касается вопроса о престолонаследии. Из-за того что после вана Тхэджо его место занял брат (ван Чхадэ), погибли законные наследники и преданный министр. Рассказав о государстве Сун, в котором после Сюань-гуна возвели не
