Песнь о ста сорока семи
Из Хальда их прибыло сто сорок семь.
У стен Браттингсборга вскоре
Они свои шелковые шатры
Раскинули на просторе.
Где удальцы проскакали, гремела под ними земля.
Исунг, датский король, на рать
Смотрит с высокой башни:
«Припала охота им жизнью играть
Как нельзя бесшабашней!
По свету поездил ты, Снаренсвенд!
Не знаешь ли, Сивурд, пришельцев?
Откуда эти златые щиты?
Как звать их отважных владельцев?»
«На первом щите ослепительный лев
Красуется гривой косматой.
А сверху — царственный Дидрика знак:
Корона червонного злата.
Клещами и молотом щит второй
Украсил сын кузнеца.
Видрик в плен врага не берет,
А рубится до конца.
На третьем щите блистающий змей.
Он в кольца златые свит.
Премудрый Местер Хильдебранд
Сей знак поместил на щит.
Ярла Хорнбуга отпрыск — юнец,
В битвах не закаленный,
Носит Хумлунгер четвертый щит,
С липой ярко-зеленой.
На пятом щите — одичалый волк,
Блистающий на пустополье.
Знак этот выбрал Железный Ульв.
Чуждо ему сердоболье.
Как жар, горит на щите шестом
Отливающий золотом гриф.
Хеллед Хаген с этим щитом
Бьется, покуда жив.
Виола украсила щит седьмой.
Она — веселья источник.
Так мыслит Фальквур-музыкант,
Бражник и полуночник.
На восьмом щите — человек и слон.
Сей знак выбрал Тетлев Датский.
Недюжинной силой славится он,
Мечом владеет он хватски.
Бурым орлом девятый щит
Украсил воитель юный.
Духом тверд господин Роденгорд,
Отменно знающий руны.
Две белых стрелы на десятом щите
Сияют крестообразно:
Виттинг Херфредсон выбрал знак
С именем сообразно.
Блещет одиннадцатый щит,
Отмечен пламенем ярым.
Его по земле господней мчит
Бранд Видфардлинг пожаром.
Двенадцатый щит брат Альсинг, монах,
Украсил златой булавой.
За Альсингом, стоя в стременах,
Несутся воители в бой».
«Мой Сивурд! Найдется тебе по плечу
У Дидрика в стане витязь.
За земли свои, за своих королей
Один на один поборитесь!»
К шатрам подъехал Снаренсвенд:
«Кто удаль, силу, проворство
Желает выказать в честном бою
И рад вступить в ратоборство?
Кто лучше всех владеет конем,
Чей конь не знает заминки,
Пусть выедет в чистое поле на нем,
Себя испытать в поединке!»
Бросили кости на тавлею.
Надо ж им так раскатиться!
Выпал Хумлунгеру жребий худой:
С богатырем схватиться.
Он у Видрика просит коня:
«Тебе не грозит наклад!
За Скемминга может моя родня
Назначить любой заклад».
«Не расквитаться твоей родне,—
Зря не давай поруки! —
Если испортит Скемминга мне
Сивурд, храбрец близорукий!»
«Есть у меня меньшая сестра —
Для женщин других зерцало,
Дабы добродетели образец
Любая из них созерцала».
«Восемь замков дай мне в залог,—
Если что с конем приключится,—
И твою меньшую сестру, чтоб мог
Я с ней тотчас обручиться».
«Восемь замков моих за коня
Дам я тебе в поруку.
Восемь замков бери у меня
И младшей сестры моей руку!»
Весело прыгнул Хумлунгер в седло,
И Скемминг помчал седока.
Чудно показалось коню, что ему
Шпоры уперлись в бока.
Как солнце, сиял Хумлунгеров щит!
«Спаси меня милость господня!
Не дай горемычному молодцу
С коня свалиться сегодня!»
Как равный с равным, сшиблись они.
У витязей с первой встречи
Лопнули щитовые ремни,
Щиты отнесло далече.
«Ты ладно скроен и крепко сшит.
По нутру мне твоя удалость.
Ступай, молодец, разыщи свой щит,
А я подожду тебя малость».
Как только сшиблись воители вновь,
Хумлунгеру не мирволя,
Ткнул его крепко Сивурд мечом
И отбросил далёко в поле.
«К земле пригвоздил я тебя, молодец!
Твой конь стал моей добычей.
Ты кто и откуда? Узнать бы не худо!
Таков богатырский обычай!»
