— Тут в лесу ты можешь никого не опасаться, — не оборачиваясь, сказала ему Труд. — Великанов здесь нет, а о диких зверях не тревожься — они нас не тронут.
Эрик был поражен. Уже второй раз Труд заговаривала о том, о чем он только успевал подумать. Неужели она умеет читать мысли? Каким образом? Потому ли, что она дочь бога? Быть может, этим даром обладают все боги Асгарда? Вероятно, да, на то они и боги!
Эрик внимательно посмотрел на Труд. На вид — самая обычная девчонка, вот только одета чуть ли не в лохмотья. Шкуры, из которых сшита одежда, местами потерты и лоснятся, хотя, вероятно, мягкие и приятные на ощупь. Длинные волнистые темные волосы девочки поблескивали в лучах солнца, пробивающихся сквозь густую листву деревьев. Вероятно, она уже привыкла бродить здесь и, совсем как дикий зверь, не шла, а будто бы скользила по лесу, словно ощущая себя с ним единым целым.
Мальчик попытался было подражать ее походке, но это оказалось абсолютно невозможным. Он то и дело натыкался на ветки и с досадой морщился, слыша их громкий треск.
— Тшш! — шепнула Труд. — Старайся ступать потише, чтобы он нас не услышал!
— Кто «он»? — так же шепотом поинтересовался Эрик.
— Да Тьяльви! Он наверняка попытается прокрасться за нами. Тебя он почему-то сразу невзлюбил, но как бы там ни было, я совсем не хочу показывать ему свое убежище.
Эрик оглянулся и потому не заметил небольшой ямки прямо перед собой, оступился и упал. Сухая листва громко зашуршала.
— Ушибся? — встревоженно прошептала Труд, оборачиваясь.
— Нет, пустяки, — бодро ответил Эрик. Он тотчас же вскочил и, отряхнувшись, был готов продолжить путь.
— Давай-ка сперва остановимся и послушаем, не идет ли кто. Мы уже почти на месте.
Эрик прислушался, но не услышал ничего, кроме обычных лесных звуков и шорохов.
Труд же, напротив, улыбнулась.
— Слышишь, как он топает? — шепнула она. — Наверно, потерял наши следы и никак не может найти.
Но как ни напрягал Эрик слух, он так и не смог разобрать ничего похожего на звук шагов.
— Ну, пошли! — сказала Труд и скользнула дальше меж деревьями. Лес становился все гуще, девочка выпустила руку Эрика.
Деревья здесь были больше и выше. Они поднимались по обеим сторонам тропинки как огромные серые призраки, отбрасывающие длинные тени. Кора была толстая, шероховатая. В основном здесь росли старые дубы, однако кое-где среди них попадались березы, клены и рябины.
Впереди Эрик увидел небольшой холм, поросший высокими мохнатыми елями. На вершине его стояла огромная сосна. По-видимому, это и была цель их похода. Трава здесь уступала место мху, покрывавшему склоны холма, у подножия которого в окружении зарослей ольхи, ясеня и ивняка весело журчал небольшой ручеек.
— Нам сюда! — сказала Труд, продираясь сквозь густые заросли. Перепрыгивая через ручей, Эрик отметил, что вода в нем отличается необыкновенной чистотой. Наконец они были на месте. — Вот и мое убежище, — гордо сказала Труд, разводя руками. — Здесь можно не шептать — отсюда нас никто не услышит. Располагайся, — гостеприимно предложила она.
Хотя солнце уже клонилось к закату, последние его лучи все еще освещали холм. Лучи падали в небольшую круглую ложбинку на склоне, как ковром покрытую мхом и кустами черники. Тут и улеглась Труд.
Эрик продолжал стоять, с некоторым смущением поглядывая на ее загорелые ноги, едва прикрытые коротким платьицем. Ему вдруг страшно захотелось коснуться их; тем не менее он, разумеется, не решился. Наконец он также улегся на мох и сунул в рот соломинку.
— Ну как, хорошо? — спросила девочка, улыбаясь. Пушистые волосы ее разметались, и голова покоилась на них, как на подушке. «Интересно, а на ощупь они такие же мягкие, как кажутся на вид?» — подумал Эрик.
— Да, — сказал он вслух, отводя глаза. — Здесь и в самом деле прекрасно.
После этих слов они довольно долго молчали. Эрику вдруг захотелось рассказать Труд о своем мире, о школе, вообще о том, как он живет, но он никак не мог сообразить, с чего начать. Он бы сейчас с удовольствием рассмешил ее, чтобы снова послушать мелодичный смех, и даже решил было рассказать ей анекдот — про слонов и мышей, — но что-то подсказало ему, что здесь подобные шутки прозвучали бы глупо, и он прогнал прочь эту мысль.
Труд тоже ничего не говорила. Она лежала, молча поглядывая на него, как будто чего-то ждала.
