Халил-бек Мусаясул - Страна последних рыцарей

Это романтическая повесть, написанная нашим соотечественником, всемирно известным художником Халил-беком Мусаясул, во время его пребывания вдали от Родины, в Германии. Книга вышла в 1936 году в Мюнхенском издательстве К. Х. фон Бека, пользовалась большим успехом у читателей, выдержала несколько изданий и была переведена на другие европейские языки.

Повесть состоит из трех частей: «Детство и юность», «Мир гор» и «Потерянный рай».

Мир Кавказских гор, отраженный в жизни и быте, нравах и обычаях, легендах и преданиях народов, впервые предстает перед нами таким, каким его увидел и до боли в сердце любил Халил-бек. Автор повести ведет нас по удивительному лабиринту своих воспоминаний вплоть до вынужденной эмиграции в 1921 году.

Настоящая книга дополнена отзывами в газетах и журналах разных стран, которые с любовью сохранила для нас вдова художника и графическими рисунками самого Халил-бека Мусаясул, не вошедшими, по тем или иным причинам, в предыдущие издания.

Книга проиллюстрирована необычайно оживляющими повесть 3 акварелями и 33 графическими рисунками, исполненными автором пером и в красках. Представляя высокую литературную и художественную ценность, она привлечет самый широкий круг читателей.

По приглашению Мелани Оливии Юлии фон Нагель-Мусаясул в 1990 году мы, племянники Халил-бека, гостили в США у вдовы художника, в штате Коннектикут недалеко от Нью-Йорка, в монастыре «Регина Лаудес», настоятельницей которого она является вот уже на протяжении ряда лет. Там мы впервые держали в руках экземпляр книги «Страна последних рыцарей» на немецком языке с авторскими пометками, являющийся семейной реликвией четы Мусаясул.

Мать Джероме изъявила огромное желание переиздать книгу на Родине Халил-бека, но попросить ее расстаться со своим талисманом мы не сочли возможным, зная, что существует еще один экземпляр, хранящийся в закрытом фонде Ленинской библиотеки в г. Москве. Вдова передала нам оригиналы всех графических рисунков за исключением одного, которого у нее не оказалось, и одну акварель, а также альбом, в котором ею собраны все отзывы о предыдущих изданиях и цветные иллюстрации к изданию книги 1936 года.

К 100-летию Халил-бека Мусаясул, в 1996 году, нами была получена ксерокопия этой книги, но издать ее тогда не удалось из-за отсутствия финансовых возможностей.

Лишь спустя 63 года Фондом Халил-бека Мусаясул совместно с Международным Фондом Шамиля при спонсорской поддержке члена Государственного Совета РД, члена Президиума Международного фонда Шамиля, генерального директора ОАО «Дагэнерго» Гамзатова Гамзата Магомедовича, наконец, была издана книга «Страна последних рыцарей» на родине автора. Тем самым осуществилось желание самого Халил-бека и баронессы Мелани Оливии Юлии фон Нагель-Мусаясул, была отдана дань уважения памяти соотечественника и исполнен наш, то есть всех дагестанцев, долг перед именем великого Человека.

Графический рисунок со страницы 154 [1] был сканирован с ксерокопии книги, а две недостающие акварели — с иллюстраций, которые хранила с момента первого издания вдова художника. Мы также сочли возможным включить дополнительно 7 графических рисунков из работ, переданных нам вдовой и из журнала «Танг чолпан», в котором до вынужденного отъезда работал художник.

Книга переведена с немецкого на русский язык кандидатом филологических наук, доцентом кафедры иностранных языков Дагестанского Государственного университета, уроженкой селения Куркли Лакского района Сияли Гаджиевой с большой любовью и знанием всех тонкостей языков. На наш взгляд, Сияли Гаджиевна сумела сохранить стиль и язык автора, за что мы ей очень признательны и благодарны.

Мы также выражаем благодарность людям, которые принимали участие в издании книги на русском языке: Гаматаевой Жанне, председателю Фонда Шамиля Дадаеву Юсупу и членам правления Хаджимураду Доного, Акбиеву Солтанмураду, Эльдарову Магомеду и Хайбулаеву Магомедрасулу.

Особую благодарность и признательность хотелось бы выразить руководителю проекта по изданию русскоязычной версии повести о Мире Кавказских гор Халил-бека Мусаясул, уроженцу селения Салта Гунибского района, члену правления Международного фонда Шамиля Омару Гусейновичу Гаджиеву за выход книги к памятной для всех нас дате 18 июня 1999 года — к 50-летию со дня смерти художника.

