И Брюнгильда повиновалась.
Хорошенькая девица в носилках улыбнулась ей:
— Меня Кримхильдой зовут. Мы будем сестрами.
Брюнгильда попыталась улыбнуться.
II
ГЛАВА ВТОРАЯ
СОКРОВИЩА ДРАКОНА И БИТВЫ НАРОДОВ —
мифы и история в эпосе о Нибелунгах
Никто из нас не станет спорить, что легенды о Нибелунгах уже сами по себе могут быть названы сущим сокровищем. Сказания, известные на сегодня просвещенному человечеству, не так примитивны, как нам бы хотелось думать. И если мы позволим себе роскошь отнестись к ним без ученого снобизма, то неожиданно обнаружим, что это не просто сказки, что они на удивление многослойны и зашифрованы. И значительная, большая часть из них является уникальными историческими документами, в текстах которых сохранились воспоминания о самых разных эпохах и государствах.
Великаны, гномы, волшебные сокровища, Атилла, Теодерик, гибель бургундов — все перемешалось и все сосуществует: конкретные исторические личности и сказочные персонажи, мифологические мотивы, вера в богов и мировоззрение древних германцев. Все это было. Один мир пророс в другой да в нем и остался. И поди теперь отдели «реальное» от «сказочного»… Тем более что есть у них общая «ось» — тайна сокровищ.
Так, вокруг сокровищ вертится все в обеих частях «Песни о Нибелунгах». Последние строфы первой части описывают «доставку сокровища» в Вормс. Последние строфы второй части — попытку Кримхильды выведать, где эти сокровища скрыты, и отказ Хагена выдать их месторасположение.
Сокровища Нибелунгов — это амальгама действия, первотолчок поведения большинства персонажей, причина их надежд, страхов, желаний и фантазий.
Для Зигфрида сокровища — это власть. Из инвентаря драконьего клада, как мы помним, ему достается плащ-невидимка, с помощью которого герой исполняет капризы Гунтера и завоевывает для себя сестру короля Кримхильду.
Для недоверчивого Хагена сокровища тоже символ земного всемогущества. Создатель Нибелунгов упоминает золотую волшебную палочку, благодаря которой можно стать «владыкой надо всеми людьми». И становится ясно, отчего Хаген боится сокровищ в руках чужеземца и скрывает их в надежном укрытии — в водах Рейна.
Для Кримхильды же после убийства Зигфрида сокровища становятся идеальным инструментом мести. Что ж, и такое бывает.
Сами по себе сокровища Нибелунгов до конца так и остаются загадкой, неразрешимой тайной. Ни один из главных действующих лиц: ни хитроумный Хаген, ни героический Зигфрид — не знают их истинной силы и всех секретов. Кроме того, вряд ли рвущийся к власти Хаген бросил бы в Рейн золотую волшебную палочку. Да и Кримхильда, если б захотела, могла бы отомстить своим обидчикам прямо на месте — в Вормсе… Что-то еще стоит за этими пресловутыми сокровищами.
Волшебные силы сокровища являются частью мира германских богов, о котором повествуется в древних мифах и сказках. Неслучайно братья Гримм не только являлись собирателями немецких сказок, но были и выдающимися исследователями германской мифологии. Так, спящая валькирия Брунгильда превращается в Спящую красавицу, а это, посудите сами, довольно-таки знаменитый сказочный персонаж.
В средневековом немецком языке сокровища обозначаются словом scaz. То есть они приносят не только немыслимые богатства, они становятся опасны! А потому должны быть спрятаны. Отсюда и синоним слова «сокровище» в старонемецком — hort (староскандинавское hodd), то есть «клад». Слово, одно из значений которого — «укрытие, убежище».
В античных и средневековых рассказах сокровища довольно часто защищены от воров при помощи волшебных средств. Только сверхъестественные существа или исключительные люди, наделенные особым даром, колдовскими силами, могут найти их и взять себе. Таким был могучий Зигурд, таким был бог Локи, отнявший клад у гнома Андвари. Таким был и сам Андвари, наславший на новых владельцев сокровищ страшное проклятие.
Проклятие золота играет в рассказах о Нибелунгах выдающуюся роль — все его будущие владельцы, начиная с Шильбинга и Нибелунга, Зигфрида и Кримхильды и заканчивая бургундскими королями и Хагеном, обречены на гибель.
