Автор неизвестен - Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

1 Король наш Карл[8], великий император,
Провоевал семь лет в стране испанской[9].
Весь этот горный край до моря занял[10],
Взял приступом все города и замки,
 5 Поверг их стены и разрушил башни,
Не сдали только Сарагосу мавры.
Марсилий[11]‑нехристь там царит всевластно,
Чтит Магомета, Аполлона славит[12],
Но не уйдет он от господней кары.
Аой![13]

10 Однажды в зной Марсилий Сарагосский
Пошел искать прохлады в сад плодовый
И там прилег на мраморное ложе.
Вкруг — мавры: тысяч двадцать их и больше.
Он герцогам своим и графам молвит:
15 «Узнайте, господа, о нашем горе:
Карл‑император нам грозит разгромом.
Пришел из милой Франции он с войском[14].
А у меня нет силы для отпора,
И не хватает мне людей для боя.
20 Совет подайте, мудрые вельможи,
Как избежать мне смерти и позора».
В ответ ему язычники — ни слова.
Не промолчал лишь Бланкандрен Вальфондский[15].

Блистал меж мавров Бланкандрен умом,
25 На поле битвы был боец лихой,
Советом рад сеньеру был помочь.
Он говорит: «Оставьте страх пустой.
Отправьте к Карлу‑гордецу послов,
Клянитесь другом быть ему по гроб.
30 Пошлите в дар ему медведей, львов,
Псов, соколов линялых[16] десять сот,
Верблюдов, мулов с золотой казной,
Что не свезут и пятьдесят возов.
Наемникам пускай заплатит он.
35 Довольно нас он разорял войной,
Пора ему вернуться в Ахен вновь.
Скажите, что в Михайлов день святой
Там примете и вы завет Христов
И Карлу честным станете слугой.
40 Захочет он заложников — пошлем.
Хоть двадцать их отправим в стан его.
Не пожалеем собственных сынов,
Пошлю я первый на смерть своего.
Уж лучше там им положить живот,
45 Чем нам утратить славу, земли, кров
И побираться с нищенской сумой».
Аой!
46-а [Язычники в ответ: «Совет хорош».][17]

Воскликнул Бланкандрен: «Моей десницей
И бородой, что мне на грудь спустилась,
Я вам клянусь, французы[18] лагерь снимут,
50 Во Францию уйдут, в свой край родимый,
И разбредутся по родным жилищам.
Карл в Ахен[19], град свой стольный, возвратится,
Дождется дня святого Михаила[20],
Отпразднует его, но сроки минут,
55 А он о нас словечка не услышит.
Горяч и в гневе лют король спесивый,
С плеч голову заложникам он снимет.
Но лучше уж им головы лишиться,
Чем потерять нам край испанский милый
60 Да горе мыкать, как бездомным нищим».
Язычники в ответ: «Он прав, как видно».

Совет Марсилий распустил тогда.
К нему Кларен из Балагета[21] зван,
Эстрамарен и Эдропен спешат,
65 И Приамон, и бородач Гарлан,
С Магеем‑дядей Машине‑смельчак,
Мальбьен Заморский, Жоюнье‑силач
И Бланкандрен, что мастер речь держать[22].
Марсилий всем злодеям так сказал:
70 «Отправьтесь к Карлу спешно, господа.
Он осаждает Ко́рдову[23] сейчас.
Несите ветвь масличную в руках —
Смирения и дружелюбья знак.
Коль с королем вы примирите нас,
75 Я серебра и золота вам дам,
Земель, феодов[24], всякого добра».
Они в ответ: «Заслужим, государь».
Аой!

Тогда совет Марсилий распустил,
Сказал вассалам: «Доброго пути!
80 Пора вам наломать ветвей с олив
И ехать Карла‑короля просить,
Чтоб нас он бога ради пощадил.
Не минет месяц, как вослед за ним
Явлюсь я с тысячью людей моих.
85 Пусть Карл велит их и меня крестить,
И буду я ему слугой всю жизнь.
А коль нужны заложники — дадим».
Воскликнул Бланкандрен: «То нам с руки!»
Аой!

Велит привесть Марсилий мулов белых:
90 Король Сватильский[25] в дар прислал их десять
На каждом золоченая уздечка.
Послы в серебряные седла сели
И в руки взяли по масличной ветви.
Злодеи к королю французов едут.
95 Ему от козней их не уберечься.
Аой!

