129. Услышав эти слова, Аврелий усмехнулся, заметив: "Как это так? Везти столь огромные камни из столь отдаленного королевства, точно в Британии не найдется камней для задуманного мною сооружения!" На это Мерлин ответил: "Понапрасну не смейся, ибо то, что я тебе предлагаю, отнюдь не пустое. Камни исполнены тайн и придают лечебные свойства различным снадобьям. Некогда великаны вывезли их из крайних пределов Африки и установили в Ибернии, где тогда обитали. Выдолбив в этих камнях углубления, они устроили для себя купальни, которыми пользовались, когда их одолевали недуги. Они поливали камни водой, углубления в них наполнялись ею, и недужные, погрузившись в нее, исцелялись. Они также примешивали истолченные в порошок камни к отварам из трав, и раны быстро затягивались. Там нет камня, который был бы лишен лекарственных свойств". Выслушав про все это, бритты порешили послать за камнями и сразиться с жителями Ибернии, если те воспротивятся их намерениям. Для выполнения этого замысла назначается брат короля Утерпендрагон с пятнадцатью тысячами вооруженных. Вместе со всеми король отправляет и Мерлина, дабы все вершилось по его указаниям и советам. Снарядив корабли, бритты выходят в море и с попутным ветром достигают Ибернии.
130. В ту пору царствовал в Ибернии Гилломаурий, юноша редкостной доблести. Узнав, что в его королевство прибыли бритты, он собрал сильное войско и двинулся им навстречу. Когда же ему сообщили, чем именно вызвано их прибытие, он рассмеялся и обратился к окружающим с такими словами: "Не удивляюсь, что невежественный народ мог разорить остров бриттов, ибо они неотесанные глупцы. Кто когда-нибудь слышал про такую нелепость? Неужто скалы в Ибернии лучше, чем на их острове, и в этом причина их вторжения в наше королевство? Вооружитесь, мужи, и защищайте родину вашу; пока я жив, им не взять из Кольца Великанов ни одного даже самого ничтожного камешка". Обнаружив, что войско короля Ибернии намерено сопротивляться, Утер поторопился вступить с ним в сражение. Возобладали бритты; искромсав и перебив неприятеля, они принудили Гилломаурия удариться в бегство.
Одержав победу, бритты поднялись на гору Килларао и, овладев каменным сооружением, возрадовались и дивились ему. И вот, когда они столпились вокруг него, подошел Мерлин и сказал: "Приложите, юноши, все свои силы и, двигая эти камни, постарайтесь понять, что могущественнее, сила или разум, разум или сила". Повинуясь его приказанию, они единодушно взялись за всевозможные орудия и приступили к разборке Кольца. Иные приготовили бечеву, иные канаты, иные лестницы, дабы довести до конца задуманное, но ничего не добились. Наблюдая за бесплодными их усилиями, Мерлин рассмеялся и измыслил свои собственные орудия. Затем, применив кое-какие необходимые приспособления, он сдвинул камни с невероятною легкостью; сдвинутые им глыбы он заставил перетащить к кораблям и на них погрузить. Ликуя, они отплыли в Британию и с попутными ветрами достигли ее, после чего привезенные камни доставляют к могилам убиенных мужей. Когда об этом доложили Аврелию, тот разослал гонцов в различные части Британии и повелел оповестить духовенство и жителей о доставке камней, а также, чтобы оповещенные им об этом собрались на горе Амбрия и с радостью, воздавая убитым почести, украсили их могилы. По его указу туда явились епископы и аббаты и прочие его подданные из всех сословий. И когда все собрались, и настал заранее назначенный день, Аврелий, возложив на свою голову королевский венец, отметил торжественно праздник Троицы и три последующих дня посвятил торжествам. Между тем он пожаловал своим приближенным еще свободные почетные должности, дабы вознаградить их за преданность и труды. Поскольку два архиепископства, а именно Эборакское и Города Легионов, не имели над собой глав, он, вняв единодушным пожеланиям их населения, Эборакское отдал Самсону, мужу знаменитому и прославленному величайшим своим благочестием, а Города Легионов — Дубрицию, на которого, как на достойного пастыря, указал божественный промысел. Уладив эти и другие дела в своем государстве, Аврелий повелел Мерлину установить вокруг могил убиенных камни, привезенные им из Ибернии, и тот, повинуясь королевскому приказанию, установил их вокруг могил не иначе, чем они были расставлены на горе Килларао в Ибернии, и доказал тем самым, что разум сильнее мощи.
131. В это самое время сын Вортегирна Пасценций, который укрылся в Германии, горя желанием отомстить за отца, возбуждал всех воинов этого королевства против Аврелия Амброзия, короля бриттов. Он сулил им горы золота и серебра, если подчинит с их помощью своей власти Британию. Наконец, соблазнив своими посулами множество юношей германского государства, он снарядил весьма сильный флот, подошел на нем к северным частям острова и принялся их разорять. Когда об этом известили короля Аврелия, он собрал свое войско, выступил навстречу противнику и принудил озверевших врагов к сражению. Те, приняв его вызов, устремились на бриттов и сошлись с ними в сече, но благодарение Господу, были побеждены и обращены в бегство.
