– Ах, Изольда, – говорит он, – не миновать тебе смерти. Но, потеряв тебя, я потеряю и свою честь!
Тут король Марк возвращается в свои покои и начинает оплакивать Тристана. И, призвав к себе Одре, спрашивает у него, как Тристан, на котором не было доспехов, мог ускользнуть от вооруженных рыцарей.
– Государь, – отвечает Одре, – это удалось ему благодаря его доблести, коей нет равных.
– Поистине, – молвит король, – надлежит, чтобы он был схвачен, и я поручаю это сделать вам.
– Сир, – отвечает тот, – я сделаю все, что в моих силах.
И мертвых рыцарей предали земле.
Тогда король идет к королеве и говорит ей:
– Госпожа моя, вы не стремились ни к чему, кроме моего позора и бесчестья. И красота ваша будет виной вашей смерти и смерти Тристана. Ибо он заслужил ее так же, как и вы.
Королева не проронила ни слова. И король вернулся в свои покои и повелел заточить королеву в башню, чтобы она не могла видеть Тристана. И пребывала она в такой печали, что хотела умереть.
Тристану сообщили, что королева заключена в башню и что никто не может с ней видеться без разрешения короля. И он сокрушается и говорит себе, что вовеки больше не знать ему радости. И начинает сетовать и стенать:
– Увы, я мертв и опозорен, ибо потерял свою госпожу! Ах, Амур, отчего ты радуешь других, а мне даруешь одни мучения?
Так жестоко страдает Тристан, что не может ни есть, ни пить. И не хочет больше появляться при дворе, ибо не может встретиться там с Изольдой. И так он ослабел, что сотоварищи его боятся, как бы он не умер.
Когда король проведал о недуге Тристана, призвал он его к себе и принялся рыдать, говоря:
– Тристан, милый мой племянник, на свое горе отдали вы сердце любви, ибо ведомо мне, отчего вы умираете. Вовеки не будет для Корнуэльса большей утраты, чем ваша смерть.
– Сир, – отвечает Тристан, – невелика будет утрата, если умру я от любви: от нее умер Авессалом[27], от нее претерпели немало скороп Соломон[28] и силач Самсон[29]. Ахилл, что в ратном деле был искусней меня, пал жертвой любви[30], а кроме него – добрый рыцарь Фабий[31] и мудрец Мерлин[32]. И если умру я от любви, великой честью будет мне иметь в сотоварищах столь славных мужей. И когда я скончаюсь, тело мое не должно остаться в Корнуэльсе.
– Куда же его отвезти? – спрашивает король.
– Я хочу, – отвечает Тристан, – чтобы меня перенесли во дворец короля Артура, к знаменитому Круглому столу, ибо там обретается цвет рыцарства. Страстно я хотел стать одним из сотрапезников Круглого стола, но раз не удалось мне это при жизни, то пусть удастся хотя бы после смерти. Нет сомненья, что сотрапезники окажут мне эту честь и найдут для меня место за столом, не столько из-за моей доблести, сколько из-за своей учтивости!
Потом он прибавил:
– Ах, Тристан, зачем явился ты на свет, если в жизни твоей не было ни единого счастливого дня, кроме того, когда убил ты Морхульта! И уж лучше было бы тебе умереть в тот самый день, ибо не страдал бы ты тогда от тех мук, от которых страдаешь теперь. Ах, смерть, приходи за Тристаном и положи конец его мукам!
И король Марк не в силах его больше слушать. Расстается он с ним и уходит. И повторяет про себя, что великим позором будет для него смерть Тристана.
И знайте, что Тристан томился без Изольды столь же сильно, как и она без него. И когда услышала она, что Тристан умирает, то объявила, что покончит с собой.
И сказала Бранжьене:
– Я придумала, как Тристан может пробраться ко мне. Пойдите к нему, переоденьте его в женское платье и приведите сюда, а на все расспросы отвечайте, что это девушка из Ирландии, у которой есть ко мне дело.
– Охотно, госпожа моя, – отвечает Бранжьена.
Отправляется она в дом Тристана, приветствует его от имени своей госпожи и просит прийти к ней, переодевшись в женское платье. Услышав эту весть, так обрадовался Тристан, что позабыл про свои горести и муки; целует он Бранжьену и обнимает ее, и восклицает:
– Бранжьена, вам вручаю я Тристана целым и невредимым; верните же его в целости и сохранности!
– Охотно, сир, – отвечает Бранжьена.
И Тристан отправился с Бранжьеной, переодевшись в женский наряд. Но под плащом был у него спрятан меч, И прошли они мимо короля, и тот не узнал Тристана. Так дошли они до башни, в которой была опочивальня королевы, вошли в нее и заперли за собой дверь.