Карл император радостен и горд:
Взял Кордову он штурмом, башни снес,
Баллистами своими стены смел,
Рать оделил добычею большой —
100 Оружьем, золотом и серебром.
Язычников там нет ни одного:
Кто не убит в бою, тот окрещен.
Сидит в саду плодовом наш король.
При нем Роланд и Оливье‑барон[26],
105 Спесивец Ансеис, и дук Самсон[27],
И Жоффруа, Анжу[28] его феод,
В сраженьях знамя Карла он несет,
Жерен, Жерье[29], бойцов отборных сонм —
Всего пятнадцать тысяч храбрецов.
110 Одни расселись на шелках ковров,
Другие в зернь играют за столом;
Кто стар — склонен над шахматной доской;
Кто юн — потешным боем увлечен.
Там, где цветет шиповник, под сосной,
115 Поставлен золотой чеканный трон.
Карл, Франции король, сидит на нем.
Седоволос он и седобород[30],
Прекрасен станом, величав лицом.
Издалека узнать его легко.
120 Сошли с коней послы, узрев его,
Как должно, отдают ему поклон.

Вот первым Бланкандрен заговорил.
Он молвит Карлу: «Пусть вас бог хранит,
Преславный бог, кого должны мы чтить!
125 Король Марсилий вам сказать велит:
Он понял, что закон ваш благ и чист,
И предлагает вам дары свои —
Верблюдов, львов, медведей, псов борзых
Да десять сот линялых ловчих птиц.
130 Пришлет на мулах столько он казны,
Что в пятьдесят возов не уместить.
У вас довольно будет золотых,
Чтоб заплатить наемникам своим.
Немало лет у нас вы провели.
135 Пора уже вам в Ахен ваш уйти.
Вослед туда придет мой господин».
Воздел наш император руки ввысь,
Чело в раздумье долу опустил.
Аой!

В раздумье Карл не поднимал чела
140 И долго, в землю взор вперив, молчал!
Ответ любил он взвесить не спеша.
Потом сурово глянул на посла
И так промолвил: «Речь твоя красна,
Но ваш Марсилий — мой заклятый враг.
145 Какую можешь ты поруку дать,
Что не солгали мне твои уста?»
«Заложников дадим, — ответил мавр. —
Найдем вам хоть десяток их, хоть два.
Их к вам отправят первые меж нас.
150 Пошлю и сам я сына хоть на казнь.
Вернитесь в Ахен, в свой дворец, назад.
Король мой в день спасенья на водах,
В Михайлов день, к вам явится туда
И в ваших богом созданных ключах
155 Воспримет, как сказал, закон Христа».
«Дай бог ему спастись!» — воскликнул Карл.
Аой!

Прекрасен день, закат огнем горит.
В конюшню белых мулов отвели.
Карл приказал в саду шатер разбить,
160 Десятерых послов в нем поместил,
Двенадцать добрых слуг приставил к ним.
Проспали там посланцы до зари.
Встал Карл с рассветом, в церковь поспешил,
Все утро у святой обедни был,
165 Потом в саду сел под сосной в тени
И звать баронов на совет велит:
Он не привык вершить дела без них.
Аой!

Карл‑император под сосной воссел.
Сошлись к нему бароны на совет:
170 Турпен‑архиепископ, дук Ожье[31],
С племянником Анри Ришар[32], что сед,
Граф Аселен[33], гасконский удалец,
Жерен, Тибо из Реймса и Жерье.
Пришел с Тибо Милон, его кузен[34],
175 И граф Роланд явился им вослед.
С ним знатный и отважный Оливье.
За тысячу собралось человек.
Пришел и Ганелон, предавший всех.
Совет тот стал причиной многих бед.
Аой!

180 Промолвил император Карл: «Бароны,
Прислал послов Марсилий Сарагосский.
Он мне сулит даров богатых много —
Верблюдов и медведей, львов и гончих,
Да соколов линялых десять сотен,
185 Да золотой казны на мулах столько,
Чтоб ею пятьдесят возов наполнить.
Взамен он просит, чтоб домой ушел я.
Прибыть клянется в Ахен вслед за мною.
Он примет там крещение святое
190 И в лен от нас свой край получит снова.
Но, может быть, он обмануть нас хочет».
Французы молвят: «Будем осторожны».
Аой!

Король умолк: он все сказал совету.
Но не одобрил граф Роланд той речи,
195 Поднялся с места. Карлу стал перечить.
Он говорит: «Марсилию не верьте.
Семь лет воюем мы в испанских землях.
Коммибль и Нопль добыл я вам в сраженьях[35],
Завоевал и Пину и Вальтерну[36],
200 Взял Балагет, Севилью и Туделу[37].
Марсилий же и раньше был изменник.
Прислал он к вам пятнадцать мавров прежде.
Из них нес каждый по масличной ветви.
Вели они пред вами речи те же,
205 Просили так же вы у нас совета,
И мы, глупцы, поверили их лести.
Послали вы двух ваших графов смелых,
Базана и Базилия[38], к неверным.
Марсилий их в Альтилье[39] казни предал.
210 Как встарь, арабов без пощады бейте,
Ведите рать на Сарагосу‑крепость,
Под нею стойте хоть до самой смерти,
Но отомстите за послов злодею».
Аой!