Поговорим между тем о кладах. Во-первых, как подтверждают археологические раскопки, во времена поздней Античности и раннего Средневековья, когда человечество бредило войнами и мятежами, сокровища довольно часто прятали в целях элементарной сохранности. И похвально. Очень здравомысляще: чего ждать от кипучей событийности, никогда заранее не знаешь, так что лучше уж перестраховаться.
Во-вторых, без упоминаний о кладе, как сами понимаете, не обходится ни одно уважающее себя устное народное творчество. А уж оно-то с большим успехом и не без удовольствия раздает сюжеты о кладах и сокровищах авторской литературе. Скажем, к примеру, знаменитые братья Гримм. Охраняемое гномом сокровище фигурирует в их сказке «Беляночка и Розочка». Братья Гримм вообще собрали целый ворох рассказов о кладах, в которых особенно важны такие, как «Клад бедного брата», «Сокровища слепца» и «Сон о сокровищах на мосту».
Впрочем, в восточной сказке «Али-Баба и сорок разбойников», как вы помните, речь тоже идет о найденном при помощи волшебного трюка кладе. Аналогична и история Аладдина — он попадает в пещеру, видит подземное озеро, в котором как раз и укрыто сокровище — волшебная лампа с джинном. Почти во всех рассказах не только искатели кладов, но и их хранители наделены сверхъестественными способностями. Особенно «любимыми» хранителями кладов у сказителей всегда считались гномы, великаны, драконы или феи.
Наряду с золотом, серебром, драгоценными камнями в Средние века к сокровищам в обязательном порядке причисляли и пояс валькирии Брунгильды, редкие виды оружия и такие волшебные вещицы, как плащ-невидимка Зигфрида или чудесная волшебная палочка.
Все эти колдовские раритеты родом из чуланчика германских богов: помните, молот бога Тора Мелльнир, копье Одина Гунгнир, которое всегда попадает в цель, посох провидицы богини Фригги? «Бытовая техника» богов наделена все теми же небывалыми силами. По крайней мере, она здорово окрыляла фантазию героев.
Прошло уже девять дней после их приезда. Брюнгильда тосковала. Ее сердце опустело.
В двери постучали, вошел святой отец, Мастер Конрад.
Вошел осторожно, с явной неохотой. И не оттого, что была Брюнгильда язычницей, а оттого, что не ведал, как вести себя с ней. Сразу же окрестить в веру Христову? Или отложить крещение до свадьбы? Так было бы и символичней, и лучше.
И вообще, он боялся заходить к ней. У Мастера Конрада были куда более смелые коллеги, миссионеры и мученики, умевшие говорить с народами севера.
А потому он был поражен.
Языческая королева, хорошо причесанная и миловидная, пала перед ним на колени.
Она что-то выкрикивала на своем родном языке. Вероятно, просила как можно быстрее окрестить ее. Мастер Конрад перекрестил ее и проговорил нежно:
— Встаньте, благородная госпожа.
А Брюнгильда считала его скальдом. Скальдов нельзя ни прерывать, ни выказывать им непослушание.
— Садитесь же, садитесь, — молил тем временем священник.
И она поняла: при этом дворе нет скальдов.
В тот день дверь в ее покои открылась еще раз.
— Зегедур, — воскликнула она. И вопросы посыпались из уст Брюнгильды: — Почему я здесь? Почему? И где был ты все это время? Почему ты не скажешь мне, что происходит?
— Как, тебе не нравится здесь? Ты же в кругу моей семьи!
— Твоей семьи? И кто тогда госпожа Утте, от — мать тебе?
Зигфрид замер на мгновение.
— В какой-то степени.
— А Кримхильда? Она — сестра тебе?
— Кримхильда — сестра Гунтера.
С лица Зигфрида пропала улыбка.
— Брюнгильда, ты с самого начала все поняла неправильно. К вам я сватать тебя не для себя приезжал. Здесь ты — невеста Гунтера. А я женюсь на Кримхильде. В одно время с вами. Будет двойная свадьба.
Прошло немало времени, пока она поняла. Вернее, услышала, что он сказал. Слова вливались в ее душу, словно расплавленная смола, и выжигали все, что еще было живо.
Он видел, как каменела она в боли, и ему самому стало не по себе. Ведь она нравилась ему. В ней был огонь. Но это была игра, это было приключение.
