Сборник - Хроники длинноволосых королей

Узурпатор Фока

Август Маврикий, который в течение двадцати одного года правил империей, вместе со своими сыновьями Феодосием, Тиберием и Константином был убит Фокой, [человеком] из свиты патриция Прииска, который принес немало пользы государству, ибо всегда одерживал победу над врагами. Ведь гунны, также называемые аварами, были сломлены его десницей. Как пошел второй год правления Фоки, Папа Григорий отправился к Господу. На его место для апостольского служения был поставлен Сабиан. Эта зима выдалась невероятно холодной, и люди умирали почти повсюду. Урожай на полях был поеден мышами и полег от заразы. После ухода такого лекаря должен был начаться мор, ибо душами людскими овладели голод и жадность.

Фока, убив Маврикия и его сыновей, единолично правил в течение восьми лет. По просьбе Папы Бонифация он постановил, что Римский престол и Апостольская церковь являются главой всех церквей, ибо церковь Константинопольская писала свое имя впереди всех остальных церквей.[153] Далее, по просьбе другого Папы Бонифация он разрешил, чтобы древнее святилище, называемое пантеон, очистив от идолопоклоннической скверны, превратили в церковь Святой Девы Марии и всех мучеников, дабы в месте, некогда принадлежавшем не Богу, а демонам, ныне [славилась] память святых.[154] В эти времена прасины и венеты в Египте и на Востоке начали гражданскую войну и перебили друг друга.[155] Персы, выступив против империи, захватили многие римские провинции и сам Иерусалим и, разоряя церкви, оскверняя святыни, занимая достопримечательные и общественные места, похитили даже знамя Креста Господня.[156] И вот Ираклий, правивший в Африке, восстал против Фоки и, прибыв вместе с войском, лишил его жизни и царства, а власть над римским государством досталась Ираклию, сыну [победителя].

Не упущу рассказать и о воистину замечательных деяниях, Ираклием совершенных. Когда Ираклий был патрицием провинции Африка, а Фока, умертвивший императора Маврикия и захвативший империю, стал править наибеспутнейшим образом и, словно безумный, выбросил сокровища в море, утверждая, что приносит дары Нептуну, сенаторы воочию убедились в его стремлении разорить империю своей глупостью, и сторонники Ираклия, захватив сенат, отсекли Фоке руки и ноги и, привязав к его голове камень, сбросили в море. А Ираклий с согласия сената получил императорскую корону. Во времена императоров Маврикия и Фоки многие римские провинции были разорены персидскими набегами.

И вот, как обычно, против Ираклия выступил персидский император. Персы, разорив приграничные области, подступили к городу Халкедону, расположенному неподалеку от Константинополя, и сожгли его дотла. После этого, приблизившись к Константинополю — резиденции императора, они приготовились разрушить и оный. Ираклий, выступив со своим войском навстречу, направил послов, предложив императору персов, носившему имя Хосров, встретиться в поединке, оставив в стороне оба войска, дабы тот, кому Всевышний дарует победу, получил владения [другого]. Персидский император клятвенно подтвердил обещание выйти сражаться в одиночку. Император Ираклий, вооружившись, оставив позади войско в полной готовности, один, подобно новоявленному Давиду, выехал на битву. Хосров же отправил сражаться вместо себя одного из своих патрициев, которого считал непревзойденным бойцом. Когда двое [противников] съехались на поединок, Ираклий сказал патрицию, заменявшему императора Хосрова:[157] «Было решено, что мы должны сражаться один на один, почему же за тобою следуют другие?» Патриций повернулся, чтобы посмотреть, кто это идет за ним следом, а Ираклий тут же ударил стременами [по бокам] лошади, вытащил короткий меч (?)[158] и отрубил персидскому патрицию голову. Император Хосров и персы, побежденные и посрамленные, повернули назад и возвратились в свои края, и Хосров коварно был убит своими [сподвижниками]. Ираклий преследовал персов по морю и всю Персию подчинил своей власти, захватив множество сокровищ и семь боевых доспехов (?).[159] В течение почти трех лет разоренная Персия была подчинена его власти. Затем персы опять избрали своего императора.