Карл‑император головой поник,
215 Мнет бороду и теребит усы,
Племяннику ответить не спешит.
Не промолчал лишь Ганелон один,
Поднялся с места, на ноги вскочил
И королю бесстрашно говорит:
220 «Поверьте не Роланду — он кичлив,
Не мне, не прочим, а ушам своим.
Желает заключить Марсилий мир,
Вам руки в руки, как вассал, вложить[40],
И в лен у вас Испанию просить,
225 И в нашу с вами веру перейти.
Кто вас к отказу пробует склонить,
Тот ни во что не ставит нашу жизнь.
Не слушайте вы тех, кто горделив.
Лишь мудрость вами пусть руководит».
Аой!

230 Встает Немон[41], он седовлас и стар,
Но самый славный при дворе вассал.
Он молвит королю: «Разумен граф.
Благой совет он подал вам сейчас.
Не надо просьбу мавра отвергать.
235 Войну король Марсилий проиграл.
Его твердыни вы сожгли дотла,
Баллисты ваши их смели во прах.
Он потерял и рать и города.
Пощады просит ныне он у вас,
240 И вам ему грешно ее не дать.
240-а [Должны вы отрядить к нему посла.]
Коль он готов заложников прислать,
Великую войну кончать пора».
Французы восклицают: «Герцог прав!»
Аой!

«Прошу, бароны, дайте мне совет,
245 Кого послать к Марсилию теперь».
Сказал Немон: «Дозвольте ехать мне.
Прошу у вас перчатку я и жезл».
Король в ответ: «Вы здесь умнее всех.
Клянусь седою бородой моей,
250 Вас ни за что не отпущу в отъезд.
Пока вас не зовут, извольте сесть».

«Бароны, я от вас совета жду,
Кого послать к Марсилию могу».
Роланд промолвил: «Я отправлюсь в путь».
255 Граф Оливье в ответ: «Не быть тому.
Надменны вы, ваш нрав не в меру крут.
Вы ссору там затеете, страшусь.
Коль королю угодно, я пойду».
«Молчите оба! — крикнул Карл ему.—
260 Ни одного из вас не отпущу.
Усами вам и бородой клянусь,
Посла из пэров я не изберу».
Французы стихли и молчат вокруг.

Тогда Турпен из Реймса с места встал.
265 Он говорит: «Нельзя баронов слать.
Семь лет они воюют этот край —
Хлебнули горя и лишений всласть.
Жезл и перчатку мне прошу вас дать.
Я ваш ответ доставлю мавру сам
270 Да погляжу, каков наш враг с лица».
Король прикрикнул на него в сердцах:
«Сесть на ковер приказываю вам.
Извольте, коль я не спросил, молчать».
Аой!

Сказал король: «Отважные бароны,
275 Меж вами укажите мне такого,
Кто быть послом к Марсилию достоин».
Роланд ответил: «Ганелон, мой отчим».
Французы молвят: «Он на это годен.
Посла меж нас вы лучше не найдете».
280 Тут стало страшно графу Ганелону.
Он плащ, подбитый горностаем, сбросил,
Остался только в шелковом камзоле.
Лицом он горд, сверкают ярко очи,
Широкий в бедрах стан на диво строен.
285 Граф так хорош, что пэры глаз не сводят.
Роланду молвит он: «Безумец злобный,
Известно всем и так, что я — твой отчим.
Из‑за тебя к Марсилию я послан,
Но коль вернуться мне господь поможет,
290 Тебе за все воздам я так жестоко,
Что будешь ты меня до смерти помнить».
Роланд в ответ: «С ума свела вас гордость:
Все знают, что не страшны мне угрозы.
Кто всех мудрей, тот быть послом и должен.
295 Но я вас заменю, коль Карл позволит».
Аой!

«Мне, — молвил Ганелон, — ты не замена:
Тебе я не сеньер, а ты не ленник.
Мне отдал император повеленье,
В град Сарагосу к маврам я поеду,
300 Наделаю безумств я у неверных,
Чтоб отвести хотя б немного сердце».
Роланд услышал, закатился смехом.
Аой!