«Отец мой — биртингсландский ярл —
Как Хорнбуг известен в народе.
А я Хумлунгером юным зовусь
В застолье и в походе».
«Хорнбуг мне добрый друг и зять.
Ты — милой сестры моей чадо!
Скемминга можешь обратно взять:
Чужого коня мне не надо!
Ремень отрежь от щита моего.
К дубу ремнем сыромятным
Меня прикрути и скажи: «Одолел
Я Сивурда в споре ратном!»
Хумлунгер к шатрам, в ожиданье похвал,
Пришел и сложил свой меч:
«К дубу прикручен старый бахвал
За свою хвастливую речь!»
«Полно, юный Хумлунгер, врать!
Не будь его доброй воли,
Не то что ты, а целая рать
Не связала бы Сивурда в поле!»
В дубраву поехал на сером коне
Видрик без дальних слов:
«Проведать нынче охота мне,
Как Сивурд жив-здоров?»
В дубраве Сивурд прикручен был
К матерому дубу ремнями.
Издали Видрика он углядел
И выдернул дуб с корнями.
«Видрика связанным ждать — не след!
Этот шутить не любит!
Мечом своим добрым хватит по ребрам
И наискось их перерубит!»
Королева из верхних покоев глядит,
Как пыль вздымается клубом:
«Нам рыцарской славы привез из дубравы
Сивурд с вырванным дубом!»
Королева из верхних покоев глядит,
Дивясь богатырской мощи:
«Диковинный цветик нынче сорвал
Наш Сивурд, гуляя в роще!»
Могучие витязи на лугу
Танцуют под музыки звуки.
Пускается, с дубом за поясом, в пляс
Сивурд, храбрец близорукий.
Где удальцы проскакали, гремела под ними земля
Хольгер Датский и славный Дидрик
Восемь братьев Дидрик имел,
Богатой Вероной правил,
И каждый по дюжине сыновей
У трона его поставил.
Было по дюжине сыновей
У его пятерых сестер.
Тринадцатый сын родился у меньшой,
Как братья, удал и востер.
Когда из Вероны вышла рать
Во всей богатырской мощи,
Шлемы торчали — не стану врать! —
Превыше буковой рощи.
«Целый свет мы с мечом прошли,
Всюду рубились хватски,
Но Данией правит король, говорят,
По имени Хольгер Датский.
В Ютландии Северной он живет.
Ни пред каким супостатом
Этот король не склонял головы,
Венчанной червонным златом».
Булатной палицей Свертинг потряс.
Ратный взыграл в нем дух.
«Хольгера люди — ничто против нас.
Их сотню раздавим, как мух!»
«Ты Хольгера войско не ставишь
ни в грош,
Свертинг, чернявый малый?
Я слышал, народ у него хорош:
Отважный, лихой, удалый!»
Верзила Бермер сказал: «Король
Хольгер Датский отвагу
Выкажет, если дождется нас
И не задаст он тягу!»
Двинулись восемь тысяч коней,
Что в Данию с грохотом адским
Везли из Вероны незваных гостей —
Свидеться с Хольгером Датским.
Король королю посылает гонца,
С противника требуя дани:
«Если откажется Хольгер платить,
Пусть выйдет на поле брани».
Откликнулся Видрик Верландсен,
Что слова зря не скажет:
«Кто в землю датскую к нам войдет,
Тот в землю датскую ляжет!»
Два войска на черной равнине сошлись
Для богатырской сечи.
И скорбным ристалищем стало тогда
Место кровавой встречи.
Витязи Хольгера бились три дня,
Исполнены доблестей бранных.
Несметное множество там полегло
Воителей чужестранных.
Верзила Бермер сказал королю:
«До сотни нас недобрать!
Как мы Хольгера победим,
Когда оскудела рать?»
Славный Дидрик утратил спесь
И взор обратил к небосклону:
«Нечего ждать нам спасенья здесь!
Надо бежать в Верону».
Дидрик пустился, не чуя ног,
Через холмы и овраги.
Свертинг-бахвал за ним поспевал,
Забыв о былой отваге.
Юный витязь, Железный Ульв,
Стоял на крутом косогоре:
«Сулился Дидрик датчан одолеть
Себе самому на горе!»
Была восьмитысячной эта рать.
И надо ж случиться урону:
Вспять воротилось лишь тридцать пять
Из Дании в Верону.
Кровь, по разрытой равнине бурля,
Стекала с холмов и бугров.
Дымилась испариной красной земля,
И солнечный шар был багров.
