Множество книг, или Библиотека (Мириобиблион) - Фотий Константинопольский

Прочитал девять книг «Истории» Геродота [79], по наименованию и количеству равные с девятью Музами. Он может считаться лучшим представителем ионического диалекта, как Фукидид аттического. Он увлекается бабьими россказнями и отступлениями, проникнутыми очаровательными чувствами, которые, однако, иногда затеняют должное понимание истории и ее правильный и надлежащий характер. Истина не допускает обесценение своей точности баснями или чрезмерным отклонением от темы.

Он начинает свою историю с Кира, первого царя Персии, описывая его рождение, обучение, возмужание, его царствование, и доходит до царствования Ксеркса — его похода против афинян и последующего отступления. Ксеркс был третьим, кто наследовал Киру, — первый Камбис, второй Дарий. Смердис маг не считается в их числе, как тиран, который ловко узурпировал трон не принадлежащий ему. Дария сменил его сын Ксеркс, на котором история завершается, хотя и не доходит так далеко, как конец его царствования. Геродот сам, по свидетельству Диодора Сицилийского [80] процветал в эти времена. Говорят, что, когда он читал свое сочинение [81], Фукидид, тогда еще очень юный, который присутствовал на чтении вместе с отцом, разрыдался. После чего Геродот воскликнул: «Ах, Олор! какова у твоего сына жажда к познанию!»

Я прочел три речи Эсхина: «Против Тимарха» — первую из его речей, речь «О преступном посольстве» и третью и последнюю — «Против Ктесифонта». Ведь только эти три речи его считают подлинными, а кроме того, еще девять писем. (5) Некоторые поэтому называют его речи Харитами вследствие прелести его красноречия и по числу Харит. Письма же Эсхина называют Музами, ибо число Муз равно девяти. Приводится еще одна речь Эсхина, называемая «Делосской». Но Цецилий (10) не считает эту речь подлинной и говорит, что автором ее является другой афинянин Эсхин, современник этого Эсхина. Эсхин является одним из десяти ораторов [83]. Когда Демосфен привлек его к суду за предательство во время посольства, Эсхин не был осужден, так как вместе с ним против Демосфена выступил государственный деятель Евбул, у которого служил Эсхин, и заставил судей подняться, в то время (15) когда Демосфен еще говорил.

Позднее Эсхин возбудил процесс о противозаконии по поводу псефизмы, которую Ктесифонт предложил в честь Демосфена. Назначив себе сам штраф, на случай если он не докажет противозакония, Эсхин не доказал того, что обещал, и ушел из отечества в изгнание. (20) Он собрался бежать к Александру, сыну Филиппа, воевавшему в Азии, но, услышав о смерти Александра и узнав, чго преемники его целиком заняты распрями, отказался от этого. Отплыв на Родос, он провел там некоторое время, (25) в течение которого обучал юношей. Слушатели восхищались им и высказывали недоумение, как он, имея такие способности к составлению речей, потерпел поражение от Демосфена. Эсхин сказал в ответ на это: «Если бы вы услышали это чудовище, — так он называл Демосфена, — вы не были бы в недоумении». Говорят, что, преподавая на Родосе, Эсхин первым стал сочинять вымышленные иски и так называемые упражнения. Состарившись, он переселился с Родоса на Самос, (30) где и умер.

Отцом его был Атромет, а матерью Главкофея, жрица, темного происхождения. У него было два брата, Афобет и Филохар. Обладая громким голосом, Эсхин сперва был актером на третьих ролях, затем секретарем Совета [Пятисот] и постепенно выдвинулся как политический деятель. (35) Он принадлежал к афинской партии сторонников Филиппа и поэтому был политическим противником Демосфена. Говорят, что он слушал Платона и учился у Алкидаманта [84] и что в речах Эсхина есть признаки того и другого — (40) сила их речи, величавость их вымыслов. Софист Дионисий [85], обратившись как-то к речи Эсхина «Против Ктесифонта» и прочитав в начале выступления: «Я никогда не возбуждал против кого бы то ни было публичного процесса и никого не привлекал по отчетам», сказал: «О пусть бы ты возбудил процессы против многих, пусть бы ты многих привлек по отчетам. (45) Ведь тогда оказалось бы, что ты оставил [нам] больше речей». Настолько восхищен был он красноречием оратора. Речь Эсхина естественна, производит впечатление импровизации, и восхищение вызывает не столько мастерство этого человека, сколько его прирожденное дарование. (50) Ведь в его речах можно найти все признаки искусства, которые свидетельствуют скорее о врожденном даровании. Речь его проста и отчетлива, построение не слишком растянуто, как у Исократа, и не слишком сжато и сокращено, как у Лисия. В силе и вдохновении Эсхин ничуть не уступает Демосфену. (55) Он прибегает к словесным и смысловым фигурам не для того, чтобы показать, что он искусно говорит, но только если это совершенно необходимо для обсуждаемых фактов. Поэтому речь его кажется какой-то бесхитростной и более всего подходящей для выступлений перед народом и судебных речей в частных исках. Речь Эсхина не переполнена ни эпихиремами, ни энтимемами [86], (60) она связная и не слишком тщательно обработана.

Читана «История Константина Великого» Пракасагора Афинского [87], в двух книгах. В них он говорит нам, что отец Константина, Констанций, был правителем Британии и Испании; Максимин [88] Римский — остальной части Италии, и Сицилии; другой Максим [89] — Греции, Малой Азии, и Фракии; Диоклетиан, как самый старший, управлял Вифинией, Аравией, Ливией, и той частью Египта, которая орошена Нилом. Константина его отец Диоклетиан послал в Никомедию, которая была недавно образована. Тогда Максим [90], правитель Малой Азии, который случайно оказался там, решил составить заговор против молодежи и заставил его бороться с диким львом. Но Константин преодолел и убил животное, и, обнаружив заговор, нашел убежище с его отцом, после смерти которого он взошёл на трон.

Вскоре после своего вступления на престол он подчинил кельтов и германцев, соседние и варварские племена. Узнав, что Максенций, который сделал себя владыкой Рима после Максимина [91], затронул его территории с жестокостью и грубостью, он пошел против него, чтобы наказать