все свое имущество, выручив хорошую сумму, и бежал в Халкиду. Он приумножил богатство и через пятнадцать лет вернулся в Афины благодаря хлопотам Теофраста, который добивался его возвращения и некоторых других изгнанников.
По возвращении он поселился у своего друга Проксена, где он был ограблен. Старый и почти слепой он подал иск и впервые вел свое дело лично; эта судебная речь против Проксена сохранилась. Вот то, что я должен сказать о девяти ораторах, речи которых я прочитал.
Что касается Ликурга, я не успел прочитать его речи; знаю, однако, что их было пятнадцать, и что они слабее, чем у любого другого из афинских ораторов. Он был сыном Ликофронта, которого Тридцать тиранов приговорили к смерти. История сообщает нам, что сперва он посвятил себя изучению философии, в которой он был учеником Платона. Потом он поступил на обучение к Исократу, а когда начал принимать участие в государственных делах, он прославился благородным поведением и красноречием. Поэтому он получил в управление государственную казну: за пятнадцать лет выручка составила четырнадцать тысяч талантов, и он оправдал свою должность тщательностью и непорочностью, наилучшими из возможных. В этой новой должности направление дел задавала война, и он восстановил укрепления города и добавил новые: он завершил различные общественные работы, которые оставались незавершенными. Он построил три сотни гребных судов с клетушками для жилья; он обеспечил арсенал всеми видами боеприпасов и снастей; он украсил Панафинейский стадион красивейшим парапетом, который тянулся вокруг.
Приняв руководство полицией Афин, он навел надлежащий порядок и установил хороший надзор в самый короткий срок, так что очистил город от разбойников и злодеев. Он был неумолимо суров к этим людям; некоторые, пользуясь таким случаем, говорили по поводу его приказов, что, по меньшей мере, они были написаны пером смоченным не чернилами, а кровью.
Своими услугами и редкими качествами он внушил столько любви афинянам и почитания его личности, что когда Александр потребовал доставить Ликурга к себе в числе других ораторов, народ отказал ему. Его несколько раз отправляли с посольствами вместе с Демосфеном, а в последний раз к народам Пелопоннеса. Таким образом он прожил всю жизнь в великом уважении афинян, его праведность была настолько хорошо известна, что мнение Ликурга учитывалось в пользу лиц, за которых он высказывался. Он был автор нескольких законов, последний, пятый был такой: ни одна афинянка не может явиться на Елевсин в повозке [955], чтобы не было слишком большой разницы между теми кто богат, и кто нет.
Сборщик податей осмелился поднять руку на философа Ксенократа и хотел арестовать его; неожиданно появился Ликург, заступился за философа, присудил сто ударов палкой сборщику и поместил его в тюрьму. Этот поступок понравился большинству афинян, выразивших тысячи благословений Ликургу: несколько дней спустя Ксенократ встретил сына Ликурга и сказал: «Твой отец отомстил за меня этому негодяю сборщику; но я не остался долгу, я для него заработал множество похвал».
Будучи богат, богаче любого другого горожанина, он никогда не имел другого платья (кроме того), которое носил и зимой и летом. Обычно он ходил босиком и едва ли имел обувь, которая полагалась при его имуществе. Природа отказала ему в таланте красиво говорить на площади; но исправлял это тяжелой, напряженной работой днем и ночью (над тем), что он должен был сказать. Овчина с подушкой на полу его комнаты служила ему постелью. Делал он это для того, чтобы с неудобной постели более охотно подниматься и возобновлять работу.
Когда он говорил, он выражался энергично, и свободно говорил то, что думал. Однажды он увещевал афинян, но они его не слушали. Неблагодарные люди, закричал он, вы заслуживаете кнута. Состарившись, он почувствовал, что его конец близок, и он попросил отнести его в храм Матери Богов, а затем в Совет, где он отчитался об исполнении своей должности: и только Менесехм выразил сомнения, на что Ликург воскликнул, что это клевета. Его обратно отнесли домой и он умер через несколько часов. Он одержал победу над завистью и в ряде других случаев, и неоднократно народ награждал его венком.
Он оставил жену Каллисту с тремя сыновьями: Аброном, Ликургом и Ликофронтом. После его смерти афиняне неблагодарно бросили в тюрьму этих троих сыновей по обвинению Менесехма, секретаря Фрасикла. Демосфен из изгнания обратился к народу Афин, объясняя, что они обесчестят себя навсегда, бросив детей такого отца, который отмечен такими достоинствами и который оказал им такие великие услуги: это письмо оказало должное влияние и дети Ликурга были оправданы.
Посольство к ассириянам (т.е. к арабам) — по мнению новейших исследователей, придуманный Фотием предлог для написания данной книги.
Текст в рукописи испорчен.
Что Ноннос был сириянином, об этом можно заключить из имени его отца, которого звали Аврамом, как видно ниже (Мюллер, 178).
Арефа — эллинизированное имя Аль-Харета (ib.).
Аль-Мондар (ib.).
Племя Χινδηνο по-арабски кенде, а Μααδιηνο — то же, что Μαδιανιται, Μαδιηνο, Μαδιηναίοι (мидианим евреев). Из Малалы и Феофана узнаем, что цель Нонносова посольства состояла в том, чтобы вооружить Элесваа, или Элесвоа, царя авксумского, против персов; от него требовалось, чтобы он прекратил с персами торговые сношения и чтобы подданные его вели торг с Византийской империей в Александрии, отправляя туда товары по Нилу через завоеванную авксумским владетелем землю америтов, что он и сделал. Древний город Αξμις соответствует нынешнему Аксуму. До сих пор в Абиссинии существуют близ нового Аксума развалины древнего, на которых отражается эфиопская образованность, соединенная с греческой. И владетели амгарские продолжают существовать в Абиссинии. Сношения владетелем Аксума с владетелями амгарскими, то мирные, то враждебные, продолжались до последних времен. Смело могу америтов Нонноса, Малалы и Феофана считать народом Абиссинии, а не Емена (на юго-западном берегу Аравии), так как в этом последнем случае невозможно было бы объяснить, каким образом стали бы авксумцы торговать с Александрией через америтов, по Нилу? Сущность сношений Византии с Авксумом состояла именно в том, чтобы торговый путь шел не через Аравию и Персию, а по Нильскому водостоку. Любопытные подробности о владетелях авксумских во время Юстиниана и Нонноса у Малалы (Malalae Chron. 456, Bonn.) с вариантами