132. Спасшись бегством, Пасценций не посмел вернуться в Германию, но, подставив паруса другим ветрам, приплыл в Ибернию к Гилломаурию, который оказал ему радушный прием. Он поведал Гилломаурию о своей неудаче, и тот, пожалев Пасценция, обещал ему помощь и посетовал на обиду, которую претерпел от брата Аврелия Утера, лишившего его Кольца Великанов. Заключив, в конце концов, между собою союз, они снарядили корабли и, взойдя на них, прибыли к городу Меневии. Когда об этом стало известно, Утерпендрагон, собрав множество вооруженных, направился в Камбрию и сразился с пришельцами. Ведь в ту пору его брат Аврелий, настигнутый тяжелым недугом, лежал в городе Винтонии и не мог самолично пойти на врагов. Молва об этом дошла до Пасценция и Гилломаурия, а также до находившихся при них саксов, и все они очень обрадовались, так как рассчитывали, что его болезнь намного им облегчит покорение всего королевства. И вот, когда в народе шли бесконечные толки об этом, перед Пасценцием предстал один сакс по имени Эопа и спросил его: "Какими дарами обогатишь ты человека, который в угоду тебе умертвит Аврелия Амброзия?" Пасценций ответил: "О, если бы я отыскал такого, кто бы взялся за это, я бы одарил его тысячей фунтов серебра и своей дружбой до гроба. А буде счастье мне улыбнется и я овладею королевским венцом, я поставлю его центурионом и в подтверждение моих слов клянусь".
Тогда Эопа сказал: "Я изучил язык бриттов, я знаю их нравы, я сведущ во врачебном искусстве. Если ты и впрямь выполнишь свое обещание, я назовусь христианином и бриттом, проникну к королю как врач и дам ему снадобье, от которого он умрет. И чтобы облегчить себе доступ к одру больного, я себя выдам за благочестивейшего и сведущего во всех правилах веры монаха". Обнадеженный словами Эопы, Пасценций договаривается с ним обо всем и клятвенно подтверждает свои обещания. Итак, Эопа сбривает бороду и волосы на макушке и облачается в монашескую одежду; прихватив с собою сосуды с лекарствами, он пускается по дороге в Винтонию. Придя в город, Эопа отвешивает низкий поклон сановникам и встречает в их глазах благосклонность — ведь для них не было ничего желаннее, чем опытный врач. Итак, впущенный в королевскую опочивальню и приведенный к постели короля, он заверяет, что вернет ему утраченное здоровье, если тот не откажется испить его снадобье. Эопа примешал к нему яду и протянул питье государю. Аврелий взял его в руку и проглотил, а нечестивый амброн тотчас же велел ему закутаться в покрывало и поскорее уснуть, дабы его гнусное снадобье лучше подействовало. Король поверил уговорам предателя и, надеясь, что к нему вернется здоровье, заснул. Яд проник внутрь по жилам и жилкам тела, и во сне наступила смерть, которая никого не щадит. Тем временем мерзкий предатель неприметно проскользнул между придворными, и никто из них его больше не видел.
133. Пока это происходило в Винтонии, на небе показалась звезда огромной величины и яркости. Она испускала один-единственный луч, но на этом луче висела раскаленная глыба, растянутая вширь подобно дракону, из пасти которого вырывались еще два луча, один из коих, как казалось, тянулся в длину дальше галльских пределов, а второй, склонявшийся в сторону моря у берегов Ибернии, оканчивался семью лучами поменьше. Появление упомянутой выше звезды потрясло страхом и удивлением всех, кто ее видел. Брат короля Утер, гнавшийся в Камбрии за вражеским войском и потрясенный не меньшим страхом, чем остальные, посетил некоторых ученых, дабы те ему сообщили, что именно предвещает эта звезда. Среди прочих он повелел призвать к нему также Мерлина — ведь тот находился при войске, дабы битвы велись согласно его советам. Представ перед полководцем, он получил повеление изъяснить знамение, явленное этой звездой. Разрыдавшись и лишь понемногу обретя спокойствие духа, Мерлин сказал: "О непоправимый урон! О осиротевший народ Британии? Скончался знаменитый король бриттов Аврелий Амброзии, со смертью которого погибнем и мы, если Господь не придет нам на помощь. Итак, торопись, Утер, благороднейший вождь, и не откладывай битвы с противником; тебя осенит победа, и ты станешь королем всей Британии. Ведь это тебя обозначают эта звезда и дракон под ней. Луч, протянувшийся к галльскому побережью, возвещает, что у тебя будет наделенный величайшим могуществом сын, господству коего подчинятся все королевства, которые он возьмет под свою руку. Что до второго луча, то обозначает он дочь твою, сыновья и внуки которой будут друг за другом властителями Британии".