Старые, пожелтевшие от времени фотографии, немые свидетели ушедших времен и событий, с изображенными на них гордыми, прекрасными женщинами в роскошных нарядах прошлого столетия и красивыми мужчинами, одетыми в кольчуги и расшитые шнурами черкески, достались мне в наследство от моего отца. Эти улыбающиеся женщины были когда-то придворными дамами при царе Александре II, а молодые мужчины, призванные на военную службу из знатных семей, принадлежали к офицерскому корпусу черкесской лейб-гвардии{1} [2], основанной русским монархом после покорения Кавказа.

Мой отец, шестнадцатилетний уздень * {2} Манижал из Дагестана, являвшегося с 1859 года одной из провинций России, был юнкером Петербургского военного училища. Столичная жизнь быстро затянула молодого горца и его друзей в бурный водоворот придворных развлечений и праздников. Они наслаждались непривычным блеском и роскошью светских приемов с неистовством, свойственным лишь тем, кто прожил свою суровую и полную лишений юность в условиях жестокой и отчаянной борьбы. Офицеров новой гвардии подчеркнуто выделяли среди других и баловали, надеясь с их помощью завоевывать симпатии и поддержку многих знатных дагестанских тухумов (родов). Надо было закрепить успехи, достигнутые в кровопролитных сражениях, с помощью мирных средств. И эту приятную обязанность придворные дамы брали на себя. Легко себе представить то впечатление, которое производили статные и стройные молодые горцы в роскошной, живописной униформе, сшитой по образцу их национальной одежды, на дамское общество Петербурга, многие представительницы которого, наверное, пытались завоевать сердца залетных соколов.

Судя по воспоминаниям Муртазали (двоюродного брата моего отца), еще совсем юный Манижал был робок и сдержан в своих поступках. Но, несмотря на это, он за короткое время стал обладателем целой коллекции милых сердцу сувениров. Это были рисунки с поэтическими посвящениями, всевозможные брелоки и булавки, а также дорогие часы «Брегет», приносившие якобы их владельцу удачу по той странной причине, что их изготовитель, известный французский механик, наложил на себя руки {3}. Эти изящные карманные часы, оказавшиеся однажды в грубых руках аульского * кузнеца и утратившие с тех пор свой нежный звон, теперь принадлежали мне. Когда речь заходила о них, на лице дяди Муртазали появлялась лукавая улыбка, и он вспоминал, как однажды во время торжественного приема из нагрудного кармана отца раздались нежные звуки. И тут одна молодая смелая дама, сидевшая рядом с ним, стала с таким любопытством прислушиваться к неожиданно зазвучавшей приятной мелодии, что вскоре ее изящная, кудрявая головка на глазах у всех прильнула к его груди. Отец сильно покраснел от смущения, и тогда, вероятно, красавица услышала не только нежный звон часов, но и взволнованные удары его сердца.

Но однажды все это удовольствие внезапно оборвалось. Шел 1877 год. Началась русско-турецкая война, и в связи с этим в Дагестане поднялся бунт, организаторы которого надеялись таким образом избавиться от чужеземного господства (русских), длившегося около двадцати лет.

Старые борцы за свободу призывали в горах к восстанию, несмотря на то, что турецкая сторона не оказывала им действенной поддержки, вследствие чего вся эта акция при обстоятельном анализе выглядела поспешной и безнадежной. Хотя предводителя нашей освободительной войны великого Шамиля *, возможно, уже не было в живых {4}, многие из его наибов * {5} были еще живы и подхватили старые знамена, как например, мой старший дядя Захари, который укрепил крепости Гуниб, Салта, Хунзах, Чох и другие, а также проложил и построил многие дороги и мосты. Царь сразу же распустил черкесскую гвардию, отправил всех офицеров в немилость и передал их красивую форму казакам, на которых она, доставшись с чужого плеча, плохо сидела.

Вот так, совершенно неожиданно, пришлось молодым джигитам * отвыкать от полной удовольствий цивилизованной жизни и погрузиться в суровую и героическую жизнь своей родины, где насилие и месть, нападение и защита были обычными мужскими делами. Теперь их вновь окружили горные вершины, объятые пламенем, как в былые времена детства. Воспоминания о придворной, чуждой светской жизни развеялись быстро как дым.