Роландов смех услышал Ганелон.
От злобы сердце у него зашлось.
305 Едва без чувств не пал на землю он.
И молвит графу: «Знай, я недруг твой:
Ты виноват, что избран я послом.
Я — перед вами, праведный король,
Исполнить вашу волю я готов».
309-a [Карл говорит: «Сердиться вам грешно».]
Аой!

310 «Я вижу, к маврам надо ехать мне.
Кто послан к ним, тому возврата нет.
Король, на вашей я женат сестре.
Красавец сын у нас родился с ней.
То — Балдуин, он будет удалец.
315 Я вас прошу ему отдать мой лен,
А мне уж сына не видать вовек».
«Не в меру нежны вы, — король в ответ. —
Пора вам ехать, раз я повелел».
Аой!

Король сказал: «Приблизьтесь, Ганелон,
320 Чтоб жезл с перчаткой вам вручить я мог.
Вы слышали, избрали вас послом».
Граф говорит: «Роланд всему виной.
Он будет ненавистен мне по гроб,
Я враг и Оливье, с кем дружит он,
325 И пэрам вашим, любящим его.
Бросаю им при вас я вызов свой».
Король в ответ: «Умерьте вашу злость.
Пойдете вы, раз приказал король».
«На смерть пойду я, как Базан пошел
330 И с ним Базилий, брат его родной».
Аой!

Король снимает правую перчатку.
Но скрыться рад бы Ганелон подальше.
Перчатку он берет, роняет наземь.
Все молвят: «Что же будет, о создатель?
335 Посольство это нам сулит несчастье».
«Увидим», — Ганелон им отвечает.

«Дозвольте ехать, — молвил Ганелон. —
Пора мне в путь, как требует мой долг».
Король ответил: «С вами я и бог».
340 Затем посланца осенил крестом,
Жезл протянул ему, вручил письмо.

Граф Ганелон ушел в шатер к себе,
Весь воинский припас пересмотрел,
Облекся в наилучший свой доспех,
345 Златые шпоры на ноги надел,
К бедру привесил добрый меч Морглес,
Сел на Ташбрюна‑скакуна затем[42],
А стремя подал дядя Гюннемер.
Вкруг рыцари стоят в слезах, в тоске.
350 Все молвят: «Граф, послали вас на смерть.
Давно вы состоите при дворе.
Считают вас бароном славным здесь.
Того, кто вас послом избрать посмел,
Сам Карл не защитит, не минет месть.
355 Вас граф Роланд был должен поберечь:
Ведь родом вы столь знатный человек.
Мы все поедем, граф, за вами вслед».
«Бог упаси! — им Ганелон в ответ.—
Погибнуть лучше одному, чем всем.
360 Как будете опять в родной стране,
Вас кланяться прошу жене моей;
И Пинабелю: он мой друг и пэр;
И Балдуину: я ему отец.
Он ваш сеньер, его покинуть — грех».
365 И поскакал дорогою своей.
Аой!

Вот граф в тени олив высоких скачет.
С ним рядом сарацинские посланцы:
Нарочно Бланкандрен позадержался.
Беседу мавр заводит ловко с графом
370 И говорит ему: «Дивлюсь я Карлу.
Апулию с Калабрией он занял,
Смирил он за соленым морем англов[43],
Петру святому дань платить заставил[44].
Но для чего пришел он в земли наши?»
375 Ответил граф: «Так, видно, он желает.
С ним не под силу никому тягаться».
Аой!

Араб сказал: «Французы благородны,
Лишь те из вас, вельмож французских, злобны,
Кто Карла подстрекает на раздоры,
380 Зря и его, и весь народ тревожит».
Граф отвечает: «Нет у нас подобных.
Один Роланд себе позора хочет.
Скрывался раз король в тени от зноя.
Его племянник в панцире подходит.
385 Он только что разграбил Каркасону[45].
Румяный яблок[46] Карлу он подносит.
«Вот так же, государь; — он дяде молвит, —
Я поднесу вам разом все короны».
Укоротить ему пора бы норов.
390 Он каждый день рискует головою.
Убить его — и прекратятся войны».
Аой!

«Жесток Роланд! — воскликнул сарацин. —
Ужель он хочет всех поработить
И страны все завоевать решил?
395 Где рать ему для этого найти?»
Ответил Ганелон: «Французы с ним.
Они ему верны, и он им мил.
Он не жалеет золота для них.
Им брони, мулов, шелк, коней дарит.
400 Готов он сделать все, что Карл велит, —
Хоть до Востока покорить весь мир».
Аой!

Так ехали араб и Ганелон,
Пока не поклялись друг другу в том,
Что им Роланд заплатит головой.
405 Вот в Сарагосу прискакал посол.
Сошел с коня у тиса, пред дворцом.
Стоит там под сосной, в тени, престол.
Парчой александрийской[47] устлан он.
Сидит король Испании на нем.
410 Арабов двадцать тысяч вкруг него.
Но слова вслух не вымолвит никто:
Всем новости услышать невтерпеж.
Тут входят Бланкандрен и Ганелон.

Вот Бланкандрен к престолу подступил,
415 С послом перед Марсилием стоит
И молвит: «Пусть вас Магомет хранит
И Аполлен, которого мы чтим.
Я вашу волю Карлу изложил,
Но лишь воздел в ответ он руки ввысь
420 И бога восхвалил от всей души.
К вам этот граф французский послан им.
Он знатен и у короля в чести.
Пусть скажет, что привез, — войну иль мир».
Послу Марсилий молвил: «Говори».
Аой!

425 Ответ успел обдумать Ганелон
И речь повел, как человек с умом:
Не в первый раз он был уже послом.
Он говорит: «Пусть вас хранит господь,
Преславный, чтимый всеми нами бог.
430 Вам объявляет Карл, владыка мой:
Коль примете святой закон Христов,
Даст в лен вам пол‑Испании король.
А коль не согласитесь вы на то,
Схватить вас и связать прикажет он.
435 Вас в стольный Ахен увезут потом.
Там вынесут вам правый приговор.
Там ждут вас суд, и гибель, и позор».
Пришел король арабский в гнев большой,
Дрот златоперый над послом занес,
440 Но удержал его синклит вельмож.
Аой!

В лице Марсилий изменился разом.
Он потрясает дротом над посланцем.
Граф это видит, меч рукой хватает.
Его из ножен вынул на два пальца
445 И говорит: «Ты светел и прекрасен.
Пока тобой, мой меч, я препоясан,
Наш император про меня не скажет,
Что смерть один я принял в чуждом крае:
Со мной погибнут лучшие из мавров».
450 Кричат арабы: «Развести их надо».

Синклит вельмож Марсилия унял.
Король арабский сел на трон опять.
И альгалиф[48] воскликнул: «Так нельзя!
Дрот на посла заносите вы зря.
455 Вы не грозить должны ему, а внять».
Промолвил граф: «Стерплю обиду я,
Но не заставит замолчать меня
Все золото, что в ваших есть краях,
Все, чем богаты суша и моря.
460 То, что услышал я от короля,
Его врагу скажу я, не чинясь».
На землю шубу сбросил граф с себя,
На ней парчою крыты соболя,
И Бланкандрен спешит ее поднять.
465 Лишь меч посол не разрешает взять, —
Рукою правой сжал он рукоять.
«Вот смелый рыцарь!» — мавры говорят.
Аой!

К Марсилию подходит Ганелон
И молвит: «Зря вас обуяла злость.
470 Велит сказать вам Франции король,
Чтоб обратились вы в закон Христов.
В лен даст вам полстраны испанской он,
А полстраны Роланд себе возьмет.
Ваш соправитель будет крут и горд[49].
475 А коль вам не по нраву мир такой,
На Сарагосу Карл пойдет в поход,
Прикажет вас схватить, связать силком
И в стольный Ахен увезет с собой.
Вас не посадят в доброе седло,
480 Не повезут вас мул, лошак иль конь —
На кляче вы поедете верхом,
А в Ахене проститесь с головой.
Вот что вам пишет император мой».
Сказал — и мавру протянул письмо.

485 Король Марсилий яростью охвачен,
Печать ломает, воск бросает наземь.
Письмо прочел он, говорит арабам:
«Мне пишет Карл, французский император,
Свои обиды он припоминает.
490 Базилия убил я и Базана,
В горах Альтильских я их предал казни.
Велит он, коль хочу в живых остаться,
К нему отправить альгалифа‑дядю,
Не то я Карлу ненавистен стану».
495 Тут королевич голос возвышает,
Отцу он молвит: «Нас срамит посланец.
Пусть он за это жизнью нам заплатит.
Проститься с нею я его заставлю».
Граф это слышит, меч свой обнажает,
500 Встал под сосну, к стволу спиной прижался.

Марсилий встал, пошел в плодовый сад.
Знатнейшие из мавров вслед спешат.
Принц Журфалей пришел на зов отца.
Там альгалиф — он дядя короля,
505 Там Бланкандрен, чья голова седа.
Он молвит: «Не позвать ли нам посла?
Ведь он поклялся мне стоять за нас».
В ответ Марсилий: «Пусть придет сюда».
Вот за руку привел француза мавр.
510 Они перед Марсилием стоят,
Измену замышляют сообща.
Аой!

«Граф Ганелон, — сказал послу Марсилий, —
Вы были мной обижены безвинно.
Я дротом вас в сердцах убить грозился.
515 Дарю за то вас мехом соболиным.
Он мною куплен за пять сотен ливров.
Такой подарок возместит обиду».
«Приму с охотой! — Ганелон воскликнул. —
Пусть бог за это вам воздаст сторицей!»
Аой!

520 Марсилий молвил: «Граф, поверьте мне,
Нам ум и доблесть ваши по душе.
О Карле я вас расспросить хотел.
Ведь он уж стар и прожил долгий век:
Ему, как я слыхал, за двести лет[50].
525 Завоевал столь много он земель,
Столь много отразил щитом мечей,
Столь многих разорил он королей!
Когда ж свой нрав уймет он наконец?»
«Карл не таков, — посол ему в ответ. —
530 Вам скажет каждый, кто его узрел,
Что мир не видел воина смелей.
Слов в языке людском достойных нет,
Чтобы воздать ему хвалу и честь!
Не рассказать мне вам, каков он есть, —
535 Так щедро от творца он взыскан всем.
Чем с ним расстаться, лучше умереть».

Король сказал: «Не взять мне в толк никак.
Ваш государь и стар и седовлас.
Ему за двести лет, как я слыхал.
В поход водил он войско много раз,
540 На нем от стрел и копий много ран,
Он разорил войною много стран.
Когда ж он наконец уймет свой нрав?»
«Не быть тому, покуда жив Роланд,
545 Наихрабрейший под луной вассал,
И Оливье, его лихой собрат,
И пэры, коих чтит и любит Карл.
При них двадцатитысячная рать.
Спокоен Карл, ему неведом страх».
Аой!

550 Язычник молвит: «Не возьму я в толк.
Стар государь ваш и седоволос.
Лет двести, как я слышал, прожил он.
Им много королевств покорено,
От стрел и копий много ран на нем,
555 И много стран он разорил войной.
Когда ж он наконец свой нрав уймет?»
«Не быть тому, пока Роланд живет,
Вассал наихрабрейший под луной,
И Оливье, лихой собрат его,
560 И пэры, коих возлюбил король,
И с ними двадцать тысяч их бойцов.
При них не страшен королю никто».
Аой!

«Любезный граф, — король послу сказал, —
Народ мой многочислен и удал.
565 В четыреста сберу я тысяч рать,
А с ней могу отпор французам дать».
«На это не надейтесь, — молвил граф. —
Вы зря свои погубите войска.
Нет, подчинитесь голосу ума:
570 Французам нужно дать такую дань,
Чтоб кругом голова у них пошла,
Заложников десятка два послать.
Во Францию пусть возвратится Карл,
А позади оставит арьергард,
575 Отдаст его Роланду под начал.
Учтивый Оливье с ним будет там.
Они погибнут, в том ручаюсь вам.
Карл спесь свою забудет навсегда
И побоится с вами воевать».
Аой!

580 «Любезный граф, — спросил посла Марсилий, —
Как сделать, чтоб Роланд лишился жизни?»
Ответил граф ему: «Король, внемлите.
Как только вступит Карл в ущелье Сизы[51],
Он арьергард оставит у теснины.
585 В нем будут граф Роланд неустрашимый
И Оливье, собрат его любимый.
Даст под начал король им двадцать тысяч.
На них сто тысяч ваших мавров двиньте.
Пускай французы первый натиск примут
590 И понесут урон немалый в битве,
Хоть и потерпят больший сарацины.
А вы затем начните бой вторично:
В одном из двух Роланда смерть не минет.
Великое деянье вы свершите,
595 Жить будете до самой смерти в мире».
Аой!

«Коль сможете Роланда погубить,
Без правой Карл останется руки.
Коль войско пэров истребите вы,
Вновь Карлу не найти бойцов таких.
600 Во Франции наступит вечный мир».
Мавр обнял графа, поблагодарил,
Повел смотреть сокровища свои.
Аой!

Сказал король: «Мы речи тратим зря.
Совету без доверья грош цена.
605 Клянитесь же Роланда нам предать».
Посол сказал: «Охотно клятву дам».
Морглес он взял, поклялся на мощах:
Их в рукоять меча он вделал встарь[52].
Аой!

Слоновой кости там стоял престол.
610 Кладет Марсилий книгу[53] на него.
Записан терваганов в ней закон.
Поклялся сарацин на книге той,
Что если в арьергард Роланд пойдет,
Всю рать арабы разом двинут в бой,
615 Чтоб ускользнуть от смерти граф не мог.
«Да будет так!» — промолвил Ганелон.
Аой!

Язычник Вальдаброн пришел туда.
Марсилия воспитывал он встарь.
С веселым смехом он послу сказал:
620 «Вот меч — нигде такого не сыскать.
За рукоять я сто червонцев дал.
Его примите, граф, приязни в знак.
Сгубить Роланда пособите нам,
Добейтесь, чтоб он в арьергард попал».
625 Ответил Ганелон: «Да будет так»,
Облобызал язычника в уста.

Язычник Климорен подходит к ним,
Послу с веселым смехом говорит:
«Вот шлем — нигде такого не найти.
630 Дарю его, чтоб был наш враг убит.
Чтоб мы могли Роланда посрамить».
«Да будет так!» — посланец подхватил,
И с ним облобызался сарацин.
Аой!

Подходит королева Брамимонда
635 И молвит графу: «Вы мне милы очень.
Вас хвалят все — и муж мой, и вельможи.
Жене свезите две богатых броши.
На них немало аметистов добрых,
И все богатства Рима их не стоят.
640 Ваш император не видал подобных».
Взял граф и сунул их в сапог глубоко.
Аой!

Марсилий казначея подозвал:
«Готова ль дань для Карла, Мальдуа[54]?»
Ответил тот: «Погружена казна.
645 Семьсот верблюдов с нею шлем мы в дар.
Заложников получит двадцать Карл».
Аой!

Король Марсилий Ганелона обнял
И молвит: «Нет мудрей, чем вы, барона.
Молю вас вашей верою святою —
650 За нас и впредь, как ныне, верно стойте.
Не пожалею я для вас сокровищ.
Дам десять мулов, золотом груженных,
И столько ж буду слать вам ежегодно.
Вот вам ключи богатой Сарагосы.
655 Вы их вручите королю с поклоном.
Роланда прикрывать назначьте войско.
Я повстречаюсь с ним в ущельях горных,
И мы тогда на смертный бой сойдемся».
Ответил граф: «Нельзя мне медлить дольше».
660 Сел на коня и в путь помчался снова.
Аой!

Путь император к Франции направил,
Стал по дороге лагерем под Гальной[55].
Разрушен этот город был Роландом,
Сто лет потом там не селились мавры.
665 Ждет Карл вестей от своего посланца
И дани от испанских басурманов.
С зарей, едва лишь солнце показалось,
Граф Ганелон въезжает в лагерь Карла.
Аой!

Чуть свет наш император с ложа встал.
670 Он в церкви у обедни побывал,
Сел на траву у своего шатра.
При нем Роланд и Оливье‑вассал,
Немон и прочих рыцарей толпа.
Предатель Ганелон пришел туда,
675 Коварно речь повел издалека.
«Храни вас бог! — он королю сказал. —
Вот здесь ключи от Сарагосы вам,
А вот и мной полученная дань.
Заложников для вас я двадцать взял.
680 Король Марсилий просит не серчать,
Что он вам альгалифа не прислал.
Четыре сотни тысяч мусульман,
Все в панцирях и крепких шишаках,
Чернь с золотом на их стальных мечах,
685 Уселись с альгалифом на суда,
Чтоб таинства крещенья избежать.
Но не пришлось отплыть — я видел сам —
И на четыре мили кораблям,
Как налетели шторм и ураган.
690 Погибли альгалиф и с ним вся рать;
А будь он жив, он был бы здесь сейчас.
Клянется вам Марсилий‑басурман,
Что месяц не пройдет еще сполна,
Как явится он в наш французский край,
695 Воспримет там святой закон Христа,
Вам руки в руки вложит, как вассал,
И в лен возьмет Испанию от вас».
Король воскликнул: «Господу хвала!
А вам не пожалею я наград».
700 Трубят французы в трубы и рога,
Садятся на коней, покинув стан,
В дорогу к милой Франции спешат.
Аой!

Великий Карл Испанию разграбил,
Разрушил города и занял замки.
705 Он мнит, что время мирное настало,
И едет к милой Франции обратно.
Вот стяг его Роланд на землю ставит.
С холма взметнулось грозно к небу знамя.
Вокруг стоят французские палатки.
710 Меж тем в ущельях сарацины скачут.
На них стальные панцири и латы,
Все в шлемах, препоясаны мечами,
На шее щит, копье в руке зажато.
В засаду сели мавры в горной чаще.
715 Четыреста их тысяч там собралось.
Увы, французы этого не знают!
Аой!

День миновал, на землю ночь спустилась.
Могучий император сон увидел:
У входа он стоит в ущелье Сизы,
720 Зажал копье из ясеня в деснице;
Но за копье граф Ганелон схватился,
Потряс его и дернул что есть силы.
Взвились обломки древка к небу вихрем…
А Карл все спит, не может пробудиться.