Император Ираклий был хорош собою, красив лицом, был довольно высок и необычайно крепок, сражался как истовый воин и часто в одиночку убивал множество львов — будь то на арене или в пустыне. Будучи весьма просвещенным человеком, занимался астрологией, благодаря чему ему стало известно о том, что по Божьему соизволению империя будет разорена обрезанным народом. Поэтому направил посольство к Дагоберту, королю франков, с просьбой приказать всем иудеям своего королевства креститься и принять католическую веру. Что могущественный Дагоберт и исполнил. Ираклий приказал во всех провинциях империи поступить точно так же. Но неведомо было ему, откуда именно великое бедствие обрушится на империю.

Агаряне, или сарацины, как утверждается в книге Орозия, обрезанный народ, уже с давних пор обитавший на той стороне Кавказских гор над Каспийским морем, что называется Эрколия, невиданно приумножились, а посему, взявшись за оружие, вторглись в империю и принялись разорять владения императора Ираклия. Он же послал против них солдат. Вступив в сражение, сарацины одержали над воинами Ираклия верх и порубили их мечами. Говорят, что в той битве сарацинами было истреблено сто пятьдесят тысяч человек, а захваченное на поле боя сарацины через посланца предложили Ираклию забрать назад. Ираклий, желая отомстить сарацинам, ничего из этой добычи брать не хотел. Собрав по всем провинциям империи невиданное войско, Ираклий направил посольство к Каспийским воротам, которые великий Александр Македонский решил возвести и запереть, поскольку приумножились наисвирепейшие народы, обитавшие за Кавказскими хребтами. И эти самые ворота Ираклий приказал открыть, и оттуда он привлек себе на подмогу сто пятьдесят тысяч воинов и послал сражаться против сарацин. У сарацин же было два полководца и почти двести тысяч воинов. И вот свой лагерь [Ираклий] расположил неподалеку от противника, задумав начать сражение на рассвете, но той же ночью войско Ираклия было поражено Божьим мечом, и из солдат, [находившихся] в лагере Ираклия, пятьдесят две тысячи расстались с жизнью во сне. Когда же на рассвете пришло время выйти на битву, солдаты, узрев, что часть войска уничтожена Божьим провидением, уже не решались начать битву. После отступления Ираклия в родные края сарацины стали продвигаться вперед, разоряя владения императора Ираклия. Когда они уже подошли к Иерусалиму, Ираклий, понимая, что не может противостоять их натиску, и впав в отчаяние от несчастий, примкнул к Евстахиевой ереси, оставил веру Христову, женился на дочери своей сестры и, заболев лихорадкой, окончил свою жизнь в жестоких мучениях. А императорское достоинство унаследовал его сын Константин, во времена которого государство было разорено сарацинами.

Когда почил император Константин, Констант, его сын, будучи еще в юных летах, с согласия сената был возведен на престол. В эти времена империя беспощадно разорялась сарацинами. Иерусалим был ими захвачен, равно как и другие города на побережье.[160] Египет, Верхний и Нижний, был наводнен неверными, Александрия взята и повержена. Вся Африка за короткое время была разорена и захвачена, и там сарацинами был убит патриций Григорий. Только Константинополь вместе с провинцией Фракия, а также немногими островами и провинцией Романья оставался под властью Константа. Поистине империя была самым суровым образом разорена и ослаблена сарацинами, так что после этого император Констант, стесненный, принужден был стать сарацинским данником, дабы сохранить под своей властью Константинополь и острова. В течение почти трех лет и, как говорят, еще более император Констант каждый день посылал тысячу золотых солидов в сарацинскую казну. Однако, собрав людей, Констант постепенно возвратил себе империю и отказался выплачивать сарацинские подати.

Константин Август, который также прозывался Констант, решив вырвать Италию из рук лангобардов, покинул Константинополь, отправился в путь по берегу и прибыл в Афины. Затем пересек море и достиг Тарента. Прежде всего он отправился к некоему отшельнику, который, как утверждали, обладал пророческим даром, чтобы доподлинно узнать, как можно покорить и подчинить народ лангобардов, обитавший в Италии. И вот этот Божий человек, после того как на протяжении целой ночи молился, чтобы Господь оказал помощь в этом деле, с наступлением утра дал Августу такой ответ: «Племя лангобардов невозможно покорить, ибо некая королева, прибывшая из другой страны, воздвигла во владениях лангобардов базилику в честь святого Иоанна Крестителя,[161] и поэтому сам блаженный Иоанн постоянно вступается за лангобардское племя. Однако наступит время, когда к этому храму станут относиться пренебрежительно, и вот тогда погибнет народ сей».