Велика была радость королевы при виде Тристана. И оставался он у нее три дня. А на четвертый Базилида увидела его спящим в опочивальне и не осмелилась будить, боясь, как бы он ее не убил. И сказала она Одре:
– Милый друг, Тристан наверху, он спит. Посмотрим, что вы сумеете с ним сделать!
– Клянусь головой, – отвечает Одре, – не уйти ему отсюда без великого позора!
Тут Одре идет к недругам Тристана и говорит с ними, и те отвечают, что готовы ему помочь. И условившись с ними, Одре просит девицу оповестить его, когда наступит подходящее время.
И вот пятьдесят рыцарей во главе с Одре идут к башне и входят в дверь.
Девица бежит к Одре:
– Поторопитесь, сир, – говорит она, – ибо Тристан спит с королевой.
– Господа, – молвит Одре, – раз он спит, не вырваться ему больше от нас.
Тут зажигают они толстые восковые свечи и подходят к королевскому ложу. И видят, что Тристан спит на нем в одной рубашке. И один из рыцарей спрашивает Одре:
– Не убить ли мне его, пока он спит?
– Нет, – отвечает тот, – король приказал взять его живым.
Тут они набросились на него и связали по рукам и ногам, говоря:
– Теперь вам от нас не уйти. Вас ждет позор, а королеву – погибель.
Когда Тристан увидел, что он предан и схвачен, опечалился он великой печалью. А рыцари говорят ему, что наутро отведут к королю и его и Изольду. И плачет Изольда столь горькими слезами, что Тристан приходит в несказанный гнев.
Наутро Одре явился к королю и молвил ему:
– Сир, мы взяли Тристана вместе с Изольдой.
– Как это вам удалось?
Одре обо всем ему рассказал.
– Клянусь именем господним, – воскликнул король, – позор на мою голову. Да не носить мне больше короны, если не смою я его! Ступайте и приведите их ко мне!
Так и было сделано.
Когда четверо сотоварищей Тристана о том проведали, пришли они к Гуверналу и принесли ему вести о Тристане. И был он тем весьма опечален. И условились они устроить засаду в зарослях возле того места, где свершались казни над преступниками. Если приведут туда Тристана, они спасут его или погибнут сами. И вот вооружились они и засели в засаде вместе с Гуверналом.
А Тристан и Изольда предстали перед королем.
– Тристан, – молвит король, – я окружил тебя почетом, а ты отплатил мне за него бесчестьем. И никто теперь не попрекнет меня, если я предам тебя позорной казни. На этот раз ты у меня в руках, и никогда больше не удастся тебе причинить зло ни мне, ни другим.
И король повелел, чтобы на морском берегу сложили костер и сожгли на нем Тристана и Изольду.
– Ах, сир, – говорят ему корнуэльские бароны, – отмстите королеве не костром, а худшим наказанием. Отдайте ее прокаженным[33]. С ними испытает она больше мук, чем на костре; а Тристана пусть сожгут одного.
И король объявил, что согласен с ними.
Костер был сложен неподалеку от того места, где притаились четверо сотоварищей. Король приказал Одре сжечь Тристана, а королеву отдать прокаженным, и тот ему ответил, что охотно это сделает. И Одре вручил Тристана десяти негодяям, а Изольду – десяти другим.
Но, увидев, как уводят Тристана и Изольду, король так опечалился, что не мог на них смотреть, и ушел к себе в опочивальню, чтобы выплакать свое горе. И сказал себе так:
– Я гнуснейший и подлейший из королей, ибо отдал на смерть племянника моего Тристана, с которым никто на свете не мог сравниться в доблести, и жену мою Изольду, с которой никто на свете не мог сравниться в красоте.
И проклял он Одре и прочих наветчиков, ибо пожалел, что отдал Изольду прокаженным: лучше бы уж принадлежала она ему самому.
Так сокрушался король.
А Тристана и Изольду влекут к костру. Народ, видя, что Тристан идет на смерть, кричит:
– Ах, Тристан, если бы вспомнил король, сколько мук испытал ты, и убив Морхульта и вернув свободу Корнуэльсу, не посылал бы он тебя на смерть, а приблизил к себе и окружил почетом!
И Тристана довели до старой церкви, что стояла на морском берегу. Посмотрел он на нее и подумал, что бог надоумил бы его, как спастись, если бы удалось ему в нее попасть. Тут изловчился он, порвал путы и веревки, которыми был связан, бросился на одного из негодяев, что его вели, выхватил у него меч и отсек ему голову. Увидев, что Тристан освободился от пут и что в руках у него меч, остальные не посмели на него напасть; разбежались они и оставили его одного. А Тристан устремился церкви и, выглянув в окно, что выходило на море, увидел с высоты сорока туазов[34], как разбивались о скалу волны. И подумал, что нет ему спасения от подлых корнуэльских рыцарей и что лучше уж броситься ему в море на их глазах, чем снова попасть в их руки.