Коллектив авторов - Европейские поэты Возрождения

Сегодня тает снег, проснулся мир растений,
И снова человек встречает день весенний,
Я к вам иду, луга, спеша навстречу той,
Что сердцу дорога, что блещет красотой.
Пусть ищет кто другой почет, богатство, славу,
А мне удел такой, признаться, не по нраву.
Под кровлею ветвей уснуть я был бы рад.
Где свищет соловей, не требуя наград,
Любимую мою его прославят трели,
Чтоб, вторя соловью, и горы зазвенели.
Глупцы! Вам не дано простую суть понять,
Что золото одно не может счастья дать.
Коль совесть нечиста, не пожелаешь трона,
Уж лучше нищета, чем царская корона,
Чем ты бы ни владел, — хотя бы всей землей,—
Не сладок твой удел, когда исчез покой.

Спрячь недовольство, хмурость, злость,
Когда к тебе приходит гость.
Радушьем теплым встреть его,—
Себя уважишь самого.

Коль сбился твой сынок с пути,
Не медли: розгу в ход пусти,
Сумевши вовремя постичь,
Что бьет больнее божий бич!

По правде, сын мой, поступай.
От истины не отступай.
И, в честности неколебим,
Ты будешь счастлив и любим.

Перед тобою — даль и ширь.
Так — в путь!.. Но деньги не транжирь!
Останешься без кошелька,
Вот и намнут тебе бока.

Смотри, не очень заносись,
С умом к удаче относись:
Какой бы ни нашел ты клад,
Все может бог забрать назад.

Порою глянешь на иных:
Добро промотано в пивных.
Разумен будь! Не лезь в кабак!
Живи по средствам! Только так!..

Взвесь, разгляди себя, проверь:
Кем был ты, кто ты есть теперь,
Куда ты будешь занесен?..
И ты — безгрешен. Ты — спасен!..

Ты, о дочь небес, богоматерь-дева,
Мир вдохни в народ, распаленный злобой,
Чтоб немецкий край не сломило бремя
Мерзости нашей.

Чернь кипит, бурлит, разоряя слепо
Все, что не вконец разорили предки,
Стены городов укрепляет, пушки
К бою готовит.

Нам пойти б войной на свирепых турок,
С гордым Римом нам потягаться б в сече
Иль чужих князей потеснить бы к вящей
Славе германцев.

Нет, пуская кровь соплеменным братьям,
Руки мы свои оскверняем только,
Только лишь урон, дураки, себе же
Сами наносим.

Кто, гляжу я, шлем поспешил напялить,
Кто, гляжу, мечом замахпулся грозно,
Кто рычит, как зверь, потрясая палкой
Или секирой.

Тот, глядишь, из искр раздувая пламя,
Знай себе палит и, свинцом летучим
Воздух распоров, наполняет местность
Дымом и громом.

Угнан крупный скот, приуныли овцы,
Страшно им пастись. Лишь прядут ушами,
Как услышат гул, да дрожат, бедняги,
Мелкою дрожью.

Вот стоит в строю кольцевом пехота.
Сколько грозных лиц! Как сурова песня,
Что поют бойцы под глухой и дробный
Бой барабанов!

Пышет жаром конь, облаченный в латы,
Битву чуя, вдаль, белопенный, рвется,
Звонко ржет, взыграв, и копытом землю
Бьет в нетерпенье.

Всюду слышен стон матерей почтенных:
Слезы льют, клянут кровопийцу Марса.
Нынче этот гость северян изводит,
Завтра — богемцев.

Дева, ты внемли неустанным зовам,
Ты конец войне положи нелепой,
Мир нам дай, сплоти племена родные
Дружбой, любовью!

Рейнских лоз красу сбереги, опекой
Ты своей святой осчастливь предгорья
Альп, и славный Пфальц, и у волн дунайских
Пышные нивы!

Вот о чем тебя умиленно молим
В храмах, где горит благовонный ладан,
Где тебе хвалу воздаем и к небу
Гимны возносим.

Ты, о Феб, творец звонкострунной лиры,
Пинд и Геликон возлюбивший древле,
К нам теперь явись, не отвергни нашей
Песни призывной!

Пусть придут с тобой баловницы музы,
Пусть поют, резвясь, под студеным небом.
Край наш посети, где неведом сладкий
Голос кифары!

Варвар, чьи отцы, космачи-мужланы,
Прожили свой век, о латинском лоске
Слыхом не слыхав, наделен да будет
Певческим даром,

Словно тот Орфей, что певал пеласгам,
Пеньем за собой увлекая следом
Хищное зверье, дерева с корнями,
Ланей проворных.

Ты, веселый гость, пожелал пустыню
Моря пересечь и, придя от греков,
Музам дал приют, утвердил науки
В землях латинян.

Так же, Феб, и к нам, как во время оно
В Лаций ты пришел, препожалуй ныне.
Грубый пусть язык, темнота людская
Сгинут бесследно!

Какая слава громкая цезарей
В камнях умолкла города вашего,
О Трира жители, которых
Мозель поит ледяной водою!

Как будто снова Рима развалины
Воочью вижу, глядя на эти вот
Колонны, портики, ворота
Или бродя пустырем убогим,

Где только остов царской хоромины
Теперь маячит кровлей, поросшею
Чертополохом, или купол
Ветки кустов к облакам вздымает.

