Уходит в шатер.
Афина Богов ты силу, Одиссей, на нем
Изведать мог. Вот человек! Видал ли
120 Ты прозорливей иль дельней его?
Одиссей О нет, богиня. И тем больше жалость
Терзает сердце мне — хоть он и враг мой —
При виде унижения его.
И не о нем одном скорблю я. Все мы,
Все, что землею вскормлены, не боле
Как легкий призрак и пустая тень.
Афина Так рассуждай и впредь, мой друг, и бойся
Богов надменным словом оскорбить.
Пусть ты сильней других своей десницей,
И пусть бездонней всех твое богатство, —
130 Не дай душе гордыней обольститься!
Ты видишь сам: все счастье человека
Дня одного добыча или дар.
К благоразумным милостивы боги,
Но ненавистен сердцу их гордец.
Афина исчезает. Одиссей уходит.
На орхестру вступает хор саламинских воинов.
Корифей Теламонов наследник, что город блюдешь
На брегах Саламина средь волн голубых,
Твое счастие всем нам отрада.
Но когда над тобою Зевесов перун,
Когда речи данайцев порочат тебя,
Мы смущеньем объяты и в страхе дрожим,
140 Точно глаз голубицы пугливой.
Так, в последнюю ночь, что от солнца бежит,
Злоречивые вести по стану ползут
И бесславят тебя:
Что на выгона луг ты коварно проник
И добытый данайцами скот перебил,
Все, что после раздела хранилось у нас,
Поражая булата грозою.
Так сплетает рассказ про тебя Одиссей,
Его на ухо шепчет то здесь он, то там,
150 И все верят ему.
Убедительно лживое слово звучит,
Ему пуще рассказчика слушатель рад,
Все глумятся над горем Аякса.
Да, в великую душу нетрудно стрелять:
Промахнуться нельзя. Если кто про меня
Небылицы сплетет, не поверят ему, —
А имущего Зависть следит по пятам,
Между тем как толпа без великих мужей
Ненадежный оплот воздвигает в бою.
160 Лишь под сенью великого малый цветет,
Лишь от малых великий могуч и силен.
Но не внемлет глупец в ослепленье своем
Благомыслящей мудрости слову.
И тебя они ныне поносят, Аякс,
И не в силах мы им ничего возразить,
Переспорить не можем одни, б з тебя!
Они рады, что взоров избегли твоих,
Верещат, словно стая шумливых птенцов,
Но яви им свой лик, — как пред коршуном злым,
170 Оробеют внезапно и в страхе немом
Разлетятся, забыв об отваге.
Хор
Строфа Вправду ль тебя Тавропола[5], дочь Зевсова, —
О безотрадная весть,
Мать позора моего! —
На не деленный скот подняла меченосного?
За то ль, что не дал ей в добыче доли ты,
Иль что трофеем почтить
Ее забыл ты, иль за охоту — венком?
Иль меднобронный бог Эниалий[6] в бою
180 К тебе был ласков, ты же не вспомнил о нем
И ночным был страхом наказан?
Антистрофа Нет, не поверю, чтоб в здравом рассудке ты,
Сын Теламона, скота
Кровью меч забрызгал свой!
Болезнь от бога — нам не осилить; но дайте же
О Зевс и Феб, отпор молве-злоречию!
Если же лживой молвой
Тебя порочат или Атридов чета,
190 Иль что Сисифом в ложе позора рожден[7] —
Молю, владыка! Лик из палатки явив,
Мглу развей навета лихого!
Эпод Встань, поднимись скорей с одра! Не всю же вечность!
Ты на нем пролежишь в безделье стыдном.
Наш позор до небес горит!
Гордыня врагов мчится,
Не зная препон, шумно,
Как вихрь на горе в роще.
У них на устах смех лишь,
Обиды полна речь их,
200 У нас же болит сердце.
Из шатра выходит Текмесса.
Текмесса Дорогие гребцы с саламинской ладьи,
Эрехфиды[8], земли благодатной сыны!
Всем нам горе приспело, что верность храним
Теламонову дому в далекой стране.
Наш великий, наш сильный, наш грозный Аякс
Изболевшись, лежит,
Помраченный ужасною бурей.
Корифей Что за тяжкое зло ночь могла принести,
День прошедший сменив?[9]
210 Расскажи, Телевтанта-фригийца дитя,
Обо всем: ведь тебя, хоть и пленница ты,
Как жену возлюбил бурнострастный Аякс,
Тебе ведомы все его думы.
Текмесса Как в слова мне облечь несказанную боль?
Тяжелее ведь смерти лихой моя весть!
В эту ночь, помраченный безумия мглой,
Свою славу Аякс на позор променял.
Посмотрите: там преют под сенью шатра
Бездыханные туши; струится с них кровь;
220 Это — жертвы несчастного мужа!
Строфа
Хор С какой ты к нам вестью,
Вестью несносной, нещадной пришла
Сказать о гневном муже!
Эта ли весть на устах у данайских вождей,
Эта ли весть множится в толках?
Грядущий миг бедствия полн;
Смерть над тобой нависла,[10]
О вождь, ты, что свой меч
230 Поднял рукой безумной
На весь скот и на пастырей всех
Единой черной казнью!
Текмесса Ах, оттуда пришел и оттуда пригнал
Он сплетенное вервием стадо домой.