Эрик встал и начал осматривать окрестности. Действительно, прекрасное местечко, настоящее звериное логово, пещера, укрытая со всех сторон, как стенами, деревьями и кустарником, живая нора, вместилище души Асгарда. Эрик мысленно улыбнулся — последнее замечание было вполне в духе Тора и Одина.
Внимание его привлекло небольшое деревце с замшелым тонким стволом. Листва на нем росла как-то странно: зеленые мясистые листочки скручивались в какие-то запутанные пучки и кисти.
— Что это за странные листья? — спросил Эрик. — Они выглядят какими-то ненастоящими.
Труд приподнялась на локте.
— Это омела, зловещее растение. Не трогай ее — она приносит вред.
— Каким образом? — не понял Эрик.
— Именно веткой омелы был убит Бальдр. Но это печальная история, мне не хотелось бы сейчас говорить об этом. Отойди!
— Ну а как насчет яблок? Их-то хоть можно есть? — Эрик обнаружил рядом с омелой большую яблоню, всю усыпанную сочными золотистыми плодами.
— Да, конечно, они очень вкусные — почти как яблоки Идунн.
— Что-что?
— Это те яблоки, которыми Локи заманил ее в лес. Тогда она пропала в первый раз — ее похитил великан Тьяцци.
Эрик вопросительно взглянул на Труд. Он помнил, как Тор говорил что-то об Идунн, вот только что именно?
— Тоже неприятная история. Когда-нибудь ты ее обязательно услышишь.
Видя, что девочка не в настроении рассказывать, Эрик не стал настаивать. Он сорвал два яблока, одно бросил Труд, другое надкусил сам. На вкус оно и впрямь оказалось изумительным — сладкое, сочное, ничуть не вялое.
«Таким яблочком, глядишь, и меня сманить можно», — подумал мальчик и подошел к ручью. Хрустально-чистая вода весело бежала по камешкам. Он встал на колени и напился. Внезапно он подумал, что эти яблоко и вода — единственное, что он ел и пил с тех пор, как вместе с Тором уехал из дому. А ведь прошел уже почти целый день. Странно, но здесь он абсолютно не замечал течения времени.
Утерев губы, Эрик вернулся к Труд. Та сменила позу и теперь сидела, обняв руками коленки.
— Так зачем все же меня сюда привезли? — спросил Эрик.
— А разве Тор тебе еще не объяснил?
Мальчик покачал головой.
— Тогда, наверное, он сделает это завтра.
— Что такое стряслось в Асгарде? Тор что-то говорил мне по дороге, но я, признаться, не совсем понял.
— Неужели ты сам еще не видишь? — удивилась Труд.
— Нет, — пожал плечами Эрик.
Труд выпрямилась. Когда она заговорила, глаза ее стали как будто еще темнее:
— Асы стали слишком старыми. Они уже больше не надеются на себя и потеряли всю свою былую силу. И они слишком много пьют. Последнее, быть может, из-за того, что боятся Рагнарока — того времени, когда все здесь пойдет прахом.
— А-а, Хеймдалль — мы встретили его по дороге — что-то говорил об этом. Между прочим, он тоже был порядком навеселе, — прибавил Эрик.
— Ну, вот видишь. А все началось с Суттунга и его меда, а тут еще этот Эгир…
— Кто такой Эгир?
— Некоторые называют его морским богом, — отвечала Труд, — но на самом деле он огромный великан, живущий на берегу моря.
Однажды асы собрались к нему на пир. Эгир сначала не хотел их принимать, но потом согласился — при условии, что асы достанут ему бродильный чан, в котором можно было бы сварить пиво на всех.
Асы уже и в то время пили немало и не представляли себе, где им взять такую огромную посудину. Но тут вдруг Тюр вспомнил, что видел подобный чан у великана по имени Хюмир, живущего у края неба. Он рассказал об этом Тору, и они решили вместе съездить за ним. Стояла холодная зима, но они все же сели в колесницу Тора и помчались в Ётунхейм. Не доехав до жилища Хюмира, они оставили колесницу у одного человека, а сами, чтобы не привлекать внимания, последнюю часть пути прошли пешком.
Когда они наконец добрались, оказалось, что Хюмира нет дома. На пороге их встретила старуха с девятьюстами головами. К счастью, дома оказалась и жена Хюмира — красивая молодая женщина с длинными золотистыми волосами. Гостей у них из-за грубого нрава Хюмира бывало немного, и она сильно скучала. Поэтому, увидев двух незнакомцев, жена Хюмира очень обрадовалась, а чтобы с ними не приключилось ничего дурного, спрятала их за огромный столб, на котором висело несколько больших чарок.
Хюмир в ту пору был на охоте в горах. Домой он вернулся недовольный, ибо ничего не сумел добыть, и такой замерзший, что даже борода у него была вся покрыта инеем. Жена, желая развеселить Хюмира, принялась всячески его нахваливать, а под конец сказала, что у них в доме двое гостей — они стоят за столбом с чарками.