Как хлам ненужный, глыбами мрамора,
Лежат, о жалость, прямо на улицах
Кумиры, чье величье только
В литерах гордых застыло ныне.

Порой увидишь где-нибудь в садике
Плиту надгробья с надписью греческой
Иль вдруг найдешь, гуляя в поле,
Холм безымянный, обломки урны.

Чего не смелет мельница времени?
Столпов Геракла медных как не было,
И мы со скарбом нашим тоже
В прах превратимся под небом вечным.

Тот, кто в беде бросает друга,
Когда тому живется туго,
Кто сердце не готов отдать
Тому, кто вынужден страдать,
Кто сам страдает безутешно,
Когда дела идут успешно
У друга первого его,—
Достоин только одного:
Неумолимого презренья!
Сторонник этой точки зренья,
Я не желаю предпочесть
Суровой искренности лесть.
Держаться надо бы подальше
От лицемерия и фальши,
Поскольку добрый друг не тот,
Кто перед нами спину гнет,
К уловкам прибегая лисьим!..
Но кто, в поступках независим,
Удачу иль беду твою
Воспримет также, как свою,
Кто за тебя горою встанет,
Не подведет и не обманет,
За то не требуя наград,—
Тот верный друг тебе и брат.
И этой верности сердечной
Ты сам ответишь дружбой вечной.

Я белый свет исколесил
И потерял немало сил.
Терпел одни лишения,
Позор и унижения.
Я глаз ночами не смыкал.
Корпел и потом истекал.
Я исхудал, устал и сник,
Прочел тома мудреных книг.
Сносил нужду и муки,
Штудировал науки.
И вот за все старания
Узнал я заклинания,
Как сжить на вечные века
Со света орден Дурака.
Дураков полным-полно.
Беда! В глазах от них темно.
И куда ни сделай шаг,
Тут дурак и там дурак.
Их развез по всей земле
На дурацком корабле
Брант Себастиан… Доколе
Дуракам гулять на воле?
Их теперь на свете тьма,
Тех, что бог лишил ума.
Как вокруг ни погляди:
Дураков — хоть пруд пруди.
И вам, быть может, невдомек,
Что Брант и сам себя нарек
Дураком. Но кто ж умен,
Если вправду дурень он?
Но, видно, Брант не просто так
Признал открыто: «Я дурак».
Повел почтенный Себастиан
Свой корабль, как капитан.
И взял с собой в морской поход
Безмозглых дурней хоровод.
Средь них себя узнает всяк,
Кто вправду олух и дурак.
И Брант, что к дурням был немил,
Их всех позором заклеймил.
В злобе корчится тупица:
«Лучше б в землю провалиться».
Он лишится состоянья,
Чтоб избегнуть осмеянья.
Чтобы на глазах у всех
Не попасть в компашку тех,
Кто с времен былых веков
Носит званье дураков.
Сказал недаром Соломон,
Что ими свет заполонен.
Земля, что олухов не знает,
Где дурень хлеб не пожинает,
Счастливей испокон веков,
Чем та, где много дураков.
От них не жизнь — кромешный ад.
От них томится стар и млад.
Они несут страдания,
Но эти заклинания,
Которым обучился я,
От них избавят все края.
И враз покинет наш народ
Ленивых трутней глупый сброд.
Скрылись дурни под личиной,
Словно волки под овчиной.
Полон ими высший свет,
И дурак попал в совет.
Убирайтесь восвояси,
Дураки в поповской рясе!
Мы пролили много слез
Из-за вас, что Брант привез.
Я как-то видел простака,
Что, пожалевши дурака,
Его пригрел в глухую ночь.
Дурак беднягу выгнал прочь.
Гласят предания отцов
О том, как полчища глупцов,
Что арманьяками звались,
На нашу землю ворвались.
Но был недолог разговор.
Мы дали им такой отпор!
И с них содрали шкуру.
Пусть не воюют сдуру!
Но дурни прибыли опять.
И как нам повернуть их вспять?
И как изжить в конце концов
Рать лиходеев и глупцов?

На свете есть одна страна,
Где службы служит сатана.
Он настоятель не простой.
Он прочь отринул крест святой.
И выкинул бесценные
Писания священные.
Пусть кто-то думает из вас,
Что небылица сей рассказ.
Но на земле, поверьте,
Есть пострашиее черти.
И каждый может в них узнать
Прелатов, княжескую знать.
Священник — тот мертвецки пьян.
Князь топчет пахоты крестьян.
Поляжет вся пшеница,
Коль князь с охоты мчится.
Они бесчинствуют и лгут.
Они вершат неправый суд.
Разбой, вино и битвы
Им слаще, чем молитвы.
И кто покуда не ослеп,
В монастырях узрит вертеп.
Пируют здесь прелаты,
Пороками богаты.
Где есть епископ иль аббат,
Царят бесчестье и разврат.
Что Библия, что Часослов?
Они разводят гончих псов.
И нищих подаянья
Идут на злодеянья.
Грошами бедняков полна,
Звенит церковная мошна.
Забыты паства и приход.
Но поднимается народ,
И лютые проклятья
Уже разносят братья.
Нечистой силы слугам
Воздастся по заслугам.
И будет им награда — Позор и муки ада.