Илья Голенищев-Кутузов - Сказки народов Югославии

— Вот мне, слава богу, на святого Дмитрия ровно тридцать лет будет.

Священник же, в надежде, что тот парень на ней женится, а вдова щедро одарит свата, стал клясться:

— Истинно так, я уж это двадцать лет слышу.

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Жил-был богатый хозяин — от богатства своего совсем одурел.

Каждому он говорил: «Волк — царь и бог в лесу, пастух — в стаде, пандур — на большой дороге, а я — на своей земле».

К нему на хутор коли не позван, и не думай заглядывать. Забредет туда соседский пес или чужая скотинка заблудится на его земле — враз убьет. Как увидит, что человек с дороги свернул на его поле, бежит за ним с палкой:

— Ты знаешь, чью землю топчешь? Думаешь — все позволено?

Люди стали его сторониться — кому охота связываться с полоумным.

Самовольничал он так, и наконец некого ему стало прогонять со своей земли; люди ее обходили и за скотиной смотрели, чтоб не забрела за его межу.

И хоть прогонять было некого, хозяин все караулил, спал одним глазом. Вот как-то раз встает он на заре и видит: с востока летит какая-то птица. И куда, дерзкая, летит — прямо к хутору, над его землей!

А он, видно, только и ждал незваных гостей. Схватил палку и побежал навстречу птице.

— Стой, птица! Говорят тебе, стой. Да знаешь ли ты, по чьему небу летишь?

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Как-то летом в одной деревне развелось такое множество блох, какого и не видывали. Вся деревня собралась обсудить, как их уничтожить.

— Братья, — сказал староста, — пусть каждый хозяин достанет три мышеловки, а как набьются в них блохи, вытряхнет их в море.

— Маленькие мышеловки не помогут, — заговорил один старик, — у одного меня дома блох целый мешок. Уж если начисто от них избавляться, так надо, чтоб каждый хозяин сплел по три большие верши; летом будем ловить в них блох, а зимой — рыбу.

Тут вступил поп:

— Золотые слова! Умнее и не придумаешь! Только вот какую же приманку мы положим для блох?

— Самая лучшая приманка, — ответил староста, — это молодая баба. Но хорошо, у кого в доме их три, а у меня одна старостиха, да такая толстая, что и в дверь-то едва пролезает, а не то чтобы в вершу залезть. А других баб в доме и нет.

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Дал как-то волк зарок никого больше не резать, мяса не есть и пошел в пустыню, чтобы стать святым. Идет по дороге, а навстречу ему гусак, вытянул шею и давай шипеть. Волк схватил гусака и съел. Привели его в суд, спрашивают, зачем он это сделал, а волк отвечает:

— А зачем он шипел на святого?

Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Переправлялись раз в лодке не то через реку, не то через озеро несколько мужиков и поп. Вдруг поднялся сильный ветер, лодка перевернулась, и они попадали в воду. К счастью, все, кроме попа, умели плавать, ухватились они за лодку и добрались до берега. Вернулись домой, стали рассказывать попадье, что поп утонул. Попадья залилась слезами и спрашивает:

— А как он утонул?

— Лодка перевернулась, — отвечали они, — мы все попадали в воду и давай кричать попу: «Поп, дай руку! Поп, дай руку!» Ему было легко протянуть руку, а он почему-то не захотел, так и утонул.

— Бедная я, несчастная кукушка, — запричитала попадья. — Вам бы крикнуть ему: «Поп, на руку!» Ведь он привык брать, а не давать.

Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Баш-Челик — стальная голова (тур.).

Окка — старинная мера веса, примерно 1250 граммов.

В сербском фольклоре в зеленой одежде обычно изображаются турки.

Наргиле — прибор для курения табака (перс.).

Марена — растение, из корневищ которого добывается красная краска.

Пандур — стражник (сербскохорв.).

Джюрджево — Юрьев день — 23 апреля, Видовдан — 28 июня.

Чешма — источник, выложенный камнем.

Драхма — мера аптекарского веса — 3, 73 грамма.

Спахия — турецкий землевладелец (сербскохорв.).

Мотыка — мера площади виноградника (сербскохорв.).

Пара — мелкая разменная монета.

Муселим — судейский чиновник у турок.

Погача — плоская пресная лепешка.