Под названием Пуё здесь подразумевается Чольбон Пуё (Северное Пуё было независимым от Когурё).
Великая княгиня — мать вана Тхэджо (Гуна), которая происходила из Пуё (т.е. Чольбон Пуё).
Суксин — см. примеч.17 к кн. 13.
По Хоу Хань шу — «многих тысяч».
Здесь целиком повторяются сведения из Хоу Хань шу и других китайских источников, но Ли Бёндо полагает сомнительным участие Махана, расположенного в южной части Корейского полуострова, в совместном с Когурё походе против Сюаньту, поскольку Когурё и Махан были слишком далеко расположены друг от друга (и даже отделены вражеской территорией) [Ли Бёндо, с. 243]. Однако историки КНДР, опираясь на известия (включая и рассматриваемое), сообщаемые в Самгук саги и китайских династийных историях, считают, что Махан (другое название — Аннан) занимал район современного Пхеньяна и непосредственно граничил с Когурё, поэтому мог участвовать с ним в совместных военных действиях. См.: Кочосон мундже ёнгу. Пхеньян, 1973, с. 173.
Это были малореченские мэкцы.
Эта запись, вероятно, следует основной хронике императора Ань-ди в Хоу Хань шу за 122 г., где сказано: «Весной, во втором месяце, пуёский ван послал своего сына во главе войска на помощь Сюаньту и нанес поражение Когурё, Махану и Емэку». Но в разделе Дунъи чжуань этой же династийной истории и в Цзычжи тунцзянь нет подобной записи, датированной 122 г., а отмечены лишь события конца предшествующего года (12-го месяца), поэтому Ли Бёндо предлагает рассматривать все эти записи как рассказ об одном и том же событии, имевшем место в конце 121 — начале 122 г. [Ли Бёндо, с. 243].
Это примечание Ким Бусика свидетельствует о противоречиях, появившихся в ранних летописях при попытке установить даты правления мифических основателей государств, в том числе и пэкческого вана Онджо. Из-за появления Онджо древнекорейские летописцы вынуждены были умалчивать о ване Махана и считать его павшим. Между тем после указанной даты Махан продолжал существовать и во II—III вв. н.э. Ли Бёндо считает, что государство Махан пало в период правления пэкческого вана Кынчхого (IV в.). Относя местонахождение Махана к южной части полуострова, он считает ошибочными записи в Самгук саги о маханско-когурёских отношениях.
О местонахождении Хвандо имеются две версии. Согласно одной из них, Хвандо отождествляется с Кукнэ, находившимся на месте современного Тунгоу. Это мнение было высказано сначала японским историком Сиратори Куракити в «Сигаку дзасси» (т.25, № 5), затем поддержано рядом японских (Икэути Хироси и др.) и корейских ученых, в том числе Ли Бёндо («Сигаку дзасси», т.41, № 4), который допускал фонетическую близость названий Хвандо и Хёнтхо (Сюаньту), находившегося вначале в районе современного Тунгоу.
По другой версии, местонахождение Хвандо следует отнести на 200 ли к юго-западу от Кукнэ (Тунгоу) в район современного Юйшулиньцзы. Эту версию высказал еще в 20-е годы Сэкино Тадаси (см. его статью: Тёсэн юсэки тёса хококу. — Косэки тёса хококу. Токио, 1920). Обращает на себя внимание то обстоятельство, что корейские ученые-сирхакисты Чон Дасан и Хан Джинсо рассматривали Кукнэ и Хвандо как разные пункты.
Выше Сусон был назван братом вана, здесь он — сын вана. Очевидно, разные источники сообщали разные данные.
Кюн — мера веса, равная 30 кын, около 18 кг.
Уезд Аньпин, бывший в подчинении округа Ляодун, находился к северо-востоку от современного Цзюляньчэна, на берегу реки Аньпинхэ. А уезд Дайфан, подчинявшийся округу Лолан, находился примерно на месте современного уезда Понсан в провинции Хванхэ. Сообщение об убийстве правителя (лин) Дайфана и взятии в плен семьи лоланского тайшоу дано здесь в соответствии с Саньго чжи и Хоу Хань шу, причем в Саньго чжи в тексте об убийстве дайфанского лина добавлено: «по дороге», следовательно, убийство и пленение имели место во время путешествия на Ляодун, как отмечал Нака Митиё в работе «Тёсэн коси ко».
См.: Хоу Хань шу (Дунъи чжуань, Гаоцзюйли).
Здесь описка, должно быть: кечхук.
Речь идет о сунском князе Сюань-гуне, жившем в начале эпохи Чунь-цю. В Цзо чжуань (3-й г. Инь-гуна, 2-й г. Хуань-гуна) и в Ши цзи (Сун ши цзя) сообщается, что Сюань-гун, отвергнув своего сына Юйи, сделал наследником своего младшего брата Му-гуна, Му-гун же, в свою очередь, передал власть не сыну Фэну, а племяннику Юйи. Когда Юйи, или Шан-гун, начал войну против царства Чжэн, откуда происходил Фэн, смута приняла затяжной характер. И только после того как главный министр (дацзай) убил Шан-гуна и возвел Фэна (Чжуан-гуна), воцарился порядок в правлении.
В Чунь-цю (Гунъян чжуань, Инь-гун, 3-й г.) сказано: «Сущность совершенномудрого (цзюньцзы) [состоит] в величайшем [внимании] к пребыванию на истинном [пути], поэтому счастье (благополучие) [царства] Сун было в руках Сюань-гуна».
Прорицатель в Когурё занимал, видимо, положение советника вана.
Пятью светилами были Юпитер (Сесон, или Моксон), Марс (Ёнхоксон, или Хвасон), Венера (Тхэбэк, или Кымсон), Меркурий (Синсон, или Сусон) и Сатурн (Чинсон, или Тхосон).
В Самгук юса (Ваннёк) отмечается, что «в год ыльса, когда вану-основателю (т.е. Тхэджо) было 109 лет, оба брата-вана приняли смерть от нового вана». Здесь мы видим другую версию истории Когурё этого времени.
В Саньго чжи (Вэйчжи, Дунъи чжуань) сказано: «Когда умер Гун, взошел его сын Пэкко». Таким образом, в этом источнике выпадает правление вана Чхадэ (Сусона), а ван Синдэ (Пэкко) представлен сыном вана Тхэджо (Гуна). Согласно Хоу Хань шу (Дунъи чжуань), «когда умер Сусон, взошел его сын Пэкко», т.е. здесь зафиксировано имя вана Чхадэ, при этом ван Синдэ представлен как его сын.
Это выражение о «дружбе» или «любви» братьев взято из Шу цзина (Цзюнь Чэнь пянь), где говорится, что «только сыновней почтительностью и дружбой между братьями достигается [истинное] правление».