Тут одних он, на землю повергши, заклал,
Иль ударом меча пополам разрубил.
Два барана остались. Из них одному
Отсекает язык он и голову вмиг,
240 А другого, стоймя ко столбу привязав,
Он сечет двухконечным свистящим бичом,
Изрыгая ужасные речи — злой бог
Его им научил,
А не смертного ум человека.
Антистрофа
Хор Пора и нам, видно,
Робко покровом главу осенив,
Искать спасенья в бегстве
Или, к весельным уключинам дружно подсев,
260 Синим волнам судно доверить.
Таких угроз речи полны
Двух против нас Атридов!
Боюсь, близок наш час:
Каменный плащ грозит нам,
Грозит нам и Аяксу; а он
В тисках безумья страждет!
Текмесса Их уж нет. Как тот ветер, что с юга шумит,
После страстных порывов без яркой грозы
Утихает — так в нем ослабела болезнь.
Но, прозрев, он лишь новую чувствует боль —
260 И не диво: сильнее та рана горит,
Что своей же рукою себе ты нанес,
А не принял от вражьей десницы.
Корифей Коль он прозрел, надеюсь на удачу:
О прошлом зле не тяжела забота.
Текмесса Чтоб выбрал ты, когда б свободу дали:
Сам быть счастливым, огорчая близких,
Или делить с печальными печаль?
Корифей В двойном несчастье больше зла, жена.
Текмесса Так вот: болезнь прошла, а горе нет.
Корифей 270 Какое горе? Я тебя не понял,
Текмесса Пока болезнь Аякса осеняла,
Он наслаждался бедствием своим,
Хоть нам, разумным, был причиной горя.
Теперь же спала с глаз его завеса,
И что ж? Он сам отчаяньем охвачен,
А нам не легче стало. Так-то вправду
Одно он горе на два поменял.
Корифей Да, ты права. Тем более боюсь я,
Удара божества: как быть иному,
280 Когда больней здоровье, чем болезнь?
Текмесса Больней, бесспорно. Все ты понял ныне.
Корифей Но в чем начало стольких лютых зол?
Все расскажи: товарищи мы в горе.
Текмесса Тебе я все, как другу, расскажу.
В полнощный час, когда кругом потухли
Огни лампад вечерних, меч схватил он
И в безнадежный устремился путь.
Я вскрикнула в испуге: «Что с тобою,
Аякс? Без зова, без вождей приказа
290 Затеял дело ты? Трубы не слышно,
И мирно дремлет весь ахейский стан!»
Но он старинным мне ответил словом:
«Жена, молчаньем женщина красна!»
Умолкла я, а он один умчался.
Что там он делал, знать я не могу.
Сюда ж пригнал он связанных друг с другом
Быков, собак и белорунный скот.
Тут началась расправа: тех в затылок
Он поражал, тех в горло, тех мечом
Он надвое рубил; иных в оковах
300 Он истязал — людей он, верно, видел,
А не животных бессловесных, в них.
Вдруг он уходит; слышу, как за дверью
Он спорит с тенью[11] и клянет Атридов
И Одиссея, и залившись смехом,
О мести, им свершенной, говорит.
Окончив речь, он в дом вбегает снова —
И здесь с трудом в себя приходит он.
Кругом он смотрит — все полно позора.
Тут с криком бешеным главу свою
Ударил он и грохнулся меж трупов
Зарезанных баранов и быков —
Развалиной среди развалин мести,
310 Рукой вцепившись в волосы свои.
И долго так в безмолвии унылом
Лежал он. Вдруг меня увидев, крикнул
С угрозою, чтоб все ему сказала,
Всю правду обнаружила ему.
Мне страшно стало; рассказать решилась
Ему я все, что ведомо мне было.
Но тут завыл отчаянным он воплем —
Таким, какого никогда я раньше
Не слышала. Лишь трус и жалкий, мнил он,
320 Рыданьем громким душу облегчает;
Он сам не плакал никогда, а глухо
Стонал лишь, точно бык рассвирепевший.
А ныне, весь в кручину погруженный,
Ни пищи не отведав, ни питья,
Как пал тогда он, так лежит недвижно
Среди скота, закланного мечом.
И, видно, зло замыслил он: зловещим
И стон его мне кажется, и речь.
Но вы, друзья, — я с умыслом к вам вышла —
Посильную явите помощь мужу.
330 Слова друзей нужны таким, как он.
Корифей Боюсь, Текмесса, что от бедствий этих
Безумствует в отчаянье Аякс.
Текмесса И я боюсь. Вы слышали, друзья,
Аяксов крик? Как жалобно он стонет!
Корифей Он либо болен, либо страшный след
Болезни прошлой дух его терзает.
Текмесса 340 О Зевс! Тебя зовет он, Еврисак!
Зачем зовет? Ах, где ты? Горе, горе!
Аякс Пришлите Тевкра! Где он? Вечно ль рыщет
Он за добычей? Смерть моя настала!
Корифей Он здраво мыслит. Дверь открой: быть может
Наш вид его одуматься заставит.
Текмесса Открыть согласна. Приготовьтесь видеть
И все дела, и все несчастье мужа.
Распахивает полог шатра.
Виден Аякс среди убитого им скота.