725 Потом ему привиделось во сне,
Что он в капелле ахенской своей.
Рвет правое плечо ему медведь.
Вдруг мчится леопард с вершин Арденн.
На Карла прянул он, разинув зев,
730 Но из дворца проворный пес приспел.
От короля он отогнал зверей,
Медведю ухо правое изъел,
За леопардом кинулся затем.
«Великий бой!» — кричат французы вслед,
735 Хоть и не знают, кто одержит верх.[56]
А Карл все спит: проснуться мочи нет.
Аой!

Ночь минула, заря, алея, встала.
Рога и трубы оглашают лагерь.
Пред войском Карл Великий гордо скачет.
740 «Бароны, — вопрошает император, —
Тесны ущелья здесь и круты скалы.
Кого бы нам оставить в арьергарде?»
Граф Ганелон ему в ответ: «Роланда.
Мой пасынок — храбрейший из вассалов».
745 Услышал Карл, на графа гневно глянул
И говорит ему: «Вы — сущий дьявол.
Вас злоба неизбывная снедает.
А кто пойдет дозором перед ратью?»
Граф Ганелон сказал: «Ожье Датчанин.
750 Надежнее вы не найдете стража».
Аой!

Роланд узнал, куда он отряжен,
Заговорил, как рыцарь и барон:
«Большое вам спасибо, отчим мой,
Что я назначен прикрывать отход.
755 Не потеряет Франции король,
Пока я жив, коня ни одного.
За каждого из вьючных лошаков,
За каждого из мулов и ослов
Взыщу я плату с недругов мечом».
760 «Я это знаю», — молвил Ганелон.
Аой!

Узнал Роланд, что в арьергард назначен,
И отчиму промолвил в гневе страшном:
«Ах, подлое отродье, ах, предатель!
Ты думаешь, я уроню перчатку,
765 Как ты свой жезл, на землю перед Карлом?[57]»
Аой!

Роланд воскликнул: «Праведный король,
Я вас прошу, мне лук вручите свой.
Уж я не заслужу упрека в том,
Что перед вами уроню его,
770 Как сделал это Ганелон с жезлом».
Наш император Карл поник челом,
Мнет бороду и крутит ус рукой.
Но удержать никак не может слез.

Немон вслед за Роландом держит речь —
775 Вассала нет славнее при дворе.
Он молвит королю: «Слыхали все,
В какой пришел Роланд великий гнев.
Он с арьергардом остается здесь,
И заменить его нельзя никем.
780 Ему ваш лук вручите поскорей,
Дружины дайте лучшие из всех».
И лук Роланду Карл принять велел.

Роланду молвит император Карл:
«Племянник милый, вот вам мой наказ:
785 Возьмете вы полвойска под начал.
С ним никакой вам не опасен враг».
Роланд ответил: «Да не будет так.
Свой род не посрамлю я никогда.
Лишь двадцать тысяч мне прошу вас дать.
790 Ведите с миром остальных в наш край:
Пока я жив, никто не страшен вам».
Аой!

Роланд сидит на боевом коне.
При нем его товарищ Оливье.
За ними едут храбрый граф Жерье,
795 Жерен, Атон, Асторий[58], Беранже
И Ансеис, чья непомерна спесь.
Старик Жерар из Руссильона[59] здесь
И славный герцог удалец Гефье[60].
Турпен сказал: «Мне отставать не след».
800 «Иду с Роландом, — подхватил Готье[61] —
Ведь я его вассал: он дал мне лен».[62]
Ушло их двадцать тысяч человек.
Аой!

Зовет к себе Роланд Готье де л'Она:
«Возьмете вы французов десять сотен,
805 Займете все ущелья и высоты,
Чтоб император не понес урона».
Аой!
Готье в ответ: «Исполню все, как должно»:.
Взял он с собой французов десять сотен
И занял все ущелья и высоты.
810 Откуда враг ударить ни захочет,
Семьсот мечей он встретит обнаженных.
Король Альмар Бельфернский[63] в час недобрый
Даст нынче бой Готье с его дозором.

Хребет высок, в ущельях мрак царит,
815 Чернеют скалы в глубине теснин.
Весь день идут французские полки,
На много миль разносятся шаги.
Вот уж они до Франции дошли.
Гасконь, владенье Карла, — впереди.
820 Припомнились родные земли им,
Невест и жен припомнили они.
Сбегают слезы по щекам у них,
Но больше всех великий Карл скорбит:
Племянник им оставлен позади.
825 Не плакать с горя у него нет сил.
Аой!

В чужой земле двенадцать пэ