произошло на X или же XII день после праздника Св. Иоанна [948], в год тысяча IIIIc XXI. Тогда же через глашатаев было объявлено, что на последней неделе августа все, кто снимал себе жилище, и обязан был цензом или арендной платой [949], отправились к своим домовладельцам, или к тем, кому обязаны были цензом, или арендной платой, и осведомились у них, каковой монетой те желают получать положенное после праздника Св. Ремигия [950], и выслушали их ответ, и при несогласии с таковым, были вольны отказаться от дальнейшей аренды или съемного жилья, чем народ был умиротворен, и успокоился за свою участь, ибо до истечения срока, в каковой предполагалось продлить или отказаться от дальнейшей аренды оставалось еще два месяца, а когда на праздник Сен-Реми подошел сказанный срок, плата взималась как то привычно было ранее, монетой, стоившей XII гро за франк [951].
315. Далее, в сказанное же время волки были настолько голодны, что ночами проникали в добрые города, причиняя великий ущерб, и не раз так случалось, что они вплавь пересекали Сену и множество иных рек, и на кладбищах, каковые располагались за городской чертой, выкапывали тела, похороненные незадолго до этого, и пожирали их, а выходя прочь из города, пожирали ноги, прибитые к городским воротам [952], и во многих местах пожирали женщин и детей.
315. Далее, на первой неделе августа, в год тысяча IIIIc XXI, прево Парижа назначен был Пьер, прозванный Ле Барра [953].
317. Далее, в сказанное же время, король английский занял Дрё, Бонневаль, Эпернон [954] и еще несколько городов, с каковыми договорился о сдаче, и арманьяки, там обретавшиеся, сумели уйти невредимо [955], после чего совершили столько новых злодеяний, что в это трудно поверить.
318. Далее, в сказанное же время все фрукты без исключения были столь дороги, что за IIII яблока просили I блан, а сотня орехов стоила IIII соля, две груши — VI бланов, два ливра свечей — XVI парижских солей, малая головка сыра — XIII парижских солей, одно яйцо — III блана, бушель бобов или же гороха II блана, ливр [сливочного] масла — XXVIII бланов, пинта растительного масла — XVI парижских солей, пара сафьяновых башмаков — XXIIII соля, пара обыкновенных башмаков — XVI солей, пинта вина — IIII соля, а мясо было столь дорого, как никогда ранее.
319. Далее, в сказанное же время король английский занял два города, весьма досаждавшие Парижу, каковые удерживали за собой арманьяки, иными словами, Божанси [956] и Вильнев-ле-Руа [957], оттуда же направился к Мо, к каковому городу прибыл в точности в день Св. Ремигия [958].
320. Далее, в сказанное же время герцог бургундский обретался в окрестностях Сен-Рикье [959] что в Понтье, каковой город держал в осаде, откуда пожелал отправиться в паломничество в Булонь-сюр-Мер [960]. Арманьяки же, прознав о том, положили захватить его врасплох, но Дева Мария свершила чудо, и несмотря на то, что часть людей покинула его на произвол судьбы, словно бы прознав о приближении арманьяков [961], по милости Господа и [пресвятой его матери] арманьяки разбиты были наголову, и на поле их осталось лежать до тысячи ста человек [962], в то время как их капитаны захвачены были в плен и все важные персоны, каковые обретались с ними [963], [также] были препровождены в разные тюрьмы.
321. Далее, на III день следующего за тем ноября-месяца, тысяча IIIIc и XXI года, было объявлено о цене старой и чеканке новой монеты, согласно чему гро за XVI денье отныне должен был стоить II денье, и также начеканили новой монеты, каковая стоила всего лишь II турских денье, посему народ впал в великую печаль и уныние, ввиду того, что бедному люду жить становилось невмоготу, ибо за капусту, лук и лук-порей, зеленый виноградный сок [964] и т.д. в самом лучшем случае выручить можно было II блана, а по новому приказу, все вышесказанное стоило не более одного денье. Те же, кто снимал [в столице] дом или иное жилье, отныне вынужден был платить в восемь раз более прежнего, иными словами, вместо одного франка — VIII франков, а вместо восьми франков — XLVIII франка; все прочее также выросло в цене, и одному Господу ведома вся мера лишений от голода и холода, каковую пришлось вынести бедному люду. А в день Всех Святых [965] морозы стояли такие, каковых не бывало на Рождество, и без мелкой монеты ничего было не купить [966].
322. Далее, в сказанное же время председательствующим в Парижском Парламенте [967] был некий Филипп де Морвилье [968], и худшего притеснителя в Париже не бывало доселе, ибо случись кому было поступить поперек его воли, или же ошибиться при продаже товара, таковому прокалывали язык; он же приказывал свозить добрых торговцев со всего Парижа на позорных телегах, и выставлять их к столбу на площадях, коротко говоря, выносил приговоры столь жестокие, ужасные и устрашающие, что никто не осмеливался оспаривать его решения, или же принести жалобу. Он же приговаривал к денежным штрафам [и наказаниям] столь тяжким, что ежели кому-то довелось побывать у него в руках, сохранял о том память до самой смерти, потеряв на том честь, имущество, или часть собственного тела.
323. Далее, повинуясь своему властолюбию и гордыне, он приказал, дабы отныне ни один ювелир или представитель иного ремесла, за исключением одних лишь менял, ни в каком случае не имел права обменивать золото на деньги, или деньги на золото [969], и названные же менялы не смели брать за свои услуги более II турского денье за один золотой экю [970], под страхом быть немедленно наказаны штрафом в [II или даже] III сотни полновесных ливров.
324. Далее, в сказанное же время король английский по-прежнему обретался в окрестностях Мо [971], где потерял множество людей по причине голода и холода, ибо в течение XV дней или порядка III недель перед Рождеством, дождь лил безостановочно днем и ночью, в горах же снег падал столь обильно, что Сена вышла из берегов, и вода поднялась настолько, что на Гревской площади у монастыря Сент-Эспри [972] стояла на высоте едва не большей, чем две длины копья [973], то же самое происходило на площади возле Дворца, и монастырю Нотр-Дам, что на берегу расположен выше церкви Сен-Шапель, и на площади Мобер, поблизости